Лекции по Послонию к Римлянам - Мартин Лютер

            Возможно и другое, может существовать даже лучшее значение этого библейского фрагмента, а именно - что эта силу следует относить не ко спасению, но к погибели других, так, что значение изначально заключается в том, что это относится только к милосердному Богу, а не к тому, кто желает или действует. В качестве первого примера можно привести Иакова, который стал[39] благим потому, что Бог помиловал его. Но если Бог не милует, то никто не становится благим, как это было в случае с фараоном. Таким образом, у нас есть примеры и того, и другого, а именно - мы видим, что если кто-то действует, то это благодяря милосердному Богу, а если же кто не желает действовать, то это не из-за милосердного Бога, но из-за Бога, Который ожесточает. И такое истолкование кажется мне приемлемым, потому что из двух этих примеров немедленно следует утверждение: “Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает” (стих 18). Кроме того, оно кажется подходящим потому, что Он говорит: “... Чтобы показать над тобою силу Мою...” (стих 17), ибо Он желает, чтобы Его сила была усилена в его [фараона] погибели.

            21. “Не властен ли горшечник над глиною...?” Блаженный Августин в главе 99 своей работы “Справочное руководство по Лаврентию”[40] говорит: “Вся человеческая раса в своем отступническом корне была проклята божественным судом, который был столь справедлив, что даже если бы ни один человек не был бы избавлен от него, то никто не мог бы по-справедливости проклинать праведность Божью. И даже те, кто спасены, должны быть спасены таким образом, чтобы большинство, не избавленное и совершенно законно оставленное в своем осуждении, демонстрировало бы тем самым, чего заслуживает вся масса, и какое наказание справедливый суд Божий вынес бы им, если бы не Его незаслуженная [людьми] милость не вмешалась в этот процесс, так, чтобы “всякие уста”, желающие прославить свои собственные доброделети, могли быть “заграждены” (Рим.3:19), и чтобы ‘было как написано: “хвалящийся хвались Господом”.’ (1Кор.1:31)”[41]. Это важные слова, нуждающиеся во внимательном рассмотрении, потому что они очень сильно смиряют и устрашают нас. Разумеется, Августин показывает очень ясно, почему Апостол произносит эти слова, а именно - для того, чтобы он мог учить нас в смирении. Ибо эти слова ведут нас не к ужасу и безысходности, но к восхвалению благодати и ниспровержению нашей самонадеянности, которая воистину является потерей надежды на спасение. Потому блаженный Августин в главе 98 той же самой работы говорит: “Если человек относит все к очень глубокой и благотворной тайне и (так сказать) “всматривается в лицо” Святых Писаний, то похоже, что значение [данного фрагмента] таково: ‘Хвалящийся хвались Господом’ (1Кор.1:31)”. И еще, в той же самой работе, он говорит: “Бог являет милость по Своей великой благости и ожесточает без какой-либо несправедливости[42], так что освобожденный не может хвалиться собственными добродетелями, а осужденный был побежден ничем иным, как собственными вожделениями. Ибо одна только благодать отличает искупленного от осужденного, все они были перемешаны в единую ‘массу погибели’ по причине их одинакового происхождения”.[43] Благодаря этим словам, человек признает собственное осуждение и отчаивается в спасении себя собственными силами, ибо в противном случае, одними лишь размышлениями о своем грехопадении в Адаме, он остается равнодушен, потому что надеется, что сможет сам, своими собственными силами и по собственной воле подняться и оправиться от того грехопадения - в самом деле, он весьма самонадеян в этом. Здесь же он познает, что благодать воздвигает [поднимает] его прежде всякого желания, включая его собственную волю.

            27. “... Только остаток спасется”. Этот термин “остаток” широко используется в пророчествах, равно как и мысль, выраженная в данном библейском фрагменте. Например, в Ис.(4:3) сказано: “Тогда оставшиеся на Сионе и уцелевшие в Иерусалиме будут именоваться святыми, все вписанные в книгу для жития в Иерусалиме”.

            И в Ис.(46:3): “Послушайте меня, дом Иаковлев и весь остаток дома Израилева...”

            Ис. (65:8-9): “... Когда в виноградной кисти находится сок, тогда говорят: ‘не повреди ее, ибо в ней благословение’; то же сделаю Я и ради рабов Моих, чтобы не всех погубить. И произведу от Иакова семя, и от Иуды - наследника гор Моих, и наследуют это избранные Мои, и рабы Мои будут жить там”.[44]

            Амос.(3:12): “... Как иногда пастух исторгает из пасти львиной две голени или часть уха, так спасены будут сыны Израилевы...”

            Мих.(2:12): “... Непременно соединю остатки Израиля...”

            Мих.(5:7): “И будет остаток Иакова среди многих народов как роса от Господа...”

            Таким образом, здесь и во многих других местах, апостолы и верные люди из иудеев названы “остатком” или “оставшимися”, даже “останками”[45] народа Израилева, как будто их лучшая и большая часть идет на погибель. Поэтому в Ис.(49:6) также сказано: “... Мало того, что Ты будешь рабом Моим для восстановления колен Иаковлевых и для возвращения остатков[46] Израиля; но Я сделаю Тебя светом народов...”

            Прочтите также, что сказано в Пс.(77:31): “... Убил тучных их, юношей Израилевых низложил”. Этим он как бы говорит: “Остатки и смиренные были спасены, но самые благородные были ослеплены, как в случае, когда вся кисть выбрасывается прочь, и только одна виноградинка сохраняется”.

            Эти остатки [символически] представлены несколькими бедными людьми, оставленными на земле во времена Вавилонского изгнания, когда царь и царица, князья и пророки, то есть все могущественные, мудрые и святые отправились в изгнание. Так и в наши времена иудеи отправились в самое настоящее Вавилонское изгнание неверия. Все благородные находятся в этом изгнании, и остались лишь некоторые. И это именно то изгнание, которое Иеремия оплакивает в своей погребальной песни, даже в те давние времена видевший в Духе - что это означало.

            Все это также символически представляется в истории о рабе амаликитянина (см. 1Цар.30:11 и далее), которого бросил госопдин, уйдя вперед со своим полчищем и награбленным добром. По этой же причине Исаия говорит о тех нескольких людях, оставленных в Израиле (Ис.10:18-19): “И славный лес его и сад его, от души до тела, истребит; и он будет, как чахлый умирающий. И остаток дерев леса его так будет малочислен, что дитя в состоянии будет сделать опись”. Деревья этого леса - люди синагоги, очень густые и высокие в невежественном множестве ее детей.

            И они названы “остатком”, потому что они были оставлены, что явственно следует из данного утверждения Исаии. Ибо, когда другие были изгнанны на погибель, Он сохраняет этих одних для Себя, как семя для другого народа.

            28. “Ибо дело оканчивает и скоро решит по правде...”[47] Это завершение [“окончание”] ссылается на Дух и на букву, то есть на то, что плоть и мудрость плоти никак не способны постичь праведности и мудрости Божьих. Таким образом, необходимо, чтобы это Слово праведности и мудрости, которое является Словом веры, было укорочено и сокращено - так, чтобы оно не могло простираться на плоть, мудрость и на праведность плоти, равно как не могло полагаться на нее или захватываться ею. Поэтому плотские люди должны быть оскорблены им [Словом веры], остаться вне его и быть отсеченными от него [то есть лишенными его].

            Ибо до того, как это Слово веры, Слово Духа было явлено, все было в тенью и образом [приблизительно] из-за медлительности иудеев - Слово было незавершено и, таким образом, легко понималось всеми, потому что оно говорило образно о вещах, которые могли быть постигнуты чувствами. Но когда образы и вещи [явления, объекты] постигаемые чувствами, были исключены, Бог начал изрекать сокрытое Слово Духа, которое является Словом веры, и, таким образом, Он начал порождать законченное и завершенное Слово, которое в то же самое время неизбежно должно быть лишено всех образных и символичных выражений. Таким образом, все, кто привержен этим символам и образам [знамениям], были отсечены [отделены], или, скорее, Слово было отделено от них.

            Но факт заключается в том, что Он говорит об “окончании” [отсечении Слова], скорее, чем об отсечении причины, по которой эти люди пали. Ибо он отвергает реальность, которая может быть видимой, и будущее, которое не может быть видимым. Он не показал [реальности и будущего], им Он дал только Свое Слово. Таким образом, тот, кто не верует - погибает, потому что он не удовлетворен Словом и негодует по поводу того, что ему отказано в реальности.

            Но для тех, кто “прерывает” и “оканчивает” себя, это Слово порождено к праведности - для других же оно дано ко греху и неправедности из-за их неверия. Ибо это Слово, которое “окончено и решено по правде”, то есть праведны все те, кто веруют в это Слово. Но они не веруют, покуда пленяют свой разум невидимым и отсекают себя от рассмотрения всего видимого. Ибо это Слово “совершено” так же в том смысле, что оно отсечено [обрублено, отрезано] и отделено от всего видимого, и ничего из видимого оно не обещает и не проявляет, но все это отвергает, отсекает и нам заповедует отвергать. И оно делает так потому, что оно является “оконченным” Словом, то есть Словом совершенным, которое не может означать ничего, кроме совершенного и окончательного. Ибо каждое слово, которое означает или провозглашает нечто видимое или сотворенное, не является завершенным или совершенным словом, потому что оно провозглашает лишь часть, а не все явление, то есть что-то такое, что не удовлетворяет всего человека целиком, но щекочет лишь его плоть и его чувства. Но если оно должно провозглашать то, что совершенно и что удовлетворяет всего человека целиком, то нужно, чтобы оно не провозглашало ничего из того, что удовлетворяет плоть и ничего из сотворенного или видимого, но одного лишь Бога. Таким образом, в самом деянии завершения оно прервано, и, с другой стороны, в прерывании оно завершено. Ибо его завершение - для Духа, потому что оно провозглашает вещи, которые благотворны для Духа. Прерывание же его направлено против плоти, ибо оно отвергает вещи, которые хороши для плоти. Так слово буквы или ветхий образ, напротив, был несовершенным и незавершенным в том, чему он соответствовал, и [этот ветхий образ] понимался в рамках преходящих явлений и обетований, и по этой причине он был, скорее, продлен и растянут, чем сокращен. Ибо это побудило Дух все более и более удаляться от того, что было благим в Его глазах, и от понимания этих благих вещей.