История Советского государства. 1900-1991 - Николя Верт

Сам ход съезда свидетельствовал о довольно сложной политической ситуации. Под видом кажущейся импровизации Хрущев и его сторонники предприняли тщательно подготовленное наступление не столько на Сталина, сколько и на своих политических врагов. Используя тему разоблачения «сталинцев», Хрущев надеялся вызвать эмоциональный отклик и повести за собой политически неопытное большинство делегатов, которое к 1953 г. находилось на низших ступенях советской политической системы и не было замешано в преступлениях сталинизма; эта антиконсервативная сила должна была смести оппозицию Первому секретарю ЦК КПСС. В то же время избранная Хрущевым тактика отражала известную слабость его позиций перед противниками в руководстве партии, против которых он не осмеливался открыто выступить, и раскрывала его намерения на будущее.

Сопротивление десталинизации продолжало оставаться упорным. После драматического возобновления процесса десталинизации с 27 по 30 октября вокруг представленных 31 октября съезду резолюций развернулась острая борьба. Судьба членов «антипартийной» группы была вверена для «изучения» Центральной Контрольной Комиссии, хотя большинство делегатов требовало их немедленного исключения из партии. Была сглажена резолюция, посвященная десталинизации: из нее исчезли предложение воздвигнуть памятник жертвам «чисток», упоминания о масштабе преступлений и массовых репрессий сталинизма, речь шла лишь об «ошибках» и «отклонениях». Наконец, вопреки подчеркнутой в докладе Хрущева 27 октября необходимости продолжить изучение этих вопросов, резолюция утверждала, что «партия сказала народу всю правду о злоупотреблениях власти в период культа личности». Этой формулировкой резолюция ясно указывала на то, что дело закрыто и дебаты прекращены.

Незавершенность нового наступления Хрущева против наследия сталинизма помешала ему изменить в свою пользу баланс сил в Президиуме. ЦК был, конечно, сильно обновлен (были заменены 60% из 3 30 его членов), однако его новые члены, даже если они во многих случаях были обязаны своим выдвижением Хрущеву, не были безусловными приверженцами десталинизации. В сокращенном же до 11 членов Президиуме ЦК сохранились прежние настроения, в частности, из-за того, что были восстановлены его сторонники, выведенные в 1960 г. (Фурцева, Поспелов, Кириченко) Хрущев должен был довольствоваться исключением одного Ворошилова. Таким образом, XXII съезд КПСС завершился полупровалом Хрущева, которому не удалось, несмотря на расширение съезда и обновление ЦК, добиться упрочения своего положения и поддержки большинства в Президиуме.

После XXII съезда Хрущев попытался обойти сопротивление консерваторов с помощью интеллигенции, с которой он, впрочем, не очень-то церемонился на съезде, требуя от нее еще больше сплотиться во имя построения коммунизма. Осенью 1962 г. он поддержал публикацию двух произведений, внесших смятение в консервативный лагерь: поэмы Евтушенко с вызывающим названием «Сталинские наследники», напечатанной 21 октября в «Правде», и большой повести «Один день Ивана Денисовича» неизвестного тогда автора, к тому же бывшего зека, Александра Солженицына, появившейся в ноябрьской книжке «Нового мира». Поддержка этих публикаций, проложивших дорогу потоку произведений, которые никто до этого не осмелился бы напечатать и даже предложить, осталась единичным актом. Хрущев не колебался в выборе между либеральной интеллигенцией, которая намеревалась взять на себя углубление десталинизации и по-своему продолжать свое «моральное возрождение», не стремясь угадывать намерения Первого секретаря ЦК КПСС, и партийным аппаратом, решительно настроенным взять интеллектуальную жизнь под свой контроль. Уже в декабре Твардовский был предупрежден, что тема репрессий становится «навязчивой». Вынужденный после кубинского кризиса защищать свою политическую линию в целом, Хрущев пошел в сфере культуры на некоторые уступки консерваторам. Поводом для нового поворота в этой области стало возмущение, испытанное Хрущевым во время посещения выставки абстракционистов 20 декабря. Хрущев поручил тогда председателю Идеологической комиссии ЦК КПСС Ильичеву призвать интеллигенцию к выполнению ее обязанностей. Резкой критике в прессе подверглись И.Эренбург и В.Некрасов; сам Хрущев в выступлении 18 марта 1963 г. лично призвал интеллигенцию руководствоваться в своем творчестве принципом партийности. Этот призыв положил конец короткому периоду последней «оттепели» хрущевского правления.

В ноябре 1962 г., когда Хрущев, начинавший новое наступление против консерваторов, еще искал поддержки у либеральной интеллигенции, состоялся пленум ЦК. Чтобы обезоружить своих противников во главе с Козловым и Сусловым, к которым присоединились Косыгин (первый заместитель председателя Совета Министров) и Брежнев (заменивший Ворошилова во главе Президиума Верховного Совета), Хрущев принял, вернее, заставил принять большинством голосов ряд изменений в организации планирования и управления экономикой, которые шли вразрез с прежней политикой децентрализации. Число региональных совнархозов было сокращено до 47, а их деятельность должен был контролировать Совнархоз СССР, призванный обеспечить выполнение государственного плана, поскольку функции Госплана ограничивались разработкой основных направлений. Несколько позже, в марте 1963 г., воссоздание централизованной структуры было завершено образованием Высшего совета народного хозяйства, поставленного над всеми органами управления экономикой, включая Госплан, Госстрой и другие госкомитеты, заменившими упраздненные в 1957 г. министерства.

Пленум провел также важную партийную реформу, проект которой Хрущев представил в Президиум ЦК 10 сентября 1962 г. Эта реформа изменила структуру партии, разделив ее надвое: одна половина должна была заниматься промышленностью, другая — сельским хозяйством. Все партийные организации, от районных до центральных, тоже были разделены и превращены в органы, специализирующиеся в руководстве одной из двух частей экономики и возглавляемые ответственным лицом. По своему смыслу реформа упраздняла районные партийные организации. Решение всех вопросов на этом уровне переносилось в «производственные зоны», управлявшиеся районными ответственными лицами. Те же принципы были применены в отношении комсомола и других общественных организаций. Представленная как лишь техническая реорганизация, эта реформа партийной структуры была новой иллюзорной попыткой прийти к более эффективному управлению экономикой. Она отражала и очевидный разрыв со многими ленинскими принципами, такими, как авангардная роль партии, стирание различий в мире труда между городом и деревней, органическое единство коммунистического общества, — идеями, совсем недавно подтвержденными в принятой XXII съездом КПСС Программе партии. Естественно, что доктринеры в партии не преминули подвергнуть критике и осудить покушение на «союз рабочих и крестьян» и профанацию роли партии, сведенной к решению экономических проблем. Многочисленные недостатки в предпринятой реорганизации нашли и прагматики: рост бюрократии, разобщение секторов, имевших общие проблемы, развал в «забытых» секторах (торговля, здравоохранение, образование, культура), общую дезорганизацию. Недовольство росло на всех уровнях аппарата. Члены Президиума опасались, что им придется решать конкретные экономические задачи, что снизит их престиж и вместе с тем возложит ответственность (и возможные обвинения) за провал в том или ином случае. Региональные кадры, заправлявшие во всех сферах жизни в обширных местностях, видели, что их власть разделена, а деятельность сведена к контролю одной лишь экономической жизни. Многочисленные же кадры районных партийных структур из-за реформы оказались под угрозой сокращения. Хрущевские начинания все больше и больше становились судорожными попытками убежать от действительности в праздной надежде добиться консенсуса либо внутри обновленной партии, либо вне ее.

5. Волюнтаризм внешней политики

Предпринятые Хрущевым в 1953 — 1954 гг. внешнеполитические акции сыграли решающую роль в узаконивании завоевываемого им положения руководителя первого ранга. Зарубежные визиты (порывавшие со сталинской привычкой почти не выезжать из страны) малоизвестного еще Первого секретаря ЦК КПСС значительно укрепили позиции Хрущева в борьбе внутри руководства накануне XX съезда КПСС. Начиная с XX съезда стала очевидной тенденция советских руководителей привести свою внешнюю политику в большее соответствие с новыми реалиями современного мира. Приближенный к Хрущеву в те годы Микоян жаловался, что большинство советских теоретиков довольствуются тем, что «повторяют и перефразируют старые цитаты и формулировки» и не могут предложить ничего нового в своих исследованиях современного мира. Сразу же после XX съезда при Академии наук СССР был создан Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), который положил начало новым подходам, особенно в изучении стран третьего мира, и пользовался особым расположением Хрущева и его окружения. В этот же период, в апреле 1956 г., был распущен Коминформ, переставший быть эффективным инструментом внешней политики.