Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

Все же хорошо, что принцессы сегодня нет. Но вести себя придется теперь очень осторожно. Ещё не хватало от графа получить. Получить-то получу, сержант меня и сильнее гоняет, а что морально неприятно… Тю, вот по стойке смирно перед случайно на дискотеку забредшим пьяным фейсом[46] ещё неприятнее, а уж когда он пистолетом махать начинает, так то вообще…

А ничего, держимся и улыбаемся даже. Тут-то проще будет.

А другое дело, что могут в замке запереть, и тогда пиши пропало. Просижу ровно до того момента, пока табакеркой в висок не треснут.

В таком хорошем настроении и спустился во двор, там все в сборе, только меня и ждут.

Мастер Клоту внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Только вздохнул и покосился на свой ящик.

Рыжики, стервы, тут как тут. Вольготно развалились на сиденье брички, смотрят на меня, ухмыляются. Лейтенант Лург глядит виновато, словно побитая собака. Ну да с него-то какой спрос? Хорошо б его на кого-то сменить, но не думаю, что королева-мать обрадуется.

И вот ещё вопрос хороший, сам ли граф ко мне пришел, или надоумил кто?

Ну, вот это можно выяснить не то чтобы просто…

— Что скалимся, каличи? — Улыбнулся я рыжикам как мог неприятнее, запрыгивая в карету. Петр Сергеевич так улыбался одному нашему сотруднику, тому самому, что склад сдал и помогал сигналку отключать. Ух, и неприятно ж тогда получилось!

— Трогай!

Возница щелкнул кнутом, мы помалу выехали из замковых ворот.

— Что интересное увидели? — Продолжил я, когда колеса кареты застучали по брусчатке Верхнего города.

— Будешь плохо себя вести, мы пожалуемся графу Дюка! — Сказал тот, что постарше. — Он тебе покажет…

— Ой ты лапочка! — Я выписал леща сначала одному, а потом и другому. — Ну, накажет он меня. А тебе обратно нос пришьет? Как думаешь?

Вот это получилось хорошо, двумя пальцами в ноздри старшему виконту и потянул на себя. Как на веревочке. Ой, нехорошо оно однако, для носа не полезно! Зато воспитательный эффект огромен.

— Ваше Высочество… — Сбоку встрял мастер Клоту, лейтенант Лург тоже что-то оживился и начал приближаться к повозке, осторожно выбирая место, чтобы его конь край не задел.

— Ааааа! — Завыл ухваченный за нос.

— А ну рот прикрыл! — Я дернул вниз, и рыжий виконт свалился на пол брички, упал на колени и начал скулить. Бричку подбрасывало на ухабах, и коленям его неплохо доставалось. — Все в порядке, лейтенант.

— Ваше Высочество! — Возопил лейтенант Лург. Лакей, сидевший на козлах, стал притормаживать, вжав голову в плечи.

— А ну, совсем страх потеряли! — Рявкнул вдруг я. Сам от себя не ожидал, серьезный такой рявк. Не сорвался, не дал петуха, а уже вполне себе сурьезно.

Мигом вокруг наступила тишина. Узбек на козлах стал меньше раза в три, лакей тоже съежился и продолжал править. Лейтенант Лург тоже взял дистанцию, глаза вперед, спина прямая, рука на рукояти меча. Статуя идеального воина. На мастера Клоту смотреть жалко, чуть побледнел даже и отодвинулся.

Рыжик продолжал поскуливать, но уже как-то неубедительно. Его брат вжался в край брички и продолжал скрести ногами.

— Вот так лучше. — Удовлетворенно сказал я. — Твари поганые. — Это уже обращаясь к рыжикам. — Ещё раз услышу что про вас, носы повырываю точняк. А мастер Клоту сделает вам накладку железную, и будете вы у меня птицы-хохотуны.

Отпустил рыжика, вытер пальцы о его рубашку. Посмотрел обоим в глаза.

— Почему это хохотуны? — Спросил непострадавший.

— Потому что над вами, придурками, все королевство ржать будет. Орехи колоть найдется чем.

Рыжики примолкли.

Теперь-то понятно, что это графиня Нака пожаловалась. Это не самодеятельность графа. Сам бы он ко мне не пошел. Есть у меня подозрения, что граф Дюка меня откровенно презирает, отношение как к дождевому червяку. Отвесил бы пинка, да и вся недолго.

Ну, дело сделано. Все решено.

Около «Похотливого Овцебыка» высадили виконтов, как и всегда. На этот раз они были непривычно молчаливы. Старший зажимал нос данной мастером Клоту тряпицей, на пол брички падали небольшие капельки крови.

Мастер Клоту смотрел на меня, смотрел и молчал.

Когда бричка в окружении охраны въехала во двор, мастер Клоту решил подать голос.

— При всем моем уважении, Ваше Высочество, это было неразумно!

— Мастер, вот странный вы человек. Что неразумно, наказать за неуважение к королевской особе?

— Но, Ваше Высочество… Потом же вас…

— Мастер Клоту, вот смотрю я на тебя и удивляюсь. — Я вышел из брички, и легко, отведя пажа в сторону, вытащил лекарский сундук и поставил на землю. — Какая разница, что потом? Делай, что должно. Случится что суждено.

Совершенно случайно я поймал несколько взглядов охраны. Лейтенант Лург делал вид, что его ничего не касается, не капает и хорошо. Остальные охранцы тоже сделали вид, что их ничего не касается.

На тренировочной площадке сержант вовсю гонял Виктора и Волина. Ждана видно не было. Лана, укутанная в меховую куртку с пушистым воротником, сидела на дереве и во все глаза смотрела. Заметила меня, легко улыбнулась и снова вгляделась в рубящих подростков.

— Резче, резче, не жалей. — Прикрикивал сержант. — А ну не ленись, ну что это такое?

Ребята как раз упражнялись на чучеле. Соломенное чучело, завернутое в тряпье и скрученное веревками, подвешено на перекладине. И его надо обрабатывать деревянным тренировочным мечом.

Мастер Клоту быстро поспешил в дом, подталкивая пажа с сундуком. Паж волок сундук с натугой, тяжело дыша, лицо его покраснело.

Я скинул куртку, быстро переоделся и присоединился к ним.

— Кто это тебя так отделал? — Спросил Виктор.

— Да вот принцесса ночами не спит, локтями стукаемся. — Ответил на это я.

В полдень, когда мы сидели в жарко натопленном гостином зале и пили терпкую настойку, Виктор взял слово. Огляделся сначала, нет ли кого рядом лишнего, внимательно посмотрел на сержанта, а потом на меня.

— Рассказывай. — Велел я. Коротко так, как Петр Сергеевич командовал нами на тренировке.

— Нашли мы дырявого. — Сказал Виктор. — И поспрашивали. Плохо поспрашивали, умер он, на меня бросился и кинжал в бок получил. Тело в Мойке спустили, никто не найдет. И вот что интересное выяснилось, Ваше Высочество.

— Да? Кстати, лучше меня по имени звать…

— Да, Седдик. Барон, — быстрый взгляд на бесстрастного сержанта, — сказал все Вам рассказать, чтобы Вы решали.

— Так рассказывай же!

— Значит, с детьми всего лишь поговорить хотели.

— Ого, однако! — Я покачал головой, отодвинув от себя пустую кружку. — Вить, я, конечно, человек широких взглядов… Но могу себе такой разговор представить. За такие разговоры надо в выгребной яме живьем топить!