Кусака - Роберт Маккаммон

— Пьяный коняга! — сказал Рик. — Мы обгадились со страху перед пьяным конягой! — Должно быть, сбежала у кого-то с фермы или ранчо, подумал он. Разумеется, из дыры в мостовой вылезло что-то другое. По крайней мере, теперь им с Мирандой было на чем переехать на тот берег. Конь стоял и смотрел на них. Решив, что животное, наверное, в шоке, Рик вытянул руку и двинулся к нему. — Ну, ну, мальчик. Спо…

— Не надо! — Коди схватил его за руку. Рик остановился всего в десяти футах от лошади.

Лошадь раздула ноздри и потянулась вперед. На напрягшейся шее проступили шнуры мышц, а из пасти вылетел звук, в котором смешались пронзительное ржание и свист паровоза.

Увидев то же, что Коди — вместо копыт у лошади были серебряные когтистые лапы, как у ящерицы, — Рик прирос к месту.

Существо переводило глубоко посаженные глаза с Коди на Рика и обратно. Потом оно разинуло пасть, усаженную рядами заблестевших в слабом свете иголок и под хруст ломающихся и перестраивающихся костей принялось удлинять позвоночник.

Коди шагнул назад и наткнулся на Миранду. Та вцепилась ему в плечо. Последняя дюжина появившихся из церкви людей заметила из-за спины девушки стоявшую на улице тварь и кинулась врассыпную. Однако тот, кто вышел последним, остановился в дверях, держась до того прямо, словно в спине у него был стальной стержень. Набрав полную грудь воздуха, он решительно двинулся вниз с крыльца.

Тело твари продолжало удлиняться. Под мелко подергивающейся плотью вспухали плотные, грубые узлы мышц. Через золотистую шкуру проступил темный пигмент. Черепные кости с громким треском лопнули, и голова начала менять форму.

Рик отступил к бровке тротуара. Сердце у него бешено колотилось, но бежать он не мог. Еще не мог. То, что рождалось у него на глазах, завораживало, как галлюцинация или захватывающий горячечный сон. Голова лошади уплощалась, нижняя челюсть вышла из суставов и выдвинулась вперед, из уголков рта закапала густая, тягучая серая слюна. Спина прогнулась, туловище сгорбилось, и под влажный треск раздираемой плоти от основания позвоночника размотался толстый, суставчатый черный хвост. Он оканчивался черным шаром, похожим на те, какими рушат старые дома. Шар ощетинился грозными металлическими шипами.

Монстр удвоил длину. Ноги по-крабьи вывернулись наружу. Теперь сквозь шкуру на боках чудовища прорывались усаженные шипами лапы, каждая — с тремя серебристыми когтями. Туловище осело, царапая брюхом мостовую. Плоть расступалась, открывая черную чешуйчатую шкуру, схожую с поверхностью пирамиды. Тварь забилась, словно пытаясь выбраться из кокона. Осенними листьями полетели клочья золотистой шкуры.

В руке у Коди был револьвер. До мотоцикла было рукой подать. Мальчик понимал, пора удирать, однако разворачивавшаяся перед ним череда превращений не давала уйти.

Удлинившийся шишковатый череп твари превратился во что-то среднее между головой лошади и головой насекомого, шея стала короткой и мощной. По всему телу вспухали и перекатывались мышцы, сбрасывая куски мертвой плоти. Коди вдруг понял, что ничего подобного он не видел ни в фантастических фильмах, ни в мексиканских фильмах ужасов по одной простой и страшной причине: в чудовище бурлила жизнь. Когда старая шкура слетела, его неуклюжие движения стали быстрыми и точными, как у скорпиона, выбежавшего из сырой тьмы под камнем. Плоть головы лопнула, точно диковинный плод, и повисла лохмотьями, явив кошмарное зрелище: костяные гребни и черную чешую. Выпуклые глаза лошади всосало внутрь. Теперь под бронированным нависающим лбом поблескивали янтарные глаза с вертикальными черными зрачками. На месте лошадиных ноздрей появились еще два глаза, а вдоль боков с зычным "ВУУУШШШ!" раскрылись ромбовидные щели.

Монстр стряхнул последние клочья прежней оболочки: почти пятнадцатифутовое узкое тело, восемь шестифутовых ног, еще двадцать футов до подрагивающего в воздухе шипастого шара. Обе пары глаз поворачивались независимо друг от друга. Чудовище повернуло голову, следя за паническим бегством жителей Окраины к реке, и у самого основания черепа Рик увидел третью пару глазниц.

— Давай назад, — сказал Коди Миранде. Сказал хладнокровно, словно видел таких тварей каждый божий день. Внутри парнишка словно заледенел, понимая: или пан, или пропал. Обычный риск. Он поднял револьвер и четыре раза нажал на курок.

Но под дуло пистолета кто-то шагнул. Кто-то в черном, с воздетыми руками, в которых был зажат увенчанный позолоченным распятием жезл. Мимо Рика прошел отец Ла-Прадо. Рик был слишком ошеломлен, чтобы остановить священника, но, взглянув в пепельное лицо старика, понял, что того просто-напросто поглотила Великая Жареная Пустота.

Отец Ла-Прадо принялся выкрикивать по-испански:

— Всемогущий Господь изгоняет тебя! Вседержитель и Дух Святой ввергают тебя обратно в ад!

Он не останавливался. Рик сделал два шага вслед старику, но смотревшая с насекомьего черепа четверка глаз уперлась в Ла-Прадо, и тварь энергично двинулась вперед, как черный пыхтящий локомотив. Ла-Прадо с дерзостью умалишенного поднял жезл:

— Именем Господа приказываю тебе: возвращайся в преисподнюю! крикнул он. Рик протянул руку, чтобы ухватить священника за сутану. Приказываю тебе! Приказываю…

Раздался пронзительный визг, похожий на рыдание баньши. В нескольких дюймах от Рика что-то мелькнуло, в ушах засвистел поднятый им ветер. Рука парнишки оказалась в крови, а отец Ла-Прадо внезапно исчез. Просто-напросто исчез.

"У меня на рубашке кровь", — понял Рик, погружаясь в облако дурманной нереальности и чувствуя затхлый запах меди.

На него пролился дождь алых капель. И еще что-то. Посыпались какие-то кусочки. Слева от Рика о мостовую ударился ботинок. В шести или семи футах справа — рука. Вокруг падали на землю останки отца Ла-Прадо, высоко подброшенного и разодранного в клочья шипастым шаром. Последним упал разломанный надвое жезл.

Монстр вновь занес хвост, с которого капала кровь и срывались кусочки плоти. Коди увидел, как хвост задрожал, готовый нанести удар. Рика парализовало. Времени оценивать прошлое и настоящее не осталось; Коди припустил к Хурадо, дважды выстрелил на бегу и увидел, что пара янтарных глаз сосредоточилась на нем. Три драгоценных секунды существо медлило, выбирая между двумя мишенями, а потом злобно стегнуло хвостом в сторону. Костяные шипы со свистом рассекли воздух.

Коди прыгнул на Рика, сбил с ног, так что тот распростерся на тротуаре, услышал, что шипастый шар приближается, и сам распластался на окровавленной мостовой.

Шар пронесся меньше чем в футе над ним и вернулся грозным расплывчатым пятном, но Коди уже извернулся, как червяк на раскаленном противне. Шар высек искры из мостовой и ретировался, готовясь к новому удару, и Коди увидел, что Рик сел. Лицо его было в крови Ла-Прадо.