Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток - Леопольд фон Захер-Мазох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что ж, я с вами, милорд, — со вздохом ответил Эверингем. — Вся Англия разделяет наше горячее желание видеть герцога Уэссекского супругом королевы. Но здесь я становлюсь в тупик пред вашей дипломатией. Если герцог отвернётся от леди Урсулы, его сердце, я надеюсь, обратится к королеве, которая страстно любит его, и... Шах!
— Ах, как вы прижимаете меня! — сказал кардинал, внимательно изучая положение фигур. — Что касается меня, то я, как видите, совсем бесцельно двигаю свои пешки. В настоящую минуту я хочу только разлучить герцога с леди Урсулой, а там увидим.
Эверингем молчал. В его душе верность другу боролась с любовью к родине и тревогой за её благополучие. Хотя его ужасала мысль встретиться сейчас лицом к лицу с герцогом Уэссекским, тем не менее он не хотел бы ничего изменить, чувствуя, что перед такой высокой ставкой, как брак герцога с Марией Тюдор, и временная измена другу, и репутация ни в чём не повинной женщины теряли своё значение. Даже мучившие его угрызения совести и чувство стыда лишь укрепляли его в принятом решении, так как он считал, что этими страданиями заслужит чуть ли не мученический венец.
Его преосвященство, без сомнения, знал, что происходит в сердце молодого лорда. При его знании человеческих слабостей ему легко было читать в кристально чистой душе противника.
Игра продолжалась молча.
— Я уезжаю с тяжёлым сердцем, чувствуя, что участвую в предательстве, — с глубоким вздохом произнёс Эверингем, выражая этим своё душевное состояние.
Кардинал с состраданием взглянул на него. В душе он был рад, что этот взбалмошный англичанин вечером исчезнет с его дороги. Если бы он мог предвидеть такое благоприятное для него вмешательство судьбы, то, конечно, не открыл бы своих карт столь неудобному союзнику. Судьба немного поздно явилась на помощь, когда кардинал уже заключил соглашение, от которого теперь опасно было отказываться; поэтому кардинал употребил все усилия, чтобы скрыть нетерпение, с каким ожидал окончания игры, и с облегчением вздохнул, когда в комнату вошёл маркиз де Суарес.
— Вы пожаловали как нельзя более кстати, дорогой маркиз, — обратился к нему кардинал. — Помогите мне, пожалуйста, убедить лорда, что мы не замышляем никакого предательства против герцога Уэссекского.
По губам маркиза пробежала самодовольная улыбка.
— Какое предательство? — весело спросил он.
Но Эверингем, узнав всё, что хотел, спешил удалиться, предоставив событиям идти своим чередом. Теперь ему страстно хотелось оскорбить этих ненавистных ему заговорщиков или бросить им в лицо своё презрение.
— Шах и мат, милорд кардинал, — сухо сказал он, воспользовавшись рассеянностью противника, и встал, чтобы откланяться.
Он был уже в дорожном костюме, в сапогах со шпорами и только на время игры отцепил меч. Пока он снова застёгивал портупею, к нему приблизился дон Мигуэль.
— Умоляю вас, милорд, не говорить ни о каком предательстве, — серьёзно сказал он. — Поверьте, в этом деле ваша совесть оказывается чересчур чувствительной. В конце концов, что предлагает его преосвященство? Чтобы в течение самого короткого времени герцог Уэссекский, на основании свидетельства собственных своих глаз, думал, что леди Урсула Глинд не вполне достойна сделаться герцогиней Уэссекской. Мирраб сыграет свою роль не подозревая о ней, значит — в совершенстве. Свидетелем предполагаемой нами сцены будет один только герцог; неужели вы думаете, что он станет сильно страдать от разочарования? Вы, конечно, не думаете, что он в течение часа мог серьёзно влюбиться в леди Урсулу. Его самолюбие немножко пострадает, но это скоро пройдёт.
— Герцог никогда не разойдётся с другом из-за женщины, — успокоительным тоном добавил кардинал.
— Подобно пчеле, его светлость интересуется цветком лишь до тех пор, пока его привлекает сладкий запах, — продолжал маркиз. — Если он сочтёт леди Урсулу фальшивой, то обратиться к другой красавице с улыбкой снисхождения к женскому непостоянству.
Всё это было очень правдоподобно, да и лорду Эверингему самому хотелось верить, что он никоим образом не повредит своему другу. Впрочем, оставалось ещё одно сомнение.
— Во всей этой истории есть одно лицо, маркиз, о котором вы и его преосвященство вовсе не заботитесь; это — леди Урсула Глинд. В Англии репутацию девушки считают священной.
— Почему же её репутация может пострадать? Кто станет рассказывать об этом? Вы? Никогда не поверю! Герцог Уэссекский? Конечно, нет. Для успокоения вашей не в меру чуткой совести напомню вам, милорд, что вы не обязаны соблюдать тайну. Если по возвращении из Шотландии вы найдёте, что репутация леди Урсулы хоть сколько-нибудь пострадала из-за нас, вы свободны обличить виновных. Не так ли, ваше преосвященство?
— Совершенно верно, сын мой, — подтвердил кардинал.
— Теперь у меня легче на душе, — сказал Эверингем. — Я готов согласиться, что вы оба правы, но я имею честь называть его светлость своим другом и охотно остался бы здесь ещё на сутки, чтобы убедиться, что ему от этой затеи не будет вреда.
С тяжёлым вздохом он накинул плащ и простился с испанцами. Проводив его до самой двери, дон Мигуэль вернулся к кардиналу.
— Ну, это самые бесполезные полчаса, какие я когда-либо проводил в жизни, — начал его преосвященство на своём родном языке. — Эти англичане просто невозможны со своими угрызениями совести, с понятиями о дружбе, с вечными предрассудками. Каррамба! Что было бы с Европой, если бы везде приходилось наталкиваться на такие глупости!
— Какое счастье, что этот дуралей сегодня отправляется в холодную Шотландию! — со смехом воскликнул дон Мигуэль.
— Случай, сын мой, — послушный раб, которым надо пользоваться, пока он нам благоприятствует. А теперь я пойду в часовню и буду читать требник, пока её величество не позовёт меня для вечерней молитвы. Она из любопытства не откажется сегодня от моих услуг, хотя за ужином выказывала мне большую холодность. Но вам предстоит много дела, сын мой. Вы должны как можно скорей отыскать герцога для подготовленного нами свидания. Постарайтесь быть весёлым и естественным. Дону Мигуэлю де Суаресу нетрудно будет играть роль молодого повесы. Я тем временем стану поджидать благоприятной для меня минуты и проведу репетицию нашей маленькой драматической сценки, в то время как герцог удалится в свои покои. Не нужно большого освещения; только открытое окно и
