Последняя цитадель Земли. (Сборник) - Генри Каттнер

— Ты никогда не станешь доверять мне, да? — спросил он. — Ты никому не доверяешь, даже себе. Меньше всего себе.

— Я могу попробовать, — тихо сказала Джулия, едва узнав собственный голос. Ее пальцы сомкнулись на тонкой цепочке и потянули наружу смертоносное маленькое устройство, хранившее судьбу Эгида. Осознав, что она делает, Джулия опустила голову и некоторое время сидела неподвижно. Все краски отхлынули с ее лица; когда Эгид проследил за ее взглядом, он тоже побледнел. Они сидели в молчании, глядя на порванную цепочку.

Линзы исчезли.

Джулия не верила своим глазам. Где-то в суматохе эвакуации или при отступлении из города она потеряла их. Это могло случиться в любом месте: во дворце, по дороге, в этих зеленых холмах. Где угодно. Может быть, сейчас кто-нибудь поднимает линзы, рассматривает их и ради интереса нажимает черную кнопку. В любой момент, начиная с этого, Эгид может умереть.

Утрата влекла за собой много катастрофических последствий, но в мыслях Джулии оставалось место только для одного. Все чувства, которые она испытывала к Эгиду — недоверие, презрение, невольное восхищение, — неожиданно выкристаллизовались в единое целое. Ее защитные барьеры рухнули, и она с необыкновенной ясностью осознала, что меньше всего на свете хочет смерти Эгида.

Они смотрели друг на друга в оглушительной тишине. Сейчас их ничто не разделяло: ни х'вани, ни Лайоне, ни абстрактные идеалы, ни смертельная вражда. За все время их знакомства лишь несколько моментов имели настоящее значение: на облаке под звездным небом, во время танца на застывшем озере и после беседы с Древними в священном лесу Эрикона. В остальное время это были какие-то чужие люди, а не они.

Для Джулии это был момент почти невыносимой горечи. Возможно, ее защитные барьеры рухнули столь бесповоротно лишь потому, что в глубине души она сознавала: часы ее капитуляции сочтены. Она может предать свои амазонские принципы, но это продлится недолго.

Джулия молча наклонилась и развязала путы на запястьях Эгида. Пока она прикасалась к нему, ей казалось, что она снова находится на облаке, а наверху светят нездешние звезды. Но прежде чем кто-либо из них успел сказать хоть слово, снизу послышался голос императора.

— Джулия, я собираюсь спуститься, — позвал он. — Х'вани приближаются к нашему арьергарду. Подожди здесь, девочка. Я дам сигнал, когда ты мне понадобишься.

Джулия медленно вышла из мечтательного оцепенения, лишь сейчас осознав, до какой степени она забылась. Император с частью своей свиты поскакал к долине. Она смотрела на удаляющуюся кавалькаду, развевающиеся плащи и косые струи дождя, размывавшие картину. Еще дальше она могла видеть, как передовые части х'вани вступили в бой с имперской гвардией. Вокруг одного из сверкающих орудий, чей секрет был получен от андареан, внезапно возникла паника: люди разбегались в разные стороны. Джулия поняла, что дуннарское оружие собирает первую жатву в рядах противника. Первую, но не последнюю.

Она повернулась к Эгиду. Он серьезно смотрел на нее, сцепив руки на высокой луке седла. Сейчас они мало что могли сказать друг другу. Возможно, время для слов еще не наступило.

Джулия подъехала ближе к нему. Они неподвижно сидели в седлах, соприкасаясь коленями, и смотрели, как император спускается с холма.

Столкновение в долине началось. Во главе армии х'вани можно было различить огромную фигуру, чья рыжая шевелюра и борода служили знаменем для наступающих сил противника. Громоподобный рев Джейра время от времени доносился до них, перекрывая усиливающийся грохот сражения. Но большей частью они ничего не слышали. Ветер тоже усилился: он свистел в ушах и уносил вдаль крики сражающихся.

В боевых рядах х'вани наступило смятение. Люди падали наземь без какой-либо видимой причины. Дуннарское оружие действовало, поражая одного командира за другим, но звучный голос Джейра и неотразимая, убеждающая сила его присутствия поддерживали порядок среди испуганных солдат.

Внезапно Джулия поняла, что дуннарское оружие не поможет империи. Его основной целью было устранение лидеров х'вани, командующих войсками и подразделениями. Но оно не могло поразить Джейра. Избавленный от слабостей человеческой плоти, андроид был почти неуязвим и практически бессмертен. Пока он остается на ногах, х'вани не дрогнут даже перед угрозой таинственной безмолвной смерти, косившей их ряды.

Джейр станет легендой — возможно, даже божеством для своих преданных последователей. Надежды империи таяли на глазах. Если бы Джулия объявила о происхождении Джейра до начала сражения, х'вани могли бы дрогнуть, но теперь они стояли насмерть.

Знакомый голос рядом с Джулией эхом отозвался на ее мысли.

— Как странно, — произнес посланец с Дуннара. — Странно, что среди них не нашлось ни одного человека, который мог бы послужить для них таким же олицетворением силы и мужества, как это существо, сделанное из металла.

Что-то в тоне его голоса заставило Джулию резко повернуться, едва не сбросив ллара, no-прежнему сидевшего у нее на коленях. Посланец наблюдал за сражением в долине. Его странная голова с узким черепом четко выделялась на фоне тяжелых грозовых облаков. Холодный ветер бил ему в лицо, но огромные полупрозрачные глаза даже не сощурились под напором стихии. Джулия зачарованно изучала это лицо: клювообразный нос, узкая, жесткая складка губ, застывший взгляд. От него веяло почти невыносимым высокомерием и отчужденностью.

Джулия тяжело сглотнула. Она слышала этот голос раньше, при странных обстоятельствах. Память услужливо предлагала ей картины недавних событий. Этот спокойный, монотонный голос, произносивший…

Внезапно она поняла. Она слышала этот голос в храме Древних.

Посланец с Дуннара медленно повернул голову, и взгляд его огромных ясных глаз встретился с ее взглядом. Он улыбался.

— Да, — просто сказал он.

Впоследствии эта интерлюдия казалась ей галлюцинацией, призрачной сценой, разыгранной на фоне надвигающееся бури. Но в то мгновение, когда она узнала голос, восприятие реальности было четким и ясным, особенно сильным потому, что она не могла связно думать или говорить. Все вокруг растворилось в ошеломительной вспышке осознания. Посланец с Дуннара вообще не был человеком. За его иллюзорным обликом скрывалось нечто невообразимое, и…

— Да, — повторил он, повернувшись к Эгиду с улыбкой, словно приклеенной к тонким губам. — И ты тоже.

Джулия не знала, как долго они сидели в молчании, пока холодный ветер свистел вокруг, а две армии внизу сходились в смертельной схватке. Ей казалось, что она больше никогда не заговорит. Она даже не могла повернуть голову к Эгиду для утешения и поддержки.