Зеркало мира (СИ) - Александр Анфилатов

Раненый Нелей отступал чуть ли не в самых последних рядах беглецов, его хумма Даус, весь израненный, с распоротыми попонами, еле волочил ноги. Сам Нелей шёл пешком, ведя животное в поводу.

— Святые предки! — взмолился он, видя спешащих навстречу товарищей по отряду, — я думал со мной всё кончено… — упал на руки, подоспевших воинов.

Действительно, к холму, занятому Сетх, приближались колесницы врага, подымая над пустыней клубы пыли. Ещё несколько минут и судьба Нелея могла быть решена окончательно и бесповоротно. Ярослав выждал, когда враги, увидев бегущих, поднимутся на холм, и подал знак к началу боя. Широким фронтом колесничие и всадники отряда, на рысях вылетели из–за холма и атаковали тех врагов, которые попали в расставленную ловушку. Ими оказались увлечённые погоней колесничие одного из вражеских отрядов. Без строя и порядка они гонялись за отдельными воинами или группами, убивали, грабя всех подряд. Крупных отрядов избегали, справедливо считая, бессмысленным рисковать жизнью после славной победы. На их долю хватало рассеянных по пустыне врагов. Атака Сетх стала для семнанцев полной неожиданностью. Два десятка колесниц оказались окружены четырьмя десятками колесничих и восьмьюдесятью всадниками Риналя. Бой оказался предсказуем и скоротечен, ошеломлённый неожиданностью враг не смог оказать сопротивление. Многие, видя безвыходность положения, бросали поводья, предпочитая сдаться, но пощады никто не получил. В азарте боя ринальцы перестреляли и перекололи всех врагов, памятуя о жестоком отношении этих людей к своим несчастным товарищам, вынужденным спасаться бегством. Сетх получил в качестве трофея двадцать полностью исправных колесниц и сорок лошадей. Пусть и с маленькой, но победой, возвратились в лагерь. Ярослав участвовал в скоротечном бою наравне со всеми, захватив колесницу и поразив колесничего.

Небольшая победа у семнанских колодцев, не остановила отступления.

Бросив лагерь в пустыне, обезумевшие от страха люди бежали дальше к Рахину, преодолевая Вади через узкие болотистые броды. Анастагора Ярослав застал в лагере возле города, когда паническое бегство прекратилось и командиры пытались организовать планомерное отступление к Арасу. Глядя на бедлам, творящийся в лагере под Рахином, даже Ярослав понимал — попытка нового сопротивления приведёт к катастрофе. Следует отступить, чтобы в Apace восстановить и пополнить армию. Сознавал положение и Анастагор:

— Отису я поручаю оборону Рахина, — отдавал он распоряжения в присутствии Ярослава и других военноначальников, — Ваши люди побежали первыми. Вам и расхлёбывать эту кашу, — Анастагор казался раздражён и несправедлив. — В Рахине я оставляю тысячу пехотинцев и пятьдесят колесничих из остатков отряда Гор.

Заметив присутствие Ярослава, сразу подозвал к себе. Воины уже разобрали шатёр Анастагора и он сам явно намеревался вскоре отбыть.

— Рад вашему успеху, Ярослав, — не весело похвалил маг, — но, к сожалению, он ничего не меняет…

— Ну почему, — перебил Ярослав, досадуя на то, что может не успеть поговорить с архимагом до отъезда наедине, — противник увидел — мы ещё можем кусаться, и раньше следующего дня не перейдёт Вади.

— Прекрасно! — воскликнул архимаг, — У нас целая ночь, чтобы всё подготовить, — и обращаясь к воинам упаковывающим вещи: — Почему никто не грузит ковры? Я не собираюсь оставлять их врагу, — затем к Ярославу: — Сейчас надо столько сделать… Отступление такая головная боль…

Ярослав пытался перебить:

— Мне надо с вами переговорить по очень важному вопросу… Мне надо кое–что вам показать… — но его не слушали.

— Сколько хумма будут топтаться возле лагеря? — кричал Анастагор вне себя, — Где Данос? — и вновь обращаясь к Ярославу: — Мне очень нужна ваша помощь. Боеспособным остался только Сетх. Оба отряда Гор и Отис — просто толпа испуганных людей, многие бегут на юг мимо лагеря, лишь бы унести ноги. Вы должны стать нашим щитом. Если справитесь, матери Риналя вознесут благодарственные молитвы в Ваш адрес, а я позабочусь о благодарности властей города.

— Конечно, я сделаю это, — с готовностью согласился Ярослав, — но уделите мне минуту внимания! — не оставлял попыток привлечь интерес архимага.

Анастагор вскинул брови.

— Вроде бы я и уделяю внимание. Нам ещё многое надо обсудить.

— Именно, учитель, но позвольте кое–что вначале показать.

— Показывайте — недоуменно согласился маг.

— Надо пройти в лагерь Сетх…

Ярослав откинул рогожу с лежащего на повозке трупа. Кинув взгляд на чёрного демона, Анастагор помрачнел.

— Значит вот, что вы хотели показать…

Рядом лежали горшки с зельем и медные кувшины орудий.

— Кто это, учитель? Я никогда не видел и не слышал о таких существах. — Вопросительно, с надеждой на понимание молвил Ярослав.

Архимаг замялся, ответил уклончиво:

— В действительности, я не знаю кто это, но нам лучше переговорить наедине… И никому не слова… Труп и зелье сжечь, громовые трубы закопать. Идёмте со мной, Ярослав.

Присутствующий Фесал было хотел немедленно исполнить приказ, и уже крикнул воинов для исполнения, но Ярослав остановил:

— Не торопитесь. До моего прихода оставьте.

А Борода побыстрее задёрнул рогожи.

По возвращении в лагерь Анастагор и Ярослав уединились среди брошенных повозок, куч припасов и запряжённых колесниц. Вечерело, заходила последняя звезда. Свет от костра освещал лица воинов, скользил по смятым палаткам, оранжевыми всполохами отражаясь в глазах архимага. Борода не стрижена, всклочена, после поражения он выглядел постаревшим. Мрачно глядя вдаль, сказал:

— Возможно, вы, Дхоу, не знаете, но наш мир не одинок во вселенной… Ярослав, стараясь не перебивать, легко кивнул.

— Имеются и другие миры, где живут существа не похожие на нас. Нелюдь, которую Вы Дхоу показали, и есть из такого мира. Мы, посвящённые в тайны, зовём их демонами или духами подземного мира. К сожалению, демоны могут проникать из одного мира в другой, и перед нами один из них.

Ярослав осторожно перебил:

— Демоны сражались на стороне Семнана, метая в нас камни из медных кувшинов.

Анастагор согласно качнул головой.

— Это громовые трубы. Мы знаем о них. Оружие крайне не эффективное, не думаю, что от него погибло много народа.

— Нет, — с готовностью согласился Ярослав.

— Громовые трубы опасны и неповоротливы. Бывает зелье, разрывает трубу, убивая людей. Оно более опасно для своих, нежели для врагов. Иногда его ещё применяют, но всё реже. Считается бесполезным, да и секрет зелья — большая тайна. Даже я не знаю. В молодости пытался овладеть, составляя рецепты, но не смог подобрать подходящего. Трубы просто разрывало. Само по себе зелье более эффективно, как зажигательная смесь, но смесь слабая, нафта гораздо эффективней. Используется редко, потому как в большом секрете.