Таганай - Николай Феофанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никого, – проговорил он в комнату. – Лейтенант, оставьте доктора на месте, ничего с ним не будет. Давайте, все за мной! – Капитан бесшумно выпрыгнул, приземлившись на траву, где не было грязи или воды.
Послышалась пара далеких автоматных очередей.
Охотник последовал за Листровским. Через несколько секунд рядом с ними оказался и Шакулин. Они прижались спиной к стене. Справа, в двадцати метрах, располагался второй длинный барак. Симметричное построение соседнего здания, позволяло сейчас легко просматривать его торцевую часть. Дул порывистый ветер, мгла на небе быстро уходила куда-то на восток, вслед за грозой. Кое-где уже проглядывали звезды, а сквозь мчащиеся низкие тучи виднелась дуга Луны.
– Что там торчит? – Шакулин показал в сторону чердака пустовавшего барака.
– Похоже, рука одного из спецов, которые там сидели, – присмотревшись, ответил Листровский.
– Боже мой, неужели зверь всех перебил? – лейтенант непроизвольно прикрыл рот рукой.
Листровский выглянул за угол. В тот же момент из окна в комнате Коробова ясно послышалось, как ухнули от тяжелого прыжка деревянные половицы, где-то в районе входной двери в их барак.
Шакулин молча показал оглянувшемуся на звук капитану пальцем на окно.
– Он там! В коридоре! – почти беззвучно произнес лейтенант, так что фразу скорее можно было прочесть по губам, чем услышать.
Половицы принялись скрипеть дальше, что указывало на передвижения Уутьема.
– Идет! – исключительно артикуляцией сказал Шакулин.
Листровский еще раз выглянул за угол. И решительным движением махнул рукой охотнику с лейтенантом, шепотом скомандовав: «За мной!». Они втроем пулей бросились, пересекая открытое пространство между бараками. Капитан несся по прямой именно к торцевой стороне соседнего здания, намереваясь забежать за его дальний угол, чтобы укрыться от возможного взгляда монстра, если тот вылезет в окно у Коробова.
В процессе забега лейтенант успел посмотреть в проход между строениями. Привыкшие к темноте глаза Шакулина различили двоих мертвых спецназовцев. Несколько поверженных тел было заметно и у входа в первый барак, где пару минут назад спецы попытались устроить Уутьема западню.
Троица уже почти забежали за угол пустовавшего здания, когда Глазьев, неудачно ступив, попал на скопление из больших градин, в обилии выпавших на кордоне, и, поскользнувшись, звучно приземлился в грязь.
– Вот черт! – выругался он.
Бежавший последним Шакулин, быстро подскочил к охотнику и помог ему выбраться из размякшей почвы. Через пару секунд все очутились за углом, переводя дух. Прямо перед ними теперь находилось свободное пространство кордона. Справа, метрах в ста, виднелся один из заготовленных больших костров, где-то там была и ловушка для оборотня.
Кгбэшники как раз смотрели в ту сторону, вдоль стены их нового убежища, когда из окна барака выпрыгнула человеческая тень. Спецназовец огляделся, и, заметив фигуры у угла, вскинул в их сторону автомат.
– Свои, дурак! – стараясь не прозвучать громко, выкрикнул Листровский, стоявший ближе других к спецу.
– Листровский, ты? – послышался голос Барышкова.
– Я, давай сюда!
Барышков, стараясь не угодить на градины или в лужу, подскочил к троице.
– Глазьев, следите, за углом! – проговорил в полголоса Листровский. – Сколько твоих осталось? – обратился он уже к Барышкову.
– Эта тварь, почти всех прикончила! – проскрежетал спецназовец, в глазах которого светилась тщательно приглушаемая ярость. – Похоже, сначала он убрал пост на чердаке этого барака, – он легонько стукнул по стене, – затем, воспользовавшись шумом ливня и града, проник на чердак, что был над комнатой Коробова. Двоих зверь прижал между домами, когда все выбежали. И скрылся за углом, где было окно в комнату психа. Потом я понял, что гад заскочил к вам. Мы быстро достали пулемет с этого чердака, – он снова коснулся стены. – Один из моих заскочил в ваш барак.
– Да, мы слышали его, – кивнул Листровский, косясь на крышу. Капитану казалось, что появление оттуда было бы вполне в стиле оборотня, блиставшего сегодня своими охотничьими навыками.
– Дальше мы успели вшестером сгруппироваться вокруг выхода. Одного запустили как приманку, он пальнул несколько очередей и выскочил обратно. Зверь кинулся за ним и вынес дверь. Тут мы его под перекрестный огонь со всех сторон. Но ему вообще по хрену! – Барышков схватил Листровского за рукав. – Ты слышишь, по нулям! Будто мы не пулями, а иголками в него тычем! Он двигался как призрак, с такой скоростью, что я просто одурел. Зверь тут же разделал троих. И мы бросились врассыпную, я через окно заскочил в этот барак. Еще двое, по-моему, в чащу кинулись. Но гад остался невредим! Слышишь, Листровский!? Мы его секунды четыре долбили из шести стволов! Кто он, скажи мне, кто он?! – Барышков затряс капитана за плечо.
– Успокойся! Тихо! – Листровский закрыл руками рот Барышкова, чувствуя, что тот может потерять контроль и выдать их присутствие.
Затем посмотрел прямо в глаза спецназовцу и медленно проговорил:
– Псих был ключом ко всему, это из-за него зверь оставался неуязвимым. Но Глазьев только что прикончил Коробова. Видел бы ты, что из него вылилось вместе с кровью. Если мы с лейтенантом не ошиблись в своих расчетах, то теперь оборотень вполне убиваем. Понял? Такое уже здесь было раньше, в двадцатых. То же самое. Здесь была эта же зверюга! И был такой же полудурок с припадками! Главным было – убрать меченого!
Он отпустил вроде чуть охладевшего Барышкова.
Тучи полностью освободили небо. Стоявшая над Дальним Таганаем Луна подсветила место событий. Ожившие после дождя сверчки застрекотали в траве и кустах, придав окружающей обстановке привычное ночное звучание.
Находившийся под впечатлением от услышанного Барышков, несколько секунд стоял в полной прострации. А затем, медленно повернувшись к Листровскому, схватил того за грудки.
– Ах ты мерзавец! – прошипел он. – Ты ведь мог уже сто раз прикончить того идиота, и тогда бы я не потерял своих людей! Тогда бы мои парни остались живы! Сволочь, поганая! Да, ты мог убрать психа, даже когда на нас закапала кровь с чердака! Почему ты не сделал этого? Ты же все знал? – он сильно тряхнул Листровского. – Отвечай?!
Но в ответ ночь прорезал совершенно иной звук. Они услышали громкий, скрежещущий дикий рев, в котором слышалась неподдельная ярость. Ни одно живое существо на земле не издавало такого рева. Это был Уутьема.
– Видимо, нашел труп Коробова, – справившись с волной страха, нахлынувшей от возгласа монстра, еле двигая языком, прошептал Шакулин.
– Ты уверен, что теперь его можно ранить? – чуть унявшись, отпуская Листровского, спросил Барышков.
– Нет, – прохрипел Листровский, его глаза недобро сверкнули. – Поэтому лучше загнать оборотня в яму и там проверить.
– Да, что
