Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко

Адмирал В. Сушон планировал начать войну на Черном море вероломным нападением и на военно-морские базы России, и на ее коммерческие порты — почти одновременно обстрелу должны были подвергнуться Одесса, Севастополь, Феодосия и Новороссийск. Операция должна была начаться в ночь на 16 октября нападением на Одессу. Но командующий Черноморским флотом адмирал Андрей Августович Эбергард имел к этому времени приказ Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича «не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости» (Ставка явно надеялась на то, что Турция все же не рискнет вступить в войну, и не хотела провоцировать потенциального противника.) В соответствии с этим приказом Эбергард отказался от своего первоначального плана — вывести все наличные силы навстречу противнику и встретить его в море, — и ограничился тем, что установил постоянный дозор на подходе к Севастополю, а экипажи всех кораблей были подняты по боевой тревоге. Как выяснилось впоследствии, этих мер оказалось явно недостаточно.

…В дни, когда разворачивались все эти тревожные события, минный заградитель «Прут» находился на маневрах. В Севастополь он вернулся 15 октября, около двух часов дня, и сразу же командир корабля Г.А. Быков был вызван на линкор «Георгий Победоносец», на котором держал флаг командующий флотом. Адмирал А.А. Эбергард поставил перед «Прутом» задачу — срочно идти в Ялту, принять на борт батальон пехоты и возвращаться в Севастополь. Приказ был необычным для боевого корабля, но дело объяснялось просто: батальон, отставший от своего полка и опаздывавший на фронт, нужно было срочно перебросить к ближайшему железнодорожному узлу, ни одного готового к выходу в море транспорта на базе не было, а «Прут» стоял под парами.

Быков уже знал, что русские пароходы заметили в море крупные силы противника. В беседе с начальником охраны рейдов капитаном 1-го ранга Виктором Захаровичем Бурхановским он откровенно высказал опасение, что может напороться в море на немецкие крейсеры, но… приказ есть приказ. Перед выходом в море отец Антоний отслужил на шканцах «Прута» молебен, и в 17 часов минзаг, загруженный 710 минами, снялся с якоря. Корабль шел затемненный, без ходовых огней, а командир не сходил с мостика, напряженно вглядываясь в расчистившийся к ночи горизонт.

После полуночи перед «Прутом» завиднелись огни Ялты. Но тут из радиорубки поступило сообщение: «Ночь держаться в море. После рассвета возвращайтесь в Севастополь, вскрыв, если появится неприятель, пакет 4-III». В пакете 4-III находились распоряжения на случай войны с Турцией. По приказу Быкова «Прут» вышел на траверз Севастополя и лег в дрейф, ожидая рассвета. Командир минзага думал, что возвращение «Прута» на базу прикроет мощный отряд русских кораблей. Ему не было известно, что командующий флотом отдал приказ «В случае появления противника поддержите “Прут”» только 1-му миноносному дивизиону, в составе которого были три однотипных устаревших миноносца — «Лейтенант Пущин», «Живучий» и «Жаркий».

Между тем намеченная адмиралом В. Сушоном операция началась. 16 октября в 3 часа 20 минут турецкие эсминцы «Гайрет-и-Ватание» и «Муавенет-и-Миллие» под покровом ночи прорвались к Одессе. Вражеские корабли были опознаны, лишь когда они уже вошли в гавань. «Гайрет-и-Ватание» в упор выпустил торпеду по русской канонерской лодке «Донец», которая почти мгновенно пошла ко дну, а затем двумя снарядами потопил угольную баржу и начал обстрел порта. Эсминец «Муавенет-и-Миллие» открыл огонь по канонерской лодке «Кубанец», но «кубанцы», не растерявшись, начали отвечать и сразу же добились двух попаданий, после чего турки быстро скрылись во мгле. Результатами 25минутного боя стали 17 погибших и 20 раненых русских моряков, повреждения получили четыре коммерческих судна и портовые постройки.

В 6.33 первые вражеские снаряды упали и на Севастополь. За 17 минут линейный крейсер «Гебен» с дистанции 40 кабельтовых выпустил по городу 59 крупнокалиберных снарядов (пострадали батарея № 16, морской госпиталь, угольные склады и жилые дома Корабельной слободки, три снаряда попали в русский линкор «Георгий Победоносец»). Одновременно вели огонь по Севастополю и сопровождавшие «Гебен» турецкие эсминцы «Самсун» и «Тасоз». В ответ восемь русских береговых батарей и «Георгий Победоносец» открыли интенсивный огонь (всего было выпущено 360 крупнокалиберных снарядов, средний темп стрельбы составил 21 выстрел в минуту), но, к сожалению, его результаты были неутешительны — только три снаряда попали в цель. В 6.50 «Гебен» прекратил огонь и начал поспешно уходить от Севастополя. Самое обидное в этом боевом эпизоде — то, что «Гебен» в течение пяти минут спокойно маневрировал… по русским минным заграждениям, которые были отключены только из-за того, что в Севастополе вот-вот ожидали возвращения «Прута»!.. Когда же заграждения догадались включить, было уже поздно.

К этому времени на «Пруте» уже знали, что боевые действия между Россией и Турцией открыты — в 5.20 на минном заградителе получили короткое сообщение, направленное всем кораблям флота: «Война началась». В половине седьмого утра в стороне Севастополя сигнальщики увидели зарево и услышали мощную канонаду. Всем стало ясно, что база атакована противником. Чтобы не столкнуться с ним, Быков приказал полным ходом идти на Балаклаву, и вскоре слева по борту были замечены силуэты трех кораблей, в которых опознали русские миноносцы. Это спешил на помощь «Пруту» 1-й дивизион миноносцев — «Лейтенант Пущин», «Живучий» и «Жаркий»…

Командир 1-го дивизиона Черноморской минной дивизии капитан 1-го ранга князь Владимир Владимирович Трубецкой прекрасно осознавал, что его устаревшие миноносцы не смогут тягаться с огромным «Гебеном» и двумя эсминцами. Но по его приказу маленькие корабли дали «полный вперед» и, выжимая из старых машин 25 узлов, бесстрашно пошли в отчаянную атаку на уходивший от Севастополя германский линейный крейсер. В ответ загрохотали 150-миллиметровые орудия «Гебена». Четвертый залп оказался роковым для флагманского «Лейтенанта Пущина» — миноносец запылал, получил большую пробоину и, потеряв 7 членов команды убитыми и 11 ранеными, отвернул в сторону. Сильным заградительным огнем немцы не дали русским морякам выйти на дистанцию торпедного залпа, и «Жаркий» с «Живучим» тоже вышли из боя.

На «Пруте» с волнением наблюдали за этой неравной схваткой. «Гебен» находился слишком далеко, и поэтому на минном заградителе были видны только окруженные многочисленными разрывами русские миноносцы. Решив напомнить о себе, капитан 2-го ранга Быков радировал на базу новые координаты своего корабля, но никакого ответа не дождался. Вскоре русские миноносцы пропали из поля зрения, и слева сигнальщики увидели силуэт большого корабля, в котором сразу же опознали «Гебен». Следом шли «Самсун» и «Тасоз». «Прут» попробовал отвернуть в сторону, но германский линкор и турецкие эсминцы полным ходом шли наперехват, и стало понятно, что избежать встречи с противником не удастся… Вскоре на «Гебене» взвился сигнал «Предлагаю сдаться».