Особенности эльфийской психологии - Татьяна Патрикова

— Андрей, — позвала, не зная, что можно на это сказать, как поддержать. У меня в голове не укладывалось такое коварство. Да и как вообще можно было так надругаться над чувствами и жизнью собственного ребенка? — Андрей, — повторила я, силясь хоть что-то сказать, но он оборвал меня:

— Помолчи, ладно? Дай закончу.

Он все еще глядел в сторону, а я смотрела на него и не представляла, как пойду сегодня в дом его семьи, как стану знакомиться с его родителями, зная, уже зная, что с ним сделал отец.

— Он сам отнес мои документы в технарь. Техникум, колледж — никакой разницы! Я не хотел там учиться. Это был совсем не мой уровень. Нет, я не нахваливаю себя, не пытаюсь сказать, какой весь из себя умный и талантливый, просто объясняю, почему мне было откровенно скучно там. Хорошие отметки удавалось получать без труда, поэтому у меня всегда имелась уйма свободного времени. Отца тогда уволили с работы, взяли на его место молодого парня с высшим образованием. Разумеется, он как с цепи сорвался. Начал пить. Дома регулярно гремели скандалы, от которых я и сбегал к друзьям.

Мы тусовались в нашем местном парке. Пиво пили, кто-то пробовал травку курить. Напиваться до поросячьего визга мне не улыбалось, слишком ярко стоял перед глазами пример отца, который по пьяни становился дурным и злобным. Ненавидел весь мир и нас с Илюшкой и Наташкой заодно. Я уже не говорю о матери. Он нас не бил, нет, но нервы трепал изрядно.

А потом я в том же парке познакомился с одним парнем. Он был старше меня. Знал о таких вещах, о которых я в ту пору имел лишь самое поверхностное представление. К тому же он с таким умным видом рассуждал о моих проблемах с родителями, выслушивал, иногда даже утешал не совсем привычными словами и жестами. Это потом, много позже, я в полной мере осознал, каким он был на самом деле, но тогда бредил им, как больной. Считал его единственным светлым пятном в моей жизни, которая меня уже так достала, что, если бы не он, вполне возможно, задумался бы о самоубийстве. Но это так, к слову. В общем, сейчас, с высоты прожитых лет, как бы глупо в моем исполнении ни звучало, могу сказать, что это был скорее шаг отчаяния, к которому меня ненавязчиво подвел так называемый старший друг, чем осознанное увлечение человеком одного со мной пола. Вот и все.

Андрей развел руками и невесело улыбнулся. Но я не могла не переспросить.

— Все? — Мне показалось, что он слишком быстро оборвал свою историю. Ведь должно было быть что-то еще. — Так они на самом деле тебя выгнали? — спросила, имея в виду родителей.

— И нет, и да, — ответил он. — Но давай я об остальных подробностях как-нибудь в другой раз расскажу. А то и без того ты меня выжала как лимон.

— Хорошо, — прозвучало тихо, почти робко. Мне не хотелось на него давить. — Теперь твоя очередь, — напомнила, когда молчание затянулась.

— Что там с его снами? — спросил Андрей, в упор глядя на меня. — А то я тут грешным делом решил, что Ирка солгал мне про свои кошмары. Просто не терпелось мерцающему недотроге в постель ко мне забраться.

Андрей и Ирина

Свой вопрос я задал в нарочито шутливом тоне, но Иринка в буквальном смысле взбесилась.

— Думай, что говоришь! — воскликнула девушка и даже на ноги вскочила, неистово сжав кулачки. Правда, окончательно убедило меня вовсе не это, а желтизна, неожиданно проступившая в ее зеленых глазах. Все ясно, где-то там, запертый внутри женского тела, Ир просто находился в бешенстве.

— Так объясни мне, — примирительно произнес я, вскинув вверх руки, — откуда они вообще взялись?

Иринка успокоилась так же быстро, как и взбесилась. Опустилась обратно на компьютерный стул, сложила руки на коленях, как примерная школьница, и вперила в меня пристальный, колючий взгляд. Забирать свои слова обратно я не спешил. Мне хотелось разобраться.

— У мерцающих тоже есть своя особая школа. Не университет, а академия. Там их учат мерцать, ведь, несмотря на врожденные способности, это целое искусство. На старших курсах ученикам предлагается обзавестись младшими воспитанниками, ведь, когда помнишь о том, что сам еще совсем недавно был маленьким и неумелым, проще найти общий язык с малышами. Мы ведь очень вспыльчивы, особенно в раннем возрасте, когда еще не научились как следует себя контролировать.

Она замолчала, закусила губу и уставилась в пол. Я же не стал терпеть повисшую паузу и подтолкнул Ирину к дальнейшему рассказу:

— И?

— Иру за особые достижения в мерцающем искусстве доверили сразу четырех подопечных. Они погибли. Все. Ир стал тому виной.

— Погибли? — непроизвольно вырвалось у меня. Я глянул на девчонку и обнаружил, что Иринка моя чуть не плачет. И как я после этого мог не подойти к ней?

— Иди сюда, — позвал, сам взял ее за руку и потянул на себя.

Она неуклюже поднялась, и я заставил ее обнять меня, сам обнял в ответ.

— Расслабься, — шепнул на ухо. — Тебе можно. Ты же не Ир, которого с моей стороны было бы глупо обнимать. Друзей так не утешают.

— А подруг в самый раз? — невесело фыркнув, отозвалась Иринка.

Мы поняли друг друга. Постояли немного, обнявшись, потом я отпустил ее.

— Спасибо, — тихо сказала она, все еще цепляясь за мою руку.

— Но это еще не все, да? — в лоб спросил я.

— Ты тоже не все мне рассказал, — напомнила она, напрягшись.

Но я успокаивающе погладил ее запястье.

— До следующего раза?

Она кивнула, но обескуражила меня просьбой:

— Обещай мне, что больше никогда не будешь так делать?

— Как? — не понял, поэтому уточнил. — Не стану обнимать Ира, когда он в женском мерцании?

— Не станешь встречаться с парнями назло родителям или ему. Ты ведь того парня до сих пор отбрить не хочешь только назло Иру, да?

— Угадала. — На лицо непроизвольно наползла улыбка. Похоже, мы с мерцающим уверенно двигались навстречу пусть и не к полному, но взаимопониманию.

— Так ты пообещаешь?

— А что я за это получу?

— Если сейчас опять заикнешься о какой-нибудь гадости вроде поцелуя, сначала накостыляю, потом обратно верну мерцание, — строго предупредила Иринка голосом Ира. Пришлось забыть о всяких шутках и пообещать все, чего она хотела.

Потом мы выбрались на улицу и помчались выбирать Илюхе подарок.

Ирина

В подарок брату он выбрал сотовый телефон. Какой-то особенный и, как нам сказал продавец, очень модный. Андрей заплатил за него, потом отнес в какой-то маленький магазинчик и попросил красиво упаковать. Все время, пока мы шли с ним по улице, я цеплялась за его руку. Просто рядом с ним мне было как-то спокойнее в этом большом и непонятном городе, таком не похожем на наши города. Уродливом и даже страшном. Я уже не говорю про вонь от выхлопных газов. Признаюсь честно, очень старалась лишний раз не глазеть по сторонам, решив, что некоторые вещи мне лучше не видеть.