Странствия убийцы - Робин Хобб

Четыре дня мы шли в прежнем темпе. Кетриккен не говорила, что на самом деле опасается погони. Я не спрашивал. Впрочем, не было возможности поговорить наедине с кем бы то ни было. Кетриккен всегда шла впереди и вела животных, за ними были мы с шутом, Старлинг и, часто на порядочном расстоянии от нас, Кеттл. Обе женщины сдержали свои обещания. Кетриккен не замедляла шаг ради старой женщины, а Кеттл не жаловалась на это. Она приходила в лагерь поздно, часто в сопровождении Ночного Волка. Обычно она поспевала как раз вовремя, чтобы разделить с нами еду и ночлег. Но утром она вставала вместе с Кетриккен и не выказывала никакого недовольства.

На четвертую ночь, когда все мы собрались в палатке и готовились ко сну, Кетриккен внезапно обратилась ко мне:

— Фитц Чивэл, я хотела бы обсудить с тобой кое-что.

Я сел, заинтригованный ее официальным тоном.

— Я к вашим услугам, моя королева.

Рядом со мной приглушенно фыркнул шут. Полагаю, мы оба выглядели немного странно, сидя в гнезде из меха и одеял и обращаясь друг к другу так официально. Но я не хотел ничего менять.

Кетриккен подкинула несколько сухих деревяшек в жаровню, чтобы прибавить огня и света. Она достала лакированный цилиндр, сняла крышечку и вынула кусок пергамента. Когда она осторожно развернула его, я вспомнил карту, вдохновившую Верити на его путешествие. Странно было смотреть на эту поблекшую карту в такой обстановке. Она относилась к гораздо более безопасному времени моей жизни, когда горячая, вкусная еда воспринималась как должное, одежда шилась специально для меня и я знал, где буду спать следующей ночью. Казалось нечестным, что весь мир так изменился для меня с тех пор, а карта осталась тем же обрывком старого пергамента с выцветшими линиями на нем. Кетриккен расстелила ее на коленях и постучала по ней пальцем.

— Вот, примерно тут мы находимся, — сказала она мне. Потом глубоко вздохнула, как бы собираясь с духом. Она постучала по другому месту, тоже никак не отмеченному. — Где-то здесь мы нашли следы битвы. Здесь был плащ Верити и… кости. — Ее голос дрогнул при этих словах. Внезапно она взглянула на меня и наши глаза встретились — такого не было со времен Баккипа. — Знаешь, Фитц, это очень тяжело. Я собрала их и думала, что это кости Верити. Так много месяцев я верила, что он мертв! А теперь, только из-за твоих слов о какой-то магии, которой я не могу пользоваться и которую не понимаю, я должна поверить, что он жив. Что есть еще надежда. Но… Я держала эти кости. И мои руки не могут забыть их тяжести и холода, а нос — их запаха.

— Он жив, моя леди, — тихо заверил я ее. Она снова вздохнула.

— Вот о чем я хотела спросить тебя. Пойдем ли мы сразу туда, куда собирался идти Верити? Или ты хочешь сперва посмотреть на место сражения?

Я немного подумал.

— Я уверен, что вы нашли там все, что можно было найти, моя королева. Прошло время с тех пор, как вы были там, — все лето и большая часть зимы. Едва ли я увижу что-то, что не заметили ваши следопыты, когда земля не была еще покрыта снегом. Верити жив, моя королева. И там его нет. Так что давайте отправимся искать его туда, куда он сам собирался пойти.

Она медленно кивнула, но, если у нее и прибавилось мужества после моих слов, она этого никак не показала. Вместо этого она снова постучала по карте.

— Посмотри на эту дорогу. Когда-то это был торговый путь, и, хотя теперь уже никто не может вспомнить, куда он вел, им все еще пользуются. Охотники и жители отдаленных селений прокладывают к нему тропинки, а потом спускаются по нему в Джампи. Мы могли бы с самого начала идти по этой дороге, но я не хотела. Ею слишком часто пользуются. Как бы то ни было, завтра мы пересечем ее. А затем мы повернемся спиной к Джампи и пойдем в горы. — Она провела пальцем по карте. — Я никогда не бывала там, — просто сказала она. — Да и мало кто бывал, кроме охотников или случайных искателей приключений, которые хотят проверить, правду ли гласят старые легенды. И если возвращаются, то приносят назад собственные легенды, еще более странные, чем те, что побудили их отправиться на поиски.

Я следил за ее бледным пальцем, медленно двигавшимся по карте. Полустертая линия древней дороги разветвлялась на три отдельные тропы. Эта дорога начиналась и заканчивалась без очевидного истока и места назначения. Что бы ни было когда-то отмечено на концах этих линий, оно давно выцвело, превратившись в некий чернильный призрак. Никто из нас представления не имел о том, какое из трех направлений выбрал Верити. Хотя на карте все они были не очень далеки друг от друга, но из-за горного рельефа могли оказаться в днях или даже неделях пути. Кроме того, я мало доверял верности масштаба такой старой карты.

— Куда мы пойдем сперва? — спросил я ее.

Она ненадолго задумалась, потом постучала пальцем по одной из троп:

— Сюда. Думаю, это ближе всего.

— Это мудрый выбор.

Она снова посмотрела мне прямо в глаза:

— Фитц, разве ты не можешь обратиться к нему Скиллом и спросить, где он? Или попросить его прийти к нам? Или хотя бы спросить его, почему он не вернулся ко мне?

Каждый раз, когда я качал головой, глаза ее становились все безумнее.

— Почему нет? — дрожащим голосом спросила она. — Эта величайшая тайная магия Видящих не может даже позвать его к нам, когда это так нужно?

Я не сводил глаз с ее лица, но хотел бы, чтобы вокруг было поменьше чужих ушей. Несмотря на все, что Кетриккен знала обо мне, мне трудно было говорить о Скилле с кем-то, кроме Верити. Я тщательно подбирал слова.

— Обратившись к нему Скиллом, я могу подвергнуть его опасности, моя леди. Или навлечь неприятности на нас.

— Как? — спросила она.

Я быстро оглядел шута, Кеттл и Старлинг. Было трудно объяснить себе неловкость, которую я чувствовал, открыто говоря о магии, которая на протяжении жизни многих поколений хранилась в строжайшей тайне. Но это была моя королева, и она задала мне вопрос. Я опустил глаза и заговорил:

— Группа Галена никогда не была верна королю. Ни королю Шрюду, ни королю Верити. Они всегда были орудием предателя и использовались, чтобы порождать сомнения в способностях короля и подрывать его мощь.

Кеттл судорожно втянула в себя воздух, а голубые глаза Кетриккен стали стальными. Я продолжал:

— И теперь, если я открыто обращусь Скиллом к Верити, они могут услышать это. А услышав, обнаружить его. Или нас. Они очень сильны в Скилле и знают способы его использования, которым я никогда не учился. Они шпионят за другими людьми, владеющими Скиллом. Они могут, пользуясь только Скиллом, причинять боль или создавать иллюзии. Я боюсь обращаться Скиллом к моему королю, королева Кетриккен. И то, что Верити тоже молчит, заставляет меня думать, что он опасается того же, что и я.

Кетриккен побелела как снег, обдумывая мои слова. Она еле слышно спросила:

— Никогда не были верны ему? Скажи честно. Они вообще не помогали ему в защите Шести Герцогств?

Я взвешивал каждое слово, как будто докладывал самому Верити.

— У меня нет доказательств, моя леди. Но я подозреваю, что послания Скилла о красных кораблях не передавались или намеренно задерживались. Я думаю, что команды, которые Верити посылал членам группы на сторожевых башнях, не доходили до крепостей, которые те охраняли. На словах галенцы подчинялись, и Верити не догадывался, что его послания и приказы передавались по назначению лишь спустя некоторое время. В результате чего герцогам его усилия казались бессмысленными, его стратегия несвоевременной или глупой. — Мой голос прервался при виде ярости, расцветшей на лице Кетриккен. На щеках ее появился гневный румянец.

— Сколько жизней! — воскликнула она. — Сколько городов! Сколько убитых или, хуже того, «перекованных»! И только ради злобы принца, ради амбиций избалованного мальчишки! Как он мог сделать это, Фитц? Как он мог оставить своих людей умирать просто для того, чтобы его брат выглядел глупым и некомпетентным?

На это у меня не было ответа.

— Может быть, он не думал о них как о людях и городах? — услышал я собственный тихий голос. — Может быть, для него они были только фишками в его игре?

Кетриккен закрыла глаза.

— Это нельзя простить, — тихо сказала она про себя. Казалось, она больна. Со странной мягкостью в голосе она добавила: — Тебе придется убить его, Фитц Чивэл.

Так странно было получить в конце концов этот королевский приказ.

— Я знаю это, моя леди. Я знал это, когда пытался убить в прошлый раз.

— Нет, — поправила она меня, — в тот раз ты пытался сделать это для себя. Разве ты не понял, что меня рассердило? На этот раз я говорю тебе, что ты должен убить его ради Шести Герцогств. — Она почти удивленно покачала головой. — Это единственный путь для него стать Жертвенным для своих людей. Быть убитым, прежде чем он успеет еще больше навредить им.