Блеск и будни - Фред Стюарт

— Откуда же?

— Из Уайтчепеля в Лондоне. Там крысы здоровые, как слоны.

— Кто твои родители?

— Не знаю. Никогда их не видел. Здесь, по крайней мере, я что-то зарабатываю, и живу не на улице. И если я буду работать хорошо, тогда миссис Абернати не приедет за мной.

— Кто такая миссис Абернати?

— Она дама, которая забирает плохих мальчиков и девочек.

— Куда же она их забирает?

— Не знаю. Потом их уже никто не видит. Она приезжала сюда в прошлом месяце и увезла с собой Дженни и Нелли и трех других девочек. А иногда она забирает и мальчиков.

— Замолчите, — шепнул мальчик за Лэрри. — Мешаете мне спать.

— Прости.

Лэрри повернулся на бок. Адам пытался заснуть, но хотя он и ужасно устал, эта новая информация взбудоражила его мозг. Через несколько минут он поднялся с койки и вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и подумать. Подтекст действий загадочной миссис Абернати, которая забирала «миловидных детей», ужасал. Забирали ли этих детей, чтобы превратить их в проституток? Он вспомнил замечание мистера Хоксвуда о том, что самых внешне привлекательных детей они посылают «в другие места». Не продавали ли владельцы фабрики детей организациям разврата?

Подышав холодным ночным воздухом, он возвратился в общагу и попытался уснуть.

Это случилось на следующее утро в десять тридцать. Адам сметал хлопковый пух в углу цеха, где стояли двадцать огромных механических ткацких станков, когда услышал разгневанные вопли главного надзирателя Клиффа Буртона. Адам обернулся и увидел, как Буртон колотит кожаной плетью юного Лэрри, сироту из Уайтчепеля. Мальчик взвыл от боли. Отбросив в сторону метлу, Адам побежал по каменному проходу между двумя огромными станками со снующими челноками. Большинство детей прекратили работу и молча с ужасом следили за избиением. Адам подбежал к Буртону и схватился за плеть.

— Бей своего возраста и веса! — выкрикнул он, вырвав плеть и огрев ею по голове Буртона. Дети начали кричать, возбужденные тем, что кто-то поднял руку на ненавистного надзирателя. Буртон был здоровым бородатым мужиком. Хотя он еще не совсем протрезвел, он был готов к схватке. Он прыгнул на Адама, схватил его за пояс и бросил навзничь на каменный пол. Адам с Буртоном, сцепившись, начали крутиться на полу под улюлюканье детей. Буртон изловчился и хлопнул своим кулаком, похожим на кувалду, по носу Адама. Из носа брызнула кровь. Но Адам саданул надзирателя в живот так сильно, что тот взвыл от боли и выпустил Адама, который с трудом поднялся на ноги и рукавом вытер кровь.

Буртон тоже вскочил на ноги и двое мужчин стали петухами ходить вокруг друг друга, а механические станки продолжали гудеть и крутиться, челноки летать взад и вперед между нитями. Вдруг Буртон сделал бросок на Адама, в буквальном смысле прыгнув на него. Адам ловко отскочил в сторону, и Буртон угодил на один из станков — его левая рука застряла в вертикальном передаточном ремне. Буртона потащило вверх, к железному потолку. Надзиратель заревел от ужаса, лихорадочно стараясь высвободиться из приводного ремня, который крутился от большого металлического махового колеса у потолка. Маховое колесо, насаженное на стальной стержень, протянувшийся через всю длину цеха, вращался со скоростью 120 оборотов в минуту, приводя в движение все двадцать ткацких станков. Буртона резко стукнуло о потолок, и он полетел вниз на лес колес, шестеренок и челноков механического станка, где его мгновенно искромсало насмерть.

Ликующие дети окружили Адама, обнимали его и восхищенно постукивали по нему своими кулачками.

Адам опять превратился в героя, на этот раз в глазах совершенно неожиданной аудитории.

— В свете ваших многочисленных благотворительных даров в прошлом, — говорила леди Гвендолин Деспард за чаем с Горасом и Леттис Белладонами в обитой панелями библиотеке их дома, — мы надеемся уговорить вас сделать щедрое пожертвование Манчестерскому обществу сохранения и записи птичьего пения.

Горас, который каждый год толстел в поясе на дюйм, казался озадаченным.

— Простите меня, леди Гвендолин, но я вас не совсем понимаю. Как можно сохранять и записывать пение птиц?

— Удивительно предприимчивый молодой человек, некто мистер Уиппл, разработал метод записи на бумаге пения различных птиц. Мы надеемся, что при должном финансировании сможем распространить соответствующие брошюры по школам всей Англии. В то время как всего несколько поколений назад рядовой английский ребенок рос в сельской местности, то ныне он, скорее всего, живет в городе и, таким образом, совершенно отрезан от живой природы. Наше общество надеется поправить это, привнеся в школы записи пения птиц.

В комнату вошел мистер Клайд, дворецкий Белладонов, и подошел к креслу Гораса.

— Простите меня, сэр, — шепнул он. — Пришел мистер Гриви и желает вас видеть. Говорит, что дело срочное.

Горас нахмурился.

— Пардон, леди Гвендолин. Я сейчас вернусь.

Он вышел из библиотеки и направился в прихожую, где висела огромная картина художника Лендсира, изображавшая собак с грустными глазами.

— Что такое, Гриви? — проворчал Горас, входя в зал.

— Сэр, в Мэндевиле произошел несчастный случай. Главный надзиратель Буртон упал на один из ткацких станков и его искромсало насмерть.

— Черт. Буртон был хороший работник. Ну, найди замену.

— Простите, сэр. Это еще не все. Вероятно, Буртон подрался с новым дворником, Филдингом. И теперь я узнал, кто такой Филдинг.

— Понимаешь ли ты, что отрываешь меня от чая с леди Гвендолин Деспард? — начал кипятиться Горас. — Может быть, она и из какой-то дурацкой благотворительной организации, но она жена лорд-мэра!

— Простите меня, сэр, я бы не стал отрывать вас, если бы дело не было таким важным. Несколько дней назад в забегаловке «Виктория и Альберт» появился молодой человек, который искал работу на фабрике. Я подумал, что впоследствии он может подойти для надзирателя, и направил его в Мэндевиль на вакантное место дворника. Еще тогда я подумал, что где-то его видел, но не вспомнил и махнул рукой. Но сегодня я зашел в комнату к сыну, а он у меня большой поклонник лорда Понтефракта и держит у себя на столе его фотографию. Мальчик заболел корью. Я пробыл в его комнате несколько часов и увидел эту фотографию. Могу поклясться, что человек, которого я отправил в Мэндевиль, лорд Понтефракт!

— Ты с ума сошел! Зачем это богатому аристократу… — Горас замолчал, лицо его побагровело. — Маскировка, — прошептал он. — Он любит переодеваться под других… — На его лице отразился испуг. — И ты направил его в Мэндевиль?