Террор - Дэн Симмонс

Теперь Крозье был доволен, что у него есть мебель. Он поставил тяжелый стол между входом в палатку и койкой, а два кресла задвинул за стол. Фонарь, висевший под высоким потолком палатки, ярко освещал пустое пространство перед столом, но Фицджеймс и Крозье, сидевшие в креслах, оставались в полумраке. Обстановка напоминала помещение военного суда.

Именно это и нужно было Крозье.

— Вам следует поспать, капитан, — сказал Фицджеймс. Крозье посмотрел на молодого капитана, который давно уже не выглядел молодо. Фицджеймс походил на живой труп — бледный до такой степени, что кожа казалась прозрачной, заросший бородой, покрытой запекшейся кровью, с впалыми щеками и глубоко ввалившимися глазами. Крозье уже несколько дней не смотрелся в зеркало и обходил стороной зеркало, висевшее в глубине его палатки, но страстно надеялся, что выглядит не так ужасно, как бывшая «восходящая звезда» военно-морского флота Британии, командор Джеймс Фицджеймс.

— Вам самому следует поспать, Джеймс, — сказал Крозье. — Я могу допросить людей один.

Фицджеймс устало помотал головой.

— Я допрашивал их, разумеется, — сказал он бесцветным, монотонным голосом, — но я не был на месте преступления и не устраивал тщательного допроса. Я знал, что вы захотите сами сделать это.

Крозье кивнул.

— Я хочу быть на месте преступления к рассвету.

— Оно находится часах в двух быстрой ходьбы в юго-западном направлении, — сказал Фицджеймс.

Крозье снова кивнул.

Фицджеймс снял фуражку и причесал грязными пальцами длинные сальные волосы. Они растапливали снег и лед на перевезенных в лагерь печах с вельботов, и полученной таким образом воды хватало для питья и на бритье — если кто-нибудь из офицеров желал побриться, — но на мытье уже ничего не оставалось. Фицджеймс улыбнулся.

– Помощник конопатчика Хикки спрашивал, можно ли ему поспать перед допросом.

– Помощник конопатчика Хикки вполне может потерпеть, как все мы, — отрезал Крозье.

– Примерно так я и ответил, — тихо проговорил Фицджеймс. — Я поставил его в караул. Холод не даст ему заснуть.

— Или убьет его, — сказал Крозье.

Судя по тону, капитан не считал такой поворот событий наихудшим из всех возможным. Громким голосом он крикнул рядовому Дейли, стоявшему на часах у входа в палатку.

— Пригласите сюда сержанта Тозера!

Каким-то образом дородный тупой сержант умудрялся оставаться в теле, когда все остальные мужчины страшно исхудали, питаясь впроголодь. Пока Крозье проводил допрос, он стоял по строевой стойке, без мушкета.

– Какого вы мнения о сегодняшних событиях, сержант?

– Самого хорошего, сэр.

– Хорошего? — Крозье подумал об изуродованном теле лейтенанта Ирвинга, лежащем в медицинской палатке по соседству.

– Да, сэр. Атака, сэр. Прошла как по маслу. Как по маслу. Мы спустились с того большого холма, сэр, опустив мушкеты, винтовки и дробовики так, словно настроены самым дружелюбным образом, сэр, а дикари смотрели, как мы приближаемся. С расстояния менее двадцати ярдов мы открыли огонь и дали прикурить ихней чертовой шайке, сэр. Дали прикурить как следует.

– Они стояли строем, сержант?

– Нет, капитан, не то чтобы строем, сэр. Скорее толпой, как и положено дикарям.

– И вы перестреляли их?

– О, так точно, сэр. С такого расстояния даже дробовики попадали в цель. Впечатляющее зрелище, сэр.

– Все равно, что стрелять рыбу в дождевой бочке?

– Так точно, сэр. — Красное лицо сержанта Тозера расплылось в ухмылке.

– Они оказали сопротивление, сержант?

– Сопротивление, сэр? Да в общем-то, нет. Сколько-либо серьезного сопротивления они не оказали, сэр.

– Однако они были вооружены ножами, копьями и гарпунами.

– О да, сэр. Двое-трое проклятых язычников метнули свои гарпуны, а один успел бросить копье, но они все уже были ранены и не причинили нам никакого вреда, если не считать небольшой царапины на ноге молодого Сэмми Криспа, который тут же вскинул свой дробовик и отправил дикаря, слегка ранившего его, прямиком в ад, сэр. Прямиком в ад.

— И все же двое эскимосов убежали, — сказал Крозье. Тозер нахмурился.

– Да, сэр. За это прошу прощения. Там была страшная неразбериха, сэр. И двое, которые упали на снег, поднялись на ноги и удрали, пока мы приканчивали чертовых псов.

– Зачем вы убили псов, сержант? — подал голос Фицджеймс.

Тозер казался удивленным.

– Ну как, они лаяли, рычали и бросались на нас, капитан. И вообще они больше походили на волков, чем на собак.

– А вы подумали о том, что собаки могут нам пригодиться? — спросил Фицджеймс.

— Да, сэр. В качестве мяса.

— Опишите двоих эскимосов, спасшихся бегством, — сказал Крозье.

– Один такого малого росточка, капитан. Мистер Фарр предположил, что, возможно, это женщина. Или девушка. У нее капюшон был в крови, но она улизнула.

– Очевидно, так, — сухо сказал Крозье. — А что насчет второго?

Тозер пожал плечами.

— Невысокий мужчина в головной повязке — вот и все, что мне известно, капитан. Он упал за санями, и мы решили, что он убит. Но он вскочил на ноги и убежал вместе с девкой, пока мы разбирались с псами, сэр.

— Вы погнались за ними?

— Погнались за ними, сэр? О да, разумеется. Мы бежали что есть мочи, капитан. И на ходу перезаряжали ружья и стреляли, сэр. Думаю, я еще раз ранил ту эскимосскую суку, но она нисколько не сбавила скорости, сэр. Они просто бежали гораздо быстрее нас. Но они не вернутся сюда в ближайшее время, сэр. Уж мы об этом позаботились.

– А как насчет их друзей? — сухо спросил Крозье.

– Прошу прощения, сэр?

— Их племени. Деревни. Клана. Других охотников и воинов. Эти люди пришли откуда-то. Они явно не провели здесь во льдах всю зиму. Вероятно, они вернутся в свою деревню, если уже не вернулись. Вы подумали о том, что другие эскимосские охотники — люди, которые убивают дичь каждый день, — могут принять близко к сердцу тот факт, что мы убили восьмерых их соплеменников, сержант?

Тозер несколько смешался.

— Вы свободны, сержант. Пригласите сюда лейтенанта Ходжсона.

Ходжсон выглядел настолько же несчастным, насколько Тозер — самодовольным. Молодой лейтенант явно был глубоко потрясен смертью своего ближайшего друга и все еще испытывал дурноту после жестокой расправы с эскимосами, учиненной по его приказу, когда он случайно встретился с отрядом Ирвинга и увидел изуродованное тело последнего.

– Вольно, лейтенант Ходжсон, — сказал Крозье. — Желаете присесть?

– Нет, сэр.

– Расскажите нам, как случилось, что вы объединились с группой лейтенанта Ирвинга. Капитан Фицджеймс отдал вам приказ двигаться к югу от лагеря «Террор».

– Да, капитан. И мы так и делали почти все утро. Мы не нашли даже заячьего следа на снегу, пока шли берегом, сэр, и не могли выйти на морской лед, поскольку вдоль береговой линии там тянется сплошная стена громадных айсбергов. Поэтому около десяти часов мы повернули в глубь острова, надеясь отыскать там следы карибу, или песца, или мускусного быка, или еще какого-нибудь животного.

– Но ничего не нашли?

– Нет, сэр. Однако мы наткнулись на следы примерно десятка человек, обутых в сапоги с мягкими подошвами, наподобие эскимосских. И еще на санный след и отпечатки собачьих лап.

– И вы пошли по этим следам обратно на северо-запад, вместо того чтобы продолжать охоту?

– Да.

– Кто принял такое решение, лейтенант Ходжсон? Вы или сержант Тозер, второй по старшинству после вас в вашем отряде?

– Я, сэр. Я был единственным офицером там. Я принял это решение, и все остальные тоже.

– Включая последнее решение атаковать эскимосов?

– Да, сэр. Мы незаметно наблюдали за ними с минуту с вершины холма, где бедного Джона убили, выпотрошили и… ну, вы сами знаете, что они с ним сотворили, капитан. Казалось, дикари уже собирались уходить, возвращаться обратно на юго-запад. И тогда мы решили атаковать их всеми силами.

– Каким количеством оружия вы располагали, лейтенант?

– В нашем отряде было три винтовки, два дробовика и два мушкета. А в группе лейтенанта Ирвинга — только один мушкет. Ах да, и пистолет, который мы взяли у Джона… у лейтенанта Ирвинга из кармана шинели.

— Эскимосы оставили пистолет у него в кармане? — спросил Крозье.

Ходжсон немного помолчал с таким видом, словно прежде не задавался таким вопросом.

– Да, сэр.

– Они присвоили что-нибудь из его вещей?

— Да, капитан. Мистер Хикки сообщил нам, что видел, как эскимосы отнимают у Джона… у лейтенанта Ирвинга… подзорную трубу и кожаную сумку, прежде чем убить его на вершине холма. Когда мы поднялись на тот холм, я увидел в свою подзорную трубу, как эскимосы роются в его сумке и передают его подзорную трубу из рук в руки там, в долине, где, полагаю, они остановились на привал после того, как убили лейтенанта Ирвинга и… изуродовали тело.