Храм Солнца - Надежда Александровна Лохвицкая

Волхв – старик в белой полотняной одежде и высокой остроконечной шапке.

Сцена представляет внутренние покои дворца. Справа, в глубине, ложе царя – нечто вроде современной кушетки, обложенной подушками и шитыми золотом тканями.

Стены украшены барельефами, изображающими царскую охоту, и священными знаками богини Иштар. Два огромных крылатых быка с человечьими головами в высоких митрах лежат по обе стороны сводчатого входа.

Перед поднятием занавеса слышится смех, звуки флейты и звон металлических тарелок.

Среди комнаты лежат на полу две рабыни, смеются – одна дует в флейту или свирель, другая звенит тарелками. Красивый раб пляшет с рабыней Аторагой. Это скорее игра, чем танец. Он ловите ее, она визжит, увертывается. Ткань, закрывающая боковую арку, тихо приподымается, царица Таир подсматривает. Она тоже смеется, ей нравится то, что она видит. Потом подкрадывается, встает на ложе и, взяв в тонкое короткое копье, замерла и смотрит. Вот красивый раб поймал Аторагу и целует ее. В эту минуту Таир бросает в него копье, которое слегка задевает ему плечо. Раб вскрикивает, видит царицу и покорно падает на пол. Все три рабыни падают также.

Таир (надменно). Так вот вы как! Вы тут веселитесь! Вы тут бездельничаете, когда ваша госпожа работает, не покладая рук (нагибается, берет Аторагу за ухо). Какая твоя обязанность, отвечай!

Аторага. Моя обязанность стоять около ложа госпожи моей.

Таир. А вместо этого ты что делаешь? (рабыням). А ваша обязанность какая?

Рабыни. Сидеть на ковре, смиренно поджав ноги!

Таир. А вы вместо этого дрыгаете ногами! Очень хорошо! (наклоняется к рабу, говорит лукаво и ласково, улыбаясь). А твоя обязанность какая? Отвечай, красивый раб! Подожди, я сейчас научу тебя, как служить госпоже своей. Аторага! Упасамра! Дауке! Встаньте у входов! Вы знаете, что повелитель каждую минуту может вернуться с охоты. Вы должны стеречь его возвращение, чтобы он не застал нас врасплох, то есть, чтобы мы были готовы встретить его как следует. Повернитесь ко мне спиной, а то вы будете глазеть на меня и все прозеваете (рабу)… Подойди ко мне, красивый раб (садится на ложе, берет его голову). Как ты красив! Ты удивительно красив!

Аторага (оборачиваясь). О, госпожа! Мне кажется, что я уже слышу шаги повелителя.

Таир (минутку прислушивается). Аторага! Лукавая раба! Не хочешь ли ты, чтобы я отсчитала на твоей спине те шаги, которые ты только что слышала! (рабу) Да, ты красив! Кудри твои завиваются такими красивыми колечками, что если бы я не была верной женой своего повелителя, я бы украсила эти колечки драгоценными камнями (снимает с шеи ожерелье и повязывает им голову раба).

Раб. О, госпожа моя! Доброта твоя может сравниться только с твоей красотой.

Таир. Как прекрасны глаза твои, красивый раб! Если бы я не была верной женой повелителя, я бы заглянула в них вот так… вот так… (обнимает его за шею и близко смотрит ему в глаза).

Раб. А красоту твою могу сравнить только с твоей мудростью.

Таир. А губы твои! Пурпурные одежды мои кажутся перед ними линючими тряпками! Если бы я не была верной женой повелителя, я бы поцеловала твои губы вот так… понимаешь?.. вот так (целует его). Или ты не понял, как бы я поцеловала их, если бы не была… (все время целует его) верной женой. повелителя.

(Слышится звон медных тарелок. Через публику к сцене идет царь. Впереди бегут голые негритята и бьют в тарелики. За ними спешно и сердито царь. За царем двое юношей с опахалами, писец с кирпичом, рабы, свита; идут через рампу. При виде его раб и рабыни покорно падают на землю. Царица склоняется, вытянув руки, и остается в такой позе).

Царь. Ага! Поймал-таки! Одиннадцатый раз! Одиннадцатый раз за три месяца и два дня, что мы женаты!

Таир. Как – одиннадцатый? О великий Назир-Габал-Ассур! Зачем же ты клевещешь на верную жену твою! Ты говоришь, одиннадцатый – всего девятый!

Царь. Нет, одиннадцатый! Ты не собьешь меня, лукавая Таир. Мой царский писец ведет счета правильно!

Таир. Ну, во всяком случае, десятый (один из негритят быстро убегает). Казненный тобою лучник Уккини был такого маленького роста, что это нельзя было даже считать за измену.

Царь (опускается на ложе). Молчи и успокойся: сегодня вечером я собственноручно отрублю тебе голову. Сейчас прошу извинить – я не могу. Я слишком устал. Теперь потрудись отвечать, как все это произошло.

Таир. О, милостивый, я не виновата ни в чем. Когда уехал ты на охоту, я осталась дома и предалась мудрому управлению. Прежде всего я съела сокоторийские финики и вылила остаток малийского вина, потом умастила себя ароматами, потом, чтобы отдохнуть от забот, пошла и выколола глаза твоему пленнику Аведораху, потом вошла в этот покой и, встретив красивого раба, только показала ему, как поступают неверные жены, объяснив, что сама я на такой поступок совершенно не способна!

Царь. Молчи, хитрая Таир! Все равно ты не спасешь себя! О, как я несчастлив! А завтра утром прибудут за данью гонцы от Урхама, царя Халдейского. Я должен отдать им десять талантов, а у меня только пять. Что же мне делать! Посоветуйте!

Раб. Прежде всего, прости меня, великий повелитель!

Царь. Вот так совет! Приковать этого пса за ногу к моему ложу. Молчи и успокойся: сегодня же отрублю тебе голову. О, великий Ашур, сколько мне предстоит работы!

Таир. Ты не должен сегодня казнить нас, о, справедливый! Ты и без того утомлен. Ты должен отложить казнь, пока не соберешься с силами!

Царь. Не хитри! Женщина Таир – ты более не царица. Иди, запрись в свою опочивальню, предавайся отчаянию, царапай себе лицо и пусть вопли твои веселят мое сердце (рабам). Уведите ее (красивому рабу). А тебя я отпущу на свободу, если ты добудешь мне к вечеру пять талантов. Ха-ха! (все кругом раболепно хохочут. Царицу уводят).

Аторага (бросаясь перед царем на землю). О, великий, прости его! Он не виновен. Это я виновата, что так плохо сторожила входы!.. Но разве могли мы думать, что ты, о, мудрый, пойдешь через рампу?

Царь. Все вы дурачье! Уж раз видите, что тут положены доски, нетрудно было догадаться.

Аторага. Прости его, о мудрый!

Царь. Нет, я его не прощу. Но, может быть, ты хочешь разделить с ним его судьбу?

Аторага (убегая). Во всех случаях, кроме этого!

(Вбегает негритенок, тащит за платье Волхва).

Волхв (вздевает руки кверху).