Клуб Анонимного Детства - Дарина Долен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Много по каким знатным местам наша компания еще помоталась. Часов до пяти точно кружили, а потом настало время в ресторан ехать, он заранее был забронирован. Всем хотелось столичной кухни отведать, тем более Лиде, у нее вообще профессиональный интерес! Ресторан у собора Владимирской иконы Божией Матери стоял, туда автобус и причалил. Таня сразу заметила огромные золотые купола, подпирающие серое небо. Но еще больше она загляделась на садик при соборе. Он казался тихим островком посреди океана: людей немного, а цветов видимо-невидимо. Девочке очень захотелось посидеть в этом садике, но все судачили о блюдах ресторанных и слушать, конечно, не стали. Но Татьяна на то и Татьяна, что, если заметку сделала, то будет так, как решила. Девочка мудрой росла и умела ждать.
С парковкой Жоре пришлось повозиться. Выпустил он своих в ресторан, а сам машину поехал ставить, говорит: «Вы идите, я сейчас сам приду». Постарался он поближе автобус поставить, знал, что наклюкается народ, тащить надо будет. Но как смог, так и смог, все же не в деревне они. Таня обрадовалась, что ресторан недалеко от садика был: через дорогу и налево, весь маршрут она в голове зарисовала.
Народ наш в столичные палаты кубарем ввалился — все веселые, румяные! Рассадили их за большой стол в отдельном зале, телевизор на стене песни заголосил. Сначала они долго в меню смотрели, в названия блюд пальцами тыкали. Назаказывали много всего: салаты, закуски и горячее, детям — картошку фри и бургеры, совсем малявкам — суп с куриными фрикадельками, мужикам — водку, девкам — винца разного. И понеслось!
Татьяна поклевала немножко того-сего, но все про садик думала. Мамка у нее так вкусно готовила, что еда ее не особо интересовала. Что у них в родной столовой, что в столичном ресторане — все хорошо. А еще лучше — дома за столом или на заднем дворе, когда батька рыбу коптит! Или огурец с грядки родной сорвать и схрумкать!
Прошел час, может, больше, народ захмелел и откинулся на спинки нарядных стульев, пошли разговоры о засолке овощей на зиму и про огороды. Таня поймала момент и попросилась выйти прогуляться до церкви. Одну ее, конечно, отпускать никто не хотел, но тут подоспел на подмогу Жора. Парень уже съел все, до чего мог дотянуться, ему было скучно, и он ковырялся во рту зубочисткой.
— Мы быстренько поглядим и обратно! — упрашивала Таня.
— Ну… Если с Жорой, то ладно. Но смотри, парень, глаз не своди с Танюхи, а то между грядок тебя закопаю или вместо чучела насажу, — говорил Витя шутливо, но Жора знал, что в каждой шутке есть доля правды. На том и порешили, Таня весело упорхнула в сторону выхода, Жорик пошел следом.
Движение в той части города было оживленным. На дороге мелькали машины, светофор переключал цвета, люди шли по своим делам, щурясь от солнца. Заветный садик находился совсем рядом, и Таня наконец-то оказалась там, где ей хотелось. Вживую все выглядело еще лучше, чем из окна автобуса. Небольшое засаженное цветами пространство сочилось зеленью и спокойствием, посередине стоял небольшой фонтанчик, вокруг располагались резные скамейки. На одной из них Таня приметила девочку в платке.
Тане страсть как стало интересно поговорить с той девочкой, она подошла ближе и встала напротив. Девчушка была очень худенькой, с тонкими пальцами. Цветастый платок, серенькое хлопковое платье, подол которого падал прямо на землю, в руках — остатки булки.
— Ну садись, коль пришла, — голос новой знакомой был тихим и тонким, девочка продолжала отрывать кусочки от булки и крошить их на землю, не поднимая головы.
— Здравствуй, — Таня присела рядом. В этот момент подошел Жора и, будто не заметив никого рядом, обратился к Тане.
— Я пойду в храм, поклонюсь, посмотрю, что там. Ты пойдешь? — Таня мотнула головой. — Ладно, сиди тогда здесь, никуда не уходи, ладно? — Таня кивнула, окончательно потеряв дар речи от того, что Жора даже не поздоровался с ее соседкой по скамейке, но, казалось, он в упор ее не видел.
Легкой походкой он направился к храму, все снова затихло. Татьяна слышала, как весело журчит вода в фонтане, перебирая солнечных зайчиков, как чирикают воробьи и воркуют голуби, как ветер шуршит зелеными толстыми листьями.
— Как тебя зовут?
Девочка ответила не сразу, она была очень увлечена своим занятием.
— Ксенией меня звать, — не поднимая головы, ответила девочка.
— Ты здесь живешь?
— Да. В Петербурге уж много лет живу.
«Странно, — подумала Таня. — Девочка на вид меня младше, а говорит, как наши бабушки. Что за манера?»
— Что читаешь? — ни с того ни с сего спросила Ксения.
Такого вопроса Татьяна не ожидала и ответила с запинкой:
— «Анну Каренину». Пытаюсь читать…
— Ах, поезда… Видала я ее, все еще плачет.
«Еще страннее, — подумала Таня. — Может, издевается девочка?»
— Как же ты ее видала, если она книжный персонаж?
Ксения все крошила булку, воробьишки залетали ей прямо на руки, садились на платок и радостно чирикали.
— А в Петербурге всем место есть, и тем, кто на страницах, тоже. Всяк жив здесь, — сказала Ксения.
Тонкие пальчики перебирали крошки. Таня так внимательно смотрела за ее движениями, что не заметила, как на коленях у Ксении появилась серая кошка. Маленький клубочек лежал на юбке и мурчал, да так громко, так сладко. Ксения погладила котейку, но продолжила крошить булку, словно это было очень важно.
— А я за всех вас кормлю, — отвечая на Танин немой вопрос, произнесла девочка. — Кто в Петербурге птичек кормит, тот долго жить будет.
Таня смотрела как завороженная на падающие крошки,
