Сердце Малого Льва - Елена Федина

Риция была дома. Она вышла в прихожую его встретить, глаза были тревожные, в них застыл немой вопрос. Глупая девочка, неужели она думала, Леций его уговорит?

— Интересно, это гнилое лето когда-нибудь кончится? — проворчал он разуваясь.

— Где ты был?

— Ты же знаешь, где.

— У папы? Я так и подумала.

Ольгерд взял ее за плечи. Длинные черные волосы Риции были высоко подобраны и уложены, нежная шея открыта. Он всегда сначала целовал ее в шею, а потом в губы. Пока он занимался этим ритуальным священнодействием, его злость как-то незаметно утихла.

— Рики, почему ты сама со мной не поговорила? Почему я должен выслушивать всё это от Леция?

— Потому что мне трудно говорить с тобой на эту тему, — сказала она, и в глазах блеснули слезы, — вот видишь, я уже реву…

— Не плачь. Ничего страшного не происходит. Я люблю тебя.

— Я знаю.

— Мне никто кроме тебя не нужен, успокойся.

— Ол… она взглянула сквозь слезы, — ну зачем притворяться? Я же прекрасно знаю, как ты хотел большую семью, дом, сад, озеро, девочку и мальчика…

— Ну и что? Давай усыновим девочку и мальчика. Да мы бы уже давно это сделали, если б у нас было хоть немножко свободного времени. Мы просто слишком заняты, Рики. Мы все в делах. Поэтому у нас нет детей. Не до них нам, вот и всё.

— Ол, — вздохнула она, — но это будут приемные дети. Не Прыгуны.

— Ну и что, черт возьми! — снова разозлился он, — ты тоже хочешь заняться селекцией?

— Как ты не понимаешь…

Она прошла в гостиную. Халаты и платья ей по-прежнему не нравились. Свою тонкую фигурку она прятала в комбинезоны, узкие, с белыми воротничками, застегнутые на все молнии. Ольгерд безуспешно двадцать лет с этим боролся.

— Да, — хмуро признал он, — я действительно ничего не понимаю, — ты так хочешь, чтобы я изменил тебе?

— Это не измена, — вздохнула она, — все равно ты мой. Конечно, мне это будет неприятно, но что поделаешь, если я сама ни на что не гожусь?

— Рики, что ты говоришь?

— Мне так будет легче! Понимаешь? Легче! Я хотя бы не буду думать, что испортила тебе жизнь!..

Он дал ей выговориться. Когда слов не осталось, Риция устало села на диван и сцепила руки. Он сел рядом, обнял ее, поцеловал в плечо.

— А теперь послушай, что я скажу. Я слишком счастлив с тобой, чтобы о чем-то сожалеть. И никогда не думал, что тебя это так мучает. Конечно, мне хотелось бы иметь детей… но всему есть своя цена, Рики. Тебе будет слишком больно, если между нами встанет еще одна женщина. И это для меня гораздо важнее. Будем жить, как жили.

Она ничего не ответила. Кивнула и смахнула слезинку со щеки.

— Обедать будешь?

Эдгар выпрыгнул точно в свои апартаменты. Он был способным учеником, попадал, куда хотел, энергию расходовал минимально, чтобы восстановиться, ему обычно хватало контрастного душа.

Он выложил кейс на стол, достал оттуда три свежих розочки: трем любимым женщинам. У него была традиция: из каждой точки вселенной, где он побывал, приносить по цветочку бабуле, матери и сестре. Как он давно заметил, такие мелочи действуют на женщин безотказно.

Эдгар позвонил по домашнему приоритету матери, сообщил, что вернулся. Она оказалась во дворце и сказала, что сейчас зайдет к нему.

Когда он вышел из душа, она уже сидела на диване, царственно красивая рыжая женщина с зелеными глазами. Она была настоящей королевой: ее муж был Правителем, ее отец — полпредом, ее сын — Советником по Контактам, даже планета носила ее имя. Но в государственные дела она почти не вмешивалась, полностью переключившись на семью. На глазах у Эдгара эта строптивая, властная дама, привыкшая командовать, очень быстро превратилась во вполне домашнюю, хоть и царственную кошечку.

— Ты похудел, — заметила она первым делом.

— Да? — усмехнулся он и запахнул халат, — я никогда не отличался богатырским телосложением.

— Что ты там делал, что у тебя ребра торчат во все стороны, Эд?

— Как что? Отъедался, отсыпался, и отдыхал от своих послов…

— А выглядишь ужасно! Нет, не зря Флоренсия говорит, что прыжки — это очень вредно. Ты посмотри на себя!

Эдгар вспомнил веселую девочку Мерлин. На нее не жалко было никакой энергии, тем более что дома репутация Советника по Контактам просто не позволяла вести себя так легкомысленно.

— Это точно, — пожал он плечом, наклонился и поцеловал Ингерду в кончик носа, — прыжки, мамочка, — это страшно вредно. Особенно на Землю.

— Вот видишь!

— Но, посуди сама, не тратить же время за перелеты? Где его взять? Я не сомневаюсь, что тут уже назрела без меня парочка скандалов.

— Ох, Эд, — тяжко вздохнула она.

— Что? — он посмотрел на нее ужасным взглядом, — мараги запели хором? Или зотт Глеглар наконец скончался?

— Если бы!

— Стоп, — замотал он головой, — не будем о делах. Я еще слабенький. Вот, смотри, что твой сын прихватил тебе с родной Земли.

Ингерда взяла алую розу и растроганно улыбнулась.

— Спасибо, дорогой.

— Как отец?

— С утра полетел к Кера. Они задумали какую-то реорганизацию в войсках.

— Давно пора. А где Рыжий?

— А как ты думаешь? — мать взглянула на часы, — половина двенадцатого. Отсыпается, конечно.

— А Руэрто часом не вернулся?

— Пока нет.

— Ладно. Когда ты будешь обедать, ма?

— В час, если Леций не вернется раньше.

— Я к тебе присоединюсь. Но только чтоб по всей форме, ладно? Я устал от всяких забегаловок.

Эдгар оказался примерным учеником во всем. Он перенял от Леция даже любовь к роскоши. Ему нравилась изящная посуда, красиво оформленные блюда, слуги с подносами за спиной, шикарные наряды сотрапезников. Правда, чаще все равно приходилось перекусывать на бегу и что попало. Но уж когда он бывал во дворце, то не отказывал себе в удовольствии.

Покои его в правом крыле дворца тоже грешили аппирской роскошью. У него был цветник, три бассейна, тренажерный зал, две спальни: ночная и дневная, комнаты для отдыха и деловых встреч и зал для собственных, независимых от Леция приемов.

Деду весь этот «разврат» не нравился. Сам он в свое время отказался от своего замка и променял его на скромный дом у озера. К тому же стремился и Ольгерд. Эдгар же довольно быстро обнаружил в себе патрицианские замашки, и они попали на благодатную почву.