Рандеву в Лиссабоне - Айрис Денбери

— Ты принадлежишь к типу людей «перекати-поле», — спокойно заметила Дженис.

— Может быть, я ведь еще не так стар, как Уитни, а ведь он тоже пока не готов осесть на одном месте. Веселенькая же это будет шутка, если Сельме удастся завязать на его шее петлю! — рассмеялся Клайв. — И он станет одним из членов семьи Карвалью. Может быть, ему даже придется сменить свою фамилию.

Вдруг Клайв увидел на улице кого-то из своих знакомых и стал призывно размахивать рукой. Дженис начала гадать, кто бы это мог быть, когда на верхней ступеньке лестницы появилась Леона Карвалью, и он поднялся, чтобы приветствовать ее.

— Дженис, я думаю, ты знаешь Леону. Это мисс Дженис Боуэн, из Англии.

— Мы встречались официально, — холодно произнесла Леона, надменно кивнув. — Я много слышала о вас из совершенно разных источников.

— В самом деле? Надеюсь, ничего плохого? — Дженис удивленно подняла брови.

— Это действительно нечто необычное, когда англичанка хочет, чтобы ее считали порочной, что совершенно невероятно для большинства из них, — хихикнула Леона, расслабившись.

Клайв заказал еще бутылку вина, и Леона села с ним рядом, не обращая никакого внимания на Дженис. Она была одета в элегантный костюм цвета клубники, по краю воротника которого шла небольшая полоска темного меха. Она прекрасно загорела. Волосы ее были темного цвета, но не иссиня-черными. Она буквально пожирала Клайва своими красивым карими глазами и что-то быстро рассказывала приятным низким голосом.

— Я как раз рассказывал Дженис о моем будущем, — произнес Клайв, стараясь вновь вовлечь Дженис в общий разговор.

— Но это должно было держаться в секрете! — воскликнула Леона. — Ты сам мне сказал, что никто не должен об этом знать!

— Да, но с Дженис все иначе. Она имеет самое непосредственное отношение ко всему происходящему.

Леона бросила быстрый оценивающий взгляд в сторону Дженис:

— Естественно, она ведь работает с Эверардом и знает все его тайны. Все равно ты должен быть очень осторожен и не выдавать преждевременно информацию, которой могут воспользоваться твои враги.

— О, Леона! Ты рассуждаешь как шпионка из плохого детектива. Что ты думаешь о Дженис? Что она двойной агент? — Клайв громко расхохотался, откинувшись на стуле.

Неосторожно брошенные слова поразили Дженис как удар кинжала. Двойной агент? Она начинала теперь понимать, что у нее очень опасная позиция, и слова, которые тут же произнес Клайв, еще более запутали ситуацию.

— На самом деле Дженис мне очень помогла. Благодаря ей я теперь могу определиться намного раньше, чем сам того ожидал.

— Но ведь я ничего не сделала, — запротестовала Дженис, стараясь дать понять, что от нее вообще не исходило никакой информации.

— Ладно, скоро все закончится, а сейчас давайте наполним бокалы вином и закажем что-нибудь поесть. Дженис, что бы ты хотела?

— Целиком полагаюсь на твой вкус, — пожала она плечами.

— О! Разве мы здесь собираемся обедать? — воскликнула Леона. — Клайв обещал повести меня во «Флоресту».

— Я приглашаю вас обеих во «Флоресту», — уверенно произнес Клайв, и Дженис была ему благодарна за этот благородный жест, которым он включал ее в свое общество, когда Леона так старалась вытолкнуть ее.

Однако, как и можно было ожидать, обед проходил далеко не весело. У Дженис исчез аппетит, а Леона без умолку болтала с Клайвом о людях, которых Дженис не знала, и о событиях, которые произошли без нее. Они оба даже не замечали, что она все время молчала.

— Когда вы возвращаетесь в Англию? — неожиданно повернулась к ней Леона.

— Еще ничего не решено, — ответила Дженис. — Мистер Уитни скажет, когда мы полностью закончим здесь все дела.

— Конечно, очень соблазнительно остаться в Лиссабоне, — произнесла Леона и, отводя руку в сторону в широком жесте, чуть не сбила бутылку вина со стола. — У нас такой прекрасный климат, а ваш — просто отвратительный.

— Похоже, вы не любите Англию? — заметила Дженис, не желая дать возможность отмести себя как нечто не имеющее значения этой испорченной дочери богатых родителей.

— Да нет, — пожала плечами Леона, — конечно, там есть свои преимущества. В Лондоне много красивых зданий и есть где развлечься, но там холодно или идет дождь.

— В английских школах полагают, что такой климат весьма полезен для морального облика учащихся, — ввернула Дженис.

Но Леоне разговор уже наскучил, и она вновь перенесла свое внимание на Клайва.

Леона оставила свою машину на площадке около набережной и теперь нехотя предложила подвезти Дженис в Лиссабон. Вела она машину слишком быстро, но уверенно и умело. Она немного сбросила скорость, только подъезжая к мосту через Тежу, который был открыт всего несколько недель тому назад.

Клайв сидел впереди с Леоной; Дженис на заднем сиденье молча любовалась раскинувшейся перед ней панорамой сверкающих огней Лиссабона, темным изгибом реки. Она все еще думала, зачем Клайв предложил ей встретиться в Касилхасе, рассказал о своей новой работе, а затем столкнул с Леоной Карвалью. Появление Леоны не было случайным, ведь она точно знала, где найти Клайва.

Сейчас ей пришло в голову, что он, возможно, позвонил Леоне и попросил приехать в Касилхас, в это незаметное кафе, и не предупредил ее, что Дженис тоже там будет. Что он задумал? Если он собирался войти в бизнес семьи Карвалью благодаря Леоне, то зачем ему демонстрировать, что у него есть и другие интересы вне фирмы? И что одним из них была Дженис? С другой стороны, может быть, он хотел показать уже ей, насколько близкие у него отношения с Леоной Карвалью и как это важно для его будущей карьеры. Дженис почти убедила себя именно в этом. Она чувствовала себя подавленно.

Леона довезла ее до гостиницы. Клайв, попрощавшись, сел снова в машину, произнеся с улыбкой лишь «Доброй ночи», и Леона тут же, не задерживаясь ни секунды, тронула машину. Без всякого сомнения, они отправились в ночной клуб или в кафе, где можно спокойно побыть вдвоем, без сдерживающего присутствия Дженис.

Когда Дженис уже была готова лечь спать, она подумала, что если бы Клайва отозвали из командировки обратно в Лондон, то вскоре и она сама должна была туда вернуться с мистером Уитни. А что она выигрывала от увольнения Клайва? Абсолютно ничего. Ведь в Лондоне у него было так много знакомых девушек!

Еще несколько дней она очень нервничала, не вовлечет ли ее Клайв в свои дела. Но ничего не произошло, а последний день августа поднял ее настроение. Мистер Уитни протянул ей чек с суммой ее зарплаты, которая намного превышала предыдущую. Для нее это была огромная сумма. В Лондоне зарплата у нее была средней, может, чуть выше, чем у других секретарей ее возраста, но эта сумма превышала ее почти вдвое.

— Вы очень щедры, благодарю вас, — сказала она Уитни.

Он приветливо улыбнулся:

— Вы очень много работали не считаясь со временем. Возможно, скоро работы будет еще больше.

— Я в вашем распоряжении, — сказала Дженис. В этот момент она была готова работать для него круглые сутки, только бы сделать ему приятное.

— Оплата гостиницы и другие ваши расходы фирма берет на себя. Часть денег вы получите в Лондоне. Я открыл для вас счет в Лондонском банке, их офис расположен недалеко от нашего, они будут проводить все денежные операции, так что можете быть спокойны.

— О, большое спасибо! Я вам так обязана, — проговорила Дженис. Она повернула к нему смущенное лицо и посмотрела прямо в глаза.

Он улыбнулся, и взгляд его серых глаз был снисходительным и очень добрым.

— Я уже немного вас изучил и решил, что вы предпочтете быть независимой и тратить деньги по своему усмотрению, а не просить у меня каждый день по нескольку эскудо.

— Вы совершенно правы, — согласилась Дженис.

Весь остаток дня она была в прекрасном настроении, и ей так хотелось кому-нибудь рассказать, что она неожиданно получила целое состояние, но поделиться этим она могла только с Клайвом, которого не видела со дня их встречи в Касилхасе. Она даже не знала, работает ли он еще в их лиссабонском филиале или уже ушел из него. Даже Мануэл не звонил, хотя обещал после последней прогулки.

Несколько раз она сопровождала мистера Уитни в гостиницу «Кастелло», которую сейчас перестраивали, и работала с ним вместе над чертежами и отчетами.

И только позже она поняла, что это короткое затишье предшествовало надвигавшейся буре.

Дженис заканчивала длинный отчет, который мистер Уитни записал на пленку. Вдруг он стремительно вошел в гостиную. Она подняла на него взгляд, и сердце у нее упало: глаза метали молнии, губы твердо сжаты. Все утро он провел в доках на разгрузке электрооборудования для гостиниц, и она не могла представить, что же за катастрофа могла там случиться, чтобы привести его в столь раздраженное состояние.