Неповторимая любовь - Шеннон Дрейк

— Скайлар…

— Разумеется, решать только тебе. Но мне очень жаль… — Скайлар подошла и крепко обняла сестру. — Жаль тебя. И Слоана. — Она отстранилась и заглянула в глаза Сабрины. — Ты совершишь ошибку, отказавшись стать его женой. Второго такого мужчины не сыщешь на целом свете.

— Не спорю.

— Ты упрямишься потому, что он индеец?

— Нет, не потому. — Сабрина солгала лишь отчасти. — На Западе наверняка полно полукровок, — беспечно ответила она.

— Но таких, как Слоан, больше нет, — твердо возразила Скайлар. — Впрочем, поступай как знаешь. В любом случае мы на твоей стороне. Мы поможем тебе воспрянуть духом, когда респектабельные господа начнут шушукаться за твоей спиной и подвергнут остракизму мою несчастную маленькую племянницу или племянника.

— Скайлар!

— Спокойной ночи, Сабрина.

Среди ночи Сабрина неожиданно проснулась, почувствовав себя полной идиоткой.

Будь Слоан другим человеком, ее жизнь повернулась бы иначе. Вероятно, ей удалось бы разыскать какой-нибудь городишко в Калифорнии, поселиться там и, выдавая себя за вдову, вести вполне респектабельную жизнь. Благодаря смерти Дилмана у нее появились средства: Сабрина и Скайлар наконец-то получили свое наследство.

Но могла ли она расстаться с сестрой? Кроме того, их отчим был сенатором. История об убийстве отца сестер Конор и присвоении их собственности, а также о покушениях облетела множество газет в крупных городах по всей стране. Похоже, читателям нравились сенсационные сообщения о коррупции в правительстве. Несколько раз в газетах появлялись даже портреты Сабрины и Скайлар, выполненные талантливыми художниками. Сабрина не считала себя известной персоной, но быть полностью уверенной в том, что никто не узнает в ней падчерицу Дилмана, не могла. Но это не имеет значения. Куда бы она ни отправилась, Слоан все равно разыщет ее.

Беда заключалась в том, что Скайлар сказала правду. Им довелось родиться в суровом, беспощадном и бескомпромиссном мире. Судьба настигнет ее, где бы она ни скрылась. Ей суждено стать матерью-одиночкой, вечно носить клеймо, которое налагает такое положение.

Мало того, пострадает не только она, но и будущий ребенок.

Сабрина зарылась лицом в подушку, изнывая от страха, напряжения и нерешительности.

Наконец она приподняла голову и тяжело вздохнула.

Небо за окнами уже начинало светлеть.

В панике Сабрина вскочила с постели, понимая, что наступает утро.

Выбежав из комнаты, она спустилась на второй этаж, где находилась комната Слоана. Постучавшись, она прислушалась, но не дождалась ответа. Толкнув дверь, Сабрина порывисто вошла в комнату.

В помещении было пусто.

За спиной Сабрины кто-то прокашлялся, и она вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела, что на пороге стоит Майер, на редкость корректный и респектабельный дворецкий Касл-Рока.

— Мисс Конор, если я не ошибаюсь, мистер Трелони еще в конюшне. Если вы поспешите…

Поспешить? Она даже не успела одеться, выбежала из комнаты в белой кружевной ночной рубашке и босиком. Но если вернуться обратно и одеться…

— Благодарю, Майер, — с достоинством отозвалась Сабрина. — Я хотела только попрощаться.

— Разумеется, мисс Конор, — кивнул Майер. Сабрина улыбнулась, выбежала в коридор и сломя голову бросилась вниз по лестнице. Конюшню от дома отделяли зеленый бархат лужайки и каменная стена, окружавшая основное здание, и Сабрина пожалела, что не сообразила хотя бы надеть халат и комнатные туфли, прежде чем метнуться вдогонку за человеком, которому недавно отказала. Вероятно, он уже ускакал, избавив ее от тягостного разговора… Но Сабрина ошиблась.

Слоан стоял у конюшни, повернувшись к ней спиной. Он затягивал подпругу седла одного из жеребцов Дагласа. По-видимому, Слоан заметил Сабрину сразу, едва та шагнула за порог. Сабрина пересекла лужайку и остановилась на расстоянии десяти футов от него, неожиданно лишившись дара речи. Неужели она все-таки отважилась? Господи, хоть бы Слоан облегчил ей задачу!

Но Слоан не собирался помогать ей. Ни в чем.

— Ну так что же, мисс Конор? — наконец осведомился он, не оборачиваясь.

Сабрина стиснула зубы. Трава колола босые ноги. Слоан ни разу не оглянулся.

— Я… — начала она, но осеклась. Нужных слов не находилось. Наконец Сабрина поняла, что ей мешает гордость. Пока это чувство следовало просто подавить.

— В чем дело? — спросил он и, наконец, обернулся.

В утренней полутьме Слоан походил на белого человека.

Его щегольской наряд состоял из белоснежной рубашки, темно-бордового сюртука, черных бриджей и сапог для верховой езды. Фетровую шляпу он надвинул на лоб. Поля отбрасывали тень, и Сабрине никак не удавалось разгадать выражение его лица.

— Я подумала.

— О чем?

— Черт возьми, Слоан…

— О чем же?

Сабрина стиснула кулаки за спиной, стараясь держаться прямо и гордо.

— О твоем предложении.

— Каком?

— Слоан, не будь таким…

— Ты хотела сказать — дикарем?

— Нет. Не будь грубым и жестоким, — выпалила она. Он приподнял бровь, прислонился к боку коня и скрестил руки на груди.

— Прошу меня простить… начнем сначала. Итак, ты поразмыслила над моим предложением. И что же ты надумала?

— Пожалуй… я могла бы его принять… конечно, только ради ребенка.

— Только ради ребенка? Что это означает?

— Слоан, неужели я должна объяснять…

— Само собой, должна. Так что ты имела в виду?

— Мы не сможем жить вместе, как муж и жена.

— Почему?

— Потому что… — Она запнулась. Слоан и вправду не собирался помогать ей. Он просто не сводил с нее глаз, требуя ответа. Наконец Сабрина нашлась: — Мы все равно не сможем ужиться. Мы оба вспыльчивы, мы будем постоянно ссориться. Кроме того, я терпеть не могу Запад, и я… боюсь людей, которые так много значат для тебя. — Слоан прищурился, но промолчал. Сабрина глубоко вздохнула. — Из меня вышла бы плохая жена для тебя…

— Но рисковать-то придется мне, не так ли? — резко перебил он. — И я намерен попытать счастья.

— Только ради ребенка. Он пожал плечами:

— Так что ты предлагаешь?

— Мы могли бы пожениться, но жить отдельно. Так поступают многие. — Она помедлила, услышав издевательский смешок Слоана. — Слоан, тебе прекрасно известно: если женатые люди не могут ужиться вдвоем, они расстаются!

Он покачал головой:

— Со мной этот номер не пройдет.

— Я всего лишь не желаю нарушать привычный для тебя образ жизни! — сердито выпалила Сабрина. — Насколько я понимаю, в прерии у тебя осталась любовница-индианка и немало… подруг в поселениях на границе. Ты мог бы вести прежнюю жизнь…