Миры Уильяма Тенна - Том 01 - Уильям Тенн

Можно и возвращаться.

— Что значит «какая»? Сейчас я женат, моя работа прервана, а вы тут болтаете о... Ну ладно. Вот деньги. — Профессор выхватил из кармана чековую книжку и торопливо заполнил листок. — Держите. Теперь довольны?

Маккарти уставился на чек:

— А он не такой, как первый. И банк другой — какой-то «Биржи хлопкоробов».

— Это несущественные мелочи, — торопливо пробормотал профессор, заталкивая его в машину времени. — Это же чек, верно? И он столь же хорош, поверьте мне, столь же хорош.

Щелкая переключателями и покручивая колесики настройки, профессор бросил через плечо:

— Запомните, камень надо положить точно на прежнее место. И больше ничего не трогайте и ничего не делайте.

— Знаю, знаю. Эй, проф, а как это вышло, что я помню обо всех изменениях, а ты нет, хоть ты и шибко ученый?

— Это очень просто, — отозвался профессор, проворно отходя подальше от машины. — Когда происходили изменения, вызванные вашими действиями, вы находились в прошлом и внутри машины времени и тем самым оказались как бы изолированными от них, подобно пилоту, которому не причиняет непосредственного вреда бомба, сброшенная им на город. Итак, я настроил машину на возвращение примерно в тот же момент, что и прежде. К сожалению, я пока не могу произвести калибровку хронопередачи с достаточной точностью... А вы помните, как управлять машиной? Если нет, то...

Маккарти вздохнул и нажал на рычаг. Дверь закрылась, оставив по ту сторону кабины объяснения профессора и его потную лысину.

О корпус машины вновь разбивались волны прилива, накатывающего на маленький остров. Маккарти немного помедлил, прежде чем открыть дверь, потому что разглядел неподалеку странный прозрачный объект. Еще одна машина времени — и точно такая, как у него!

— Ну и хрен с ней. Профессор потом все объяснит.

Выйдя, он направился по пляжу в сторону камня. И тут

он снова замер — как громом пораженный.

Камень лежал на том самом месте, откуда он его в прошлый раз передвинул. Но его пытался перевернуть высокий худой человек в свитере с высоким воротником и коричневых вельветовых штанах.

Маккарти вернул на место отвисшую челюсть.

— Эй! Эй ты, у камня! Не трогай его. Камень нельзя передвигать!

Незнакомец обернулся навстречу подбегающему Маккарти. Такой уродливой рожи Маккарти за всю жизнь не встречал, а шея у этого типа оказалась поразительно длинная и тощая. Тип медленно осмотрел Маккарти с головы до ног, потом сунул руку в карман, вытащил из него замызганный пакетик и откусил немного жевательного табака.

Маккарти тоже сунул руку в карман, извлек точно такой же замызганный пакетик с табаком и тоже откусил кусочек. Оба уставились друг на друга, медленно работая челюстями, затем одновременно сплюнули.

— Что это за чушь ты несешь, будто камень нельзя передвигать? Профессор Раддл велел мне его передвинуть.

— А мне профессор Раддл приказал его не трогать. И профессор Гагглс тоже, — торжествующе добавил Маккарти.

Второй на секунду задумался, работая нижней челюстью, словно кулачковой дробилкой, и еще раз прошелся взглядом по тощей фигуре Маккарти. Потом презрительно сплюнул, вернулся к камню и закряхтел, пытаясь его перевернуть.

Маккарти вздохнул, опустил руку на плечо второго и заставил его обернуться.

— И чего ради ты так упрямишься, приятель? — спросил Маккарти. — Теперь мне придется задать тебе взбучку.

Даже не сменив свой отсутствующий взгляд на выражение хотя бы малейшей враждебности, незнакомец попытался лягнуть его в пах. Маккарти легко увернулся. Старый и дешевый трюк! Он сам десятки раз к нему прибегал. Маккарти попробовал ударить противника в лицо, тот нырнул под кулак, отскочил, но тут же развернулся и полез в драку.

Момент оказался самым подходящим для знаменитой «комбинации Маккарти». Он сделал обманное движение левой рукой, якобы собираясь изо всех сил ударить в живот, и заметил, что противник тоже неуклюже шевелит левой. Маккарти не стал медлить и внезапно провел мощнейший апперкот правой.

БАМ-М-М!

Точно в...

...в яблочко. Маккарти сел и потряс головой, избавляясь от мерцающих огоньков перед глазами и веселого звона в ушах. Да, крепко ему досталось, но...

Но и другому парню тоже!

Он сидел в паре шагов от Маккарти, ошеломленный и печальный.

— Такой упрямой скотины я в жисть не встречал! Ты где выучился моему удару?

— Твоему удару?! — Противники вскочили, испепеляя друг друга взглядами. — Слухай, приятель, это мой коронный воскресный удар, запатентованный и защищенный авторским правом! Но ежели мы снова станем драться, то ни к чему не придем.

— Верно, не придем. Так что станем делать-то? Мне на тебя начхать, и я готов драться с тобой хоть миллион лет, но мне заплатили, чтобы я передвинул камень, и я его передвину.

— А теперь послухай сюда, — предложил Маккарти, покатав во рту табачную жвачку. — За то, чтобы ты передвинул камень, тебе заплатил профессор Раддл, или Гагглс, или как там его нынче зовут. Ежели я вернусь и получу от него писульку, где будет сказано, что камень двигать не надо, но деньги ты могешь оставить себе, ты обещаешь посидеть спокойно, покуда я не вернусь?

Незнакомец жевал и сплевывал, жевал и сплевывал. Маккарти, который занимался тем же, восхитился безупречной синхронностью их движений. Кстати, и сплевывали они на одинаковое расстояние. Не такой уж он и скверный парень, жаль только, что очень уж упрям! Странно — на шее у него висит точно такой фотоаппарат, какой забрал у него Раддл.

— Ладно. Возвращайся и привези мне евойную писульку. Я подожду здесь.

Незнакомец растянулся на песке. Маккарти развернулся и торопливо направился к машине времени, пока тот не передумал.

Вновь шагнув из машины в лабораторию, он с удовольствием увидел на голове профессора полоску седых волос.

— А ни фига себе, как все запуталось! Ты как от жены-то избавился?

— Жены? Какой еще жены?

— От своей. Сам знаешь — боевой топор, кандалы и ядро, черт в юбке, — пояснил Маккарти.

— Я не женат. Я ведь вам уже говорил, что считаю брак варварским обычаем, совершенно недостойным истинно цивилизованного человека. А теперь хватит болтать и давайте сюда камеру.

— Но разве ты не помнишь, — осторожно прощупал почву Маккарти, — как сам забирал у меня камеру, профессор Раддл?

— Не Раддл, а Рудлс. «У» как в «Гусиной Морде». И как я мог забрать у вас камеру, если вы только что вернулись? Вы жульничаете, Маккарни, а жуликов я не люблю. Прекратите!

Маккарти покачал головой, но не стал поправлять профессора, неправильно произнесшего его имя. Его понемногу начало глодать смутное, но настойчивое сожаление о том, что он забрался на эту карусель.