Адепт Источника - Олег Авраменко

- Ну и ну! - проговорил я, качая головой. - Что ж это делается на белом свете, а? Нет, надо же!.. И как это удалось Амадису?

Пенелопа пожала плечами.

- Толком этого никто не знает. Но говорят, что Амадис убедил царя Давида в пагубности неукоснительной экзогамии. Он вроде бы собрал множество фактов и аргументированно доказал, что Дому Израилеву грозит неминуемое вырождение, если не предпринять экстренных мер. Так оно было или как-то иначе, но Амадис женился на Рахиль, а твоя сестра Каролина вышла за Арама Иезекию, правнука Давида.

Я во все глаза уставился на Пенелопу. Эта новость почему-то потрясла меня еще больше, чем предыдущая.

- Каролина?! В Доме Израилевом?!

- Странно, не так ли?

- Еще бы! - Я никогда не питал нежных чувств к моей сводной сестре Каролине, она была чересчур холодна и заносчива, но сейчас я от всей души пожалел ее. Несладко ей приходится в Доме, где ксенофобия с давних пор является неотъемлемой частью семейной идеологии. - Но зачем это понадобилось Амадису?

- Согласно одной из версий - чтобы насолить родственникам, которые заставили его жениться.

- Но есть и другие предположения?

- Да.

- Какие?

Пенелопа замялась. По всему видно было, что она снова хотела уйти от прямого ответа. Поняв это, я решил перевести разговор на другую тему и уже начал было говорить, как вдруг умолк на полуслове и настороженно замер, до предела обострив свое восприятие. Моя рука инстинктивно потянулась к эфесу шпаги.

- Что с тобой, Артур? - встревоженно произнесла Пенелопа.

- Кто-то открыл выход из Тоннеля, - шепотом сообщил я и поднял указательный палец кверху. - Там, на втором этаже.

- А! - Она облегченно вздохнула и усмехнулась. - Хорошее у тебя чутье! Не беспокойся, это Брендон и Бренда. Легки на помине.

- Ты пригласила их на встречу со мной?

- Нет, я пригласила их еще до твоего прихода, когда начала собираться гроза. Они обожают грозу в Сумерках.

Между тем громовые раскаты раздавались уже над нашими головами. Небо вот-вот должно было прорвать.

- Пенни! - послышался со второго этажа звонкий девичий голос. - Где ты?

Ему вторил другой голос, очень похожий на первый, но на пол октавы ниже:

- Пенни, это мы.

Пенелопа поднялась с кресла и крикнула:

- Я здесь, в холле.

Я тоже встал, и мы вместе прошли в центр комнаты, чтобы видеть всю лестницу, ведущую с холла на второй этаж дома. Спустя несколько секунд на верхней площадке появились две ладно скроенные фигуры, закутанные в белые пляжные халаты - парень и девушка, оба с льняными волосами, васильковыми глазами и правильными чертами лица, невысокие, стройные, поразительно похожие друг на друга, только девушка была ниже ростом и изящнее.

Некоторое время они стояли неподвижно, в изумлении глядя на меня. Пенелопа с довольной улыбкой созерцала эту немую сцену.

- Ну что ж, вот мы и встретились, - наконец сказал я. - Здравствуйте, дорогие близняшки.

Первой опомнилась Бренда. Она вихрем сбежала вниз и кинулась мне на шею.

- Артур! Братик!

Следом за ней в холл спустился Брендон. Он крепко пожал мою руку и похлопал меня по плечу.

- Я рад, что ты вернулся, брат, - с чувством произнес он. - Нам тебя очень не хватало.

Честно говоря, я был растроган. Мне всегда нравились близняшки, да и они относились ко мне лучше, чем к другим членам нашей семьи - за исключением, разумеется, матери. Однако же, с тех пор как мы виделись в последний раз, прошло двадцать семь стандартных лет; когда я исчез, им шел одиннадцатый год, и они, должно быть, сохранили обо мне лишь смутные воспоминания. Тем не менее их радость была искренней, без тени фальши и притворства. Они действительно были счастливы видеть меня в полном здравии - а я счастлив был видеть, как они радуются.

Им было уже лет по сорок, но Бренда, следуя примеру матери, избрала себе облик вечно юной девушки. Брендон выглядел постарше и посолиднее и вел себя соответственно.

- Где ты пропадал, Артур? - спросил он.

- Да, - сказала Бренда. - Что с тобой приключилось? Мама говорила, что у тебя была амнезия. Это так?

Как и в случае с Пенелопой, я растерялся. Предварительно прикидывая, кому что говорить, я выпустил из виду близняшек. По старой привычке я думал о них, как о детях, которые удовольствуются сказкой о далеких мирах, тридевятых Домах, о битвах со злобными чудовищами и не менее злобными колдунами, вступившими на путь Хаоса. Теперь я должен был решить, к какой категории отнести мою дочь, Брендона и Бренду - максимальной степени доверия (дед Янус), высшей средней степени (кузен Дионис), умеренной средней (мама и тетя Помона), низшей средней (брат Амадис и главы дружественных Домов) или минимальной (остальные родичи и знакомые, с которыми я поддерживал нормальные отношения). Над этим мне еще следовало хорошенько поразмыслить, а пока что придется ограничиться самыми общими фразами.

- Это очень запутанная история... - начал я, но мои слова потонули в очередном раскате грома, таком сильном, что весь дом содрогнулся.

Пенелопа спохватилась и дала команду механизмам задвинуть на окнах ставни.

- Сейчас не время для разговоров, - сказал я. - Тем более, таких серьезных.

- И то правда, - отозвался Брендон. - Мы и так чуть не опоздали.

- А что вас задержало? - поинтересовалась Пенелопа.

- К нам заявился один из пациентов Брендона, - объяснила Бренда, развязывая поясок халата. - Очень занудный тип, хронический ипохондрик. Никак не могли от него отделаться.

Халат соскользнул с плеч сестры и упал к ее ногам. Она осталась в купальнике, который, судя по всему, был пошит в условиях жесточайшей экономии материалов.

Брендон неторопливо скинул свой халат и аккуратно повесил его на спинку ближайшего стула.

- Пенни, Артур, - сказала Бренда. - Что вы медлите. Вот-вот начнется ливень.

- Да, да, конечно, - произнесла Пенелопа, бросила на меня смущенный взгляд и скрылась в соседней комнате. Наверное, постеснялась раздеваться в моем присутствии. В присутствии своего папочки...

Посмотрев ей вслед, я скинул мантию, снял пояс со шпагой, разулся и стал расстегивать пуговицы рубашки. Меня охватило приятное предгрозовое возбуждение, которое я не испытывал уже много-много лет.

- Ты очень любишь грозу в Сумерках? - спросила Бренда, видя мою почти детскую радость.

- Обожаю! - с жаром ответил я. - За двадцать лет я так соскучился по горячим ливням, и у меня скопилось множество несмытых грехов. Теперь я собираюсь наверстать упущенное.

- Однако! - произнес Брендон. - Ты выражаешься, как истинный Сумеречный.

- А я и есть Сумеречный. Наполовину - как и ты, кстати.

Брендон усмехнулся и покачал головой.

- Все-таки не зря тебя называют сыном Света, предпочитающим Сумерки.