Большой. Злой. Небритый (СИ) - Кистяева Марина

Да неужели?..

Мой вопрос так и повис в воздухе, потому что Андрей, хмурясь и не выказывая особого расположения, двинулся на меня. Десять секунд, и я уже спрятана от дождя.

— Спасибо, — мне стоило поблагодарить его, несмотря на то, что я невольно оказалась в опасной близости от мужчины, и снова в полной мере ощутила его нехилую комплекцию. Интересно, он от природы такой большой или часами проводил в спортзале, да питался три раза в день стероидами да протеиновыми коктейлями? Я особо не вдавалась в подробности, что употребляли молодые люди, чтобы их мышцы начинали расти.

Интуиция мне подсказала, что в данном случае поработала матушка природа.

Я снова почувствовала себя рядом с ним маленькой. И как могут нравиться вот таки здоровяки? Да чтобы с ним целоваться, надо…

Стоп, Надя.

Вот стоп и всё.

Мой взгляд невольно задержался на его губах. Красивые, немного больше среднего размера. Чувственные. Сейчас, правда, плотно сжатые. Снова чем-то недоволен.

Ну да, конечно, мы же рядом!

— Рита!

А вот и наш жених.

И да, Грег — молодая копия Андреа Адамиди. Такой же высокий, широкоплечий, крепкий. Существенным отличием между братьями была улыбка Грега. Он стоял, опираясь на костыль. На лице несколько царапин, синяк. В целом же я бы сказала, что парень отлично выглядит и по нему не скажешь, что он находился в столь критичном положении, что отказывался есть-жить-спать-приходить в себя без любимой девушки. 

Глава 6

Несмотря на то, что я летала много, удовольствие от полета не получала никогда. Более того, меня часто тошнило, и, садясь в самолет, я выбирала место поближе к туалету.

Почему я не удивилась, стоило мне войти внутрь самолета Адамиди, ещё до взлета, когда ощутила, как неприятная тошнота подобралась к горлу?

Полет обещал быть… интересным.

Салон личного самолета во многом отличался от тех, в которых прежде летала я. Оно и понятно. Здесь всё было сделано для того, чтобы небольшая группа лиц испытывала как можно меньше дискомфорта при перелете. Даже не так. Главное — как раз комфорт. Это люди, летающие эконом-классом, думали: как бы сосед попался не полным, да поудобнее бы кресла откидывались, и между рядами хотелось бы побольше места.

Рита с Грегом прошли первыми. Андрей их пропустил. Я тоже порывалась последовать за ними, но пришлось подождать, потому что мужчина встал таким образом, словно пытался отгородить меня от них.

У меня бред? Галлюцинации?

Логики в поступке Андрея не было, я и не искала. Повела плечами, давая понять, что холодно.

Встретившись с тяжелым взглядом ледяных голубых глаз, улыбнулась в ответ. Пусть думает, что между нами перемирие.

Но стоило мне устроиться в удобном кресле, как липкий страх распустил щупальца.

Рита и Грег сели по другую сторону. Андрей напротив меня.

Между нами — удобный стол, на котором разместился ноутбук.

Будет работать?

Вот и славно.

Последующие тридцать минут я помнила плохо. К подобным вывертам организма тоже успела привыкнуть. Главное — взлететь. Дальше будет лучше.

Я постаралась абстрагироваться от происходящего. Сначала пережить полет, потом научиться адекватно реагировать на Андрея. Я девушка взрослая, с людьми общий язык находить умею. Кипрские каникулы переживу. Если у Грега и Риты всё же серьезно, и дело дойдет до свадьбы, в чем у меня по-прежнему оставались сомнения — уж слишком быстры ребята, мне придется общаться с Андреем. Воевать с ним не хотелось. И да, как-никак, но я теперь на него работаю.

Я прикрыла глаза. Не смотреть в окно, Надя. Не надо… Откуда-то появилась бортпроводница, предложила напитки перед взлетом.

— Надя, что-то будешь?

Мотнула головой в ответ.

— Надя?

Да что он привязался?

— Андрей, всё хорошо.

— Ты побледнела.

— Она плохо чувствует себя при перелете.

Спасибо, сестренка, сдала с потрохами.

— Фобия?

— Тошнит. Иногда рвет.

Пусть уж господин Адамиди знает, к чему готовиться.

Если что.

Любопытства ради, всё же открыла глаза — а вдруг на лице Андрея отразится брезгливость? Конечно, если ей станет совсем плохо, он вряд ли пострадает, но лицезреть содержимое её желудка — то ещё зрелище.

Меня ждало разочарование. Наоборот, Андрей, сведя брови на переносице, всматривался в моё лицо, и мне даже показалось, что я вижу обеспокоенность. С чего бы?..

— Одна из бортпроводниц — медсестра. Помощь окажем.

Я быстро закрыла глаза.

— Надеюсь, всё же обойдется.

Не обошлось.

Как только почувствовала тошноту, отстегнулась и спросила:

— Где туалет?

Андрей повторил мои действия:

— Я провожу.

— Нет!

Не хватало ещё, чтобы он стоял и слушал «приветы» моего организма.

— Пошли, — на мужском лице не дрогнул ни один мускул.

Рита тоже встрепенулась.

— Надюш, помощь нужна?

— Мы справимся сами.

Из-за головокружения и легкой тошноты у меня не оказалось возможности высказаться по поводу его «мы». Ещё чего! Нет никакого «мы» и не предвидится.

— Прямо. Потом налево.

Рука Андрея легла мне на талию. Я пошатнулась и в тот момент была искренне рада за оказанную поддержку. С ущемленным эго разберусь потом. Сейчас бы до туалета дойти, окончательно не уронив лицо.

— Осторожнее.

Низкий, хрипловатый голос прокатился по коже. Я никогда ранее не понимала смысла подобных литературных выражений. Ощутив мурашки, бегущие по спине, прочувствовала. Не шататься и не дышать. А то, что меня фактически обнимает Андрей — дело второстепенное.

Мне нужна была помощь, как бы я ни ерепенилась и ни хорохорилась. В минуты слабости мы все тянемся к силе. И как бы я ни относилась к Андрею, слабым он точно не был.

Его рука… оказалась к месту. Сильная. Надежная. Поддерживающая меня.

Мы дошли до туалета, Андрей открыл дверь со словами:

— Не запирайся.

Он серьезно?

Я бросила на него хмурый взгляд.

— И не хмурься. Знаешь ли, если тебе будет плохо, и мне придется вышибать дверь, пилоты за шум в салоне нам потом спасибо не скажут.

У меня не оказалось слов.

Я вошла в туалет, прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Задышала часто-часто. Прислушалась к себе. Пока желудок вел себя терпимо. Сразу вспомнилось, что я ела в обед. Кстати, под присмотром всё того же Андрея. Если разобраться, что за последние сутки меня судьба с ним слишком часто сталкивала.

Ополоснув лицо, посмотрела на свое отражение в зеркале. Как там говорят? Краше в гроб кладут. Это про меня. Бледнющая, как поганка. Сумочку не догадалась с собой прихватить, хотя бы тон поправила. Я ещё раз сбрызнула лицо водой.

Требовательный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Надя?

— Я иду.

Не успела закрыть кран, когда услышала звук открывающейся двери. В комнату входил Андрей.

Туалетная комната была просторной. Спокойно вмещала пару-тройку человек. Туалет, самолет, мужчина и девушка. Классика жанра.

Пространство сразу же стремительно уменьшилось с появлением Андрея. Логично. Нелогично другое — зачем он вошел? Я же дала понять, что со мной всё хорошо.

Более того, мужчина прикрыл дверь. Аккуратно и сознательно.

Я сглотнула и уперлась руками в раковину за спиной. Оказавшись один на один с Адамиди сразу же позабывала о надвигающемся дурном самочувствии. Мысли мгновенно сосредоточились на мужчине.

Что мне не нравилось, и что я не могла не признать — моё тело странным образом реагировало на Андрея. Обоняние всегда остро отзывалось на его парфюм и на его мужской запах. Тело… Снова вспомнились те самые истории из книжек, где героиня всегда ненавидела мужчину, но хотела.

Я же не она.

Правда?

Первое, Адамиди не мой тип мужчины. Слишком здоровый и слишком небритый.

Второе, не люблю хамов и доминантов.

Нет, приятно, когда мужчина знает, чего хочет от жизни, и добивается этого. Но когда он прогибает окружающих — перебор.