Расчёт по-королевски - Хизер Лайонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ведь так?
— Крис?
Мне пришлось заставить свои ноги сдвинуться с места.
— Да… Да, — я тряхнул головой — уйма пересекающихся хитросплетений заблокировала поток рациональных мыслей. Потом я врезался прямо в кисточки, свисавшие с одной из люстр. Жесть, блин, совсем не в себе.
— С вами всё в порядке?
Просто пришла одна валькирия, оторвала мне яйца, повесила их себе на плечо и ускакала прочь. Так что, нет. Я не в порядке.
Но мужчины так не говорят.
— Всё хорошо.
Почему меня так трясёт? Глупее быть не может. Она не валькирия. Она типичная, грёбаная гарпия.
И, возможно — ну, кто знает — она оставила мои яйца где-нибудь в этом коридоре. Я осторожно осмотрелся вокруг.
— Вы уве…
— Всё хорошо.
Он протянул руку и повёл меня к тому убогому месту, в котором я жил с матерью и братом.
— Можно поинтересоваться, почему вы здесь, а не в своей комнате? — и тише, словно рядом и не было никого, он ехидно пробурчал, — чтобы собраться с духом и вновь спуститься в сад?
Он что, сдурел?
— Господи, нет.
Потому что я уж точно не планировал находиться рядом с матерью. Нет. Не дождётесь. До того кошмара в саду, я, целых два часа, отведённых под встречи, просидел вместе с Волчицей, от которой разило мёртвыми розами, пропитанными самыми противными духами в мире, и, которая всё это время подсовывала мне записки о присутствовавших девушках. Хуже, блин, чем в аду, из-за чего теперь я был абсолютно уверен, что в одной из прошлых жизней был конкретным негодяем, раз заслужил такую судьбу.
— Тогда, вам определённо нужен коктейль.
— Кто сказал «коктейль»?
Он обвёл рукой вокруг нас.
— Фрэнк Синатра.
— Синатра был больше человеком 50-х и 60-х годов, чем 30-х и 40-х, когда это место, — я передразнил его, обводя руками вокруг, — переживало свой расцвет.
Паркер рассмеялся себе под нос:
— И всё же вы прочитали то, что я прислал вам.
— Я всегда читаю то, что ты присылаешь мне.
Его брови резко подскочили вверх в неверии, поэтому я добавил:
— А ещё мне кажется, что Синатра назвал бы это «выпивкой».
На это его смех стал громче:
— Отлично. Пойдем, найдём тебе выпивку, Крис. Теперь ты счастлив?
Уголки моих губ вздёрнулись вверх.
— Я буду вполне счастлив, если немного выпью, спасибо.
Я также был рад тому, чтобы он сам немного расслабился. Несмотря на долгие годы дружбы, с его приходом на должность моего личного секретаря между нами вкралось чересчур много формальностей. Когда я предложил ему работу, то посчитал это блестящей идеей — я мог доверять одному из моих лучших товарищей и, казалось, будет классно, если он всегда будет рядом. Но потом он настоял на сохранении дистанции между нами, как будто мы больше не были друзьями, а являлись лишь принцем и помощником.
Но сейчас Паркер говорил так же, как в те лучшие годы нашей дружбы.
Вернувшись в нашу двухуровневую комнату, в которой я жил со своей семьей, Паркер налил нам по стакану коньяка. Лично у меня настойки вызывают отвращение, но, как Её Королевское Высочество часто напоминала нам с Лукасом: «Коньяк это то, что до меня пил мой отец, а до него — его отец. Наша семья всегда пила коньяк».
Вот бы она узнала, как хорош виски. Или, черт возьми, стаут. Я был готов на всё ради хорошего, крепкого стаута прямо сейчас. Но я всё равно потягивал теплую мочу, усаживаясь на переносную кровать, которую принесли для меня. Будь я проклят, если я слабое звено в ряду любителей коньяка.
— Что тебе известно об Эльзе Васа?
Паркер только что откинулся на спинку одного из кресел, закрыв глаза от жала приторно-сладкой настойки, но от моего вопроса его позвоночник выпрямился.
— О ваттенголдской принцессе?
Слава Богу, что я спросил Паркера, а не Лукаса, потому что, тогда мне пришлось бы выслушать долгий и нудный монолог.
— Да, по всей видимости, это Принцесса Ваттенголдии, если нет другой Эльзы, заявленной на КРБ. Что ты о ней знаешь?
Он подтащил ближе к себе свою громоздкую кожаную сумку и через несколько секунд выудил из неё тонкую папку. Во время разбора полётов, до прибытия на Саммит мне посчастливилось узнать, что существует множество одинаковых папок, которые содержат досье на всех присутствовавших монархов и членов их семей.
Он призвал нас с Лукасом прочитать эти файлы во время перелёта. Но мой брат наотрез отверг предложение. А я, пролистав половину папок в алфавитном порядке, уснул. Это был самый простой способ избежать непрекращающихся и отвратительных разговоров с Волчицей о том, как бы быстрей заманить в ловушку девушек, которых она заприметила (просто скажу, что её план включал соблазнение — то, что ни за что не сработало бы с родителями). По причине сна, я не успел добраться до буквы В, так что валькирия, вместе со своим родом, по-прежнему вызывала уйму вопросов в моём сознании.
Всё-таки Паркер был прав. Я читал не всё, что он мне давал.
Он передал мне файл, подписанный как «Ваттенголдия».
— Эльза Виктория Эвелин София Мари правящего дома Ваттенголдии, династии Васа…
— Даже моё имя не такое длинное, — я не смог удержаться от комментария.
На что Паркер и бровью не повёл, но продолжал:
— Является старшей дочерью Его Королевского Высочества Густава и Её Светлости Софии. Её детство прошло в элитной школе-интернате Ле Рози в Швейцарии, где она получила безупречные оценки. Выпускница Оксфордского университета. Двадцать восемь лет. Свободно говорит на пяти языках. Во время учёбы в Оксфорде её научные изыскания были сосредоточены на европейской истории…
Я поставил свой стакан на пол и наклонился вперёд.
— Да, да, это я уже знаю. — Хотя, вообще-то не знал. Тем не менее, то, что валькирия любила историю, не имело значения. Все монархи любят историю: изучая прошлое своих славных семейств, они питали своё эго.
— Я имел в виду, что ты знаешь о ней?
— Я тебе как раз рассказывал, — он сжал губы от недовольства.
— Она сказала, что не выйдет за меня. Или… не знаю. Не станет со мной спать.
Паркер вздрогнул в своём кресле, от чего коньяк выплеснулся через край стакана.
— Ты ей предложил? Наследной принцессе?!
Боже праведный! Мне действительно пора было научиться аккуратнее заводить разговор
