Путь оракула - Андрей Малютин

В это время подъехала, оглушая сиреной, первая полицейская машина.

– Стоять, – прокричал один из выскочивших из машины полицейских, – не двигаться! Он резко схватил мою поврежденную руку, вывернул ее за спину, заставив взвыть меня от боли, и подсечкой сбил меня с ног. После чего в мой затылок уперлось холодное дуло автомата. Его напарник тем временем осматривал разбитый лимузин.

– Я ничего не сделал, – простонал я, – только хотел посмотреть, может, кому-то понадобится помощь. Я только…

– Молчи, сука, – резко оборвал полицейский, сильно надавив коленом мне на спину. – Разберемся.

– Коля, – крикнул он своему напарнику, – что там у тебя?

– Три трупа, кэп, – раздалось в ответ. – У всех оружие.

– Ну что, гаденыш, кто их замочил? – раздался надо мной голос, как теперь я знал, офицера полиции. При этом он умудрялся методично обшаривать мне карманы.

– Я никого не мочил, я просто хотел…

– Ладно, разберемся, брат милосердия, блин. – Капитан наконец слез с моей спины, но ствол автомата был направлен точно мне в голову. – Вставай! Медленно!

– У этого оружия нет, Колян, – крикнул он в сторону своего напарника. – Ну-ка, руки на капот, ноги в стороны, быстро.

Я подчинился. Этим ребятам сопротивляться, даже словесно, себе дороже. Руки капитана еще раз прошлись по моей одежде. «Что за вечер, – подумал я. – Второй раз обыскивают. Боже, ведь он сейчас найдет»…

– А это что такое? – Капитан держал в руках шкатулку.

– Это моя шкатулка, – смущенно ответил я, надеясь, что он не будет ее открывать. В глазах у меня стало двоиться, голова кружилась. Я чувствовал, что слабею с каждой секундой. – В ней мои очки, – неожиданно для себя соврал я.

– Очки? – спросил он. – Что-то ты, мужик, темнишь. Это просто какая-то старинная хреновина.

– Эта вещь действительно старинная, – хриплым голосом утвердительно ответил я.

– Очки, – ухмыльнулся полицейский, положив шкатулку на багажник лимузина рядом с изъятыми у меня им же ранее ключами, электронным паспортом, визиофоном и портмоне.

В этот момент ноги мои подкосились, и, пошатнувшись, я стал медленно оседать вниз.

– Колян, – крикнул он напарнику, который в это время что-то неразборчиво говорил по рации. – Посмотри его плечо, он, кажется, ранен. Там кровь. Бинт в аптечке возьми.

Засунув рацию в нагрудный карман, полицейский в звании сержанта быстро подошел ко мне, защелкнул наручники у меня на запястьях. В это время я уже сидел на асфальте, привалившись спиной к колесу лимузина. Меня тошнило.

– Кэп, – обратился он к напарнику, – оперативники уже на подъезде. Они им займутся. – Сержант разорвал резким движением рукав пиджака и рубашки на моем плече. Рана была неглубокая. Видимо, пуля прошла по касательной.

– Не дрейфь, до свадьбы заживет. Только мягкие ткани задеты, – вдруг по-доброму сказал сержант, видимо, знающий толк в медицине. – Я ведь вас узнал. Вы недавно по ящику выступали, о путешествии на Алтай рассказывали в «путеводителе странника». Я эту программу всегда смотрю, если только не на службе.

Сержант со знанием дела стал быстро накладывать мне на рану давящую повязку.

– Слушай, как тебя там, Эрл Андреевич Зимнин, язык можно сломать, – Капитан держал в руках мой электронный паспорт. – Ты ничего не видел здесь, в смысле, как все происходило? Кто стрелял, откуда? – спросил он.

– Почему же не видел, видел. Когда стрельба стихла, я выбежал из этого, – я кивнул в сторону кафе, – заведения. Метрах в ста пятидесяти отсюда, на другой стороне улицы была припаркована машина, кажется, БМВ белого цвета. Когда я заходил в кафе, я видел, как она остановилась именно там. За рулем сидел белобрысый парень, по всей видимости, пьяный, так как выбросил из окна пустую пивную банку. Проезжая мимо меня, он чуть было не сбил меня с ног. Так вот, когда я вышел из кафе, его машина резко рванула с места и исчезла за тем поворотом. – Я указал неповрежденной рукой в сторону Садового кольца.

– Номера случайно не запомнил?

– Нет, – я мотнул головой.

– Сколько времени прошло от начала стрельбы до того, как ты выбежал из кафе? – допытывался капитан.

– Думаю, что минуту продолжалась стрельба, а потом примерно через тридцать секунд из кафе выбежал я. Меня задержал официант.

– А зачем ты побежал? – поинтересовался как бы между прочим капитан.

– Не знаю, – пожав плечами, ответил я, – я был в шоке и не понимал, что делал. Впрочем, все побежали к окнам. Я подумал, что кому-то нужна помощь.

– Хорошо. А где тебя зацепило, если, выбежав, ты уже не слышал стрельбы?

– Я еще раз повторю. Я был в шоке и не совсем понимал, что делал. Возможно, я просто не слышал выстрела, когда бежал к лимузину. То, что я увидел, согласитесь, любого ввергнет в шок, – опять соврал я.

– Ага, не слышал он выстрела, – капитан ухмыльнулся. – Вся рука в крови, а где подстрелили, не помнит.

Сержант закончил с наложением повязки и, подняв голову, обратился к напарнику:

– Кэп, я знаю этого гражданина. Это известный ученый, антрополог.

– Это еще ничего не значит, Колян. Все здесь как-то странно. Люди обычно стараются спрятаться, когда рядом начинается «разборка». Этот же, – капитан посмотрел в мою сторону, – напротив, зачем-то вписался в нее. Если не врет, конечно.

Со стороны Садового кольца, завывая сиреной, появился черный джип с синим маячком на крыше. За ним следовало еще несколько специальных машин и карета «скорой помощи». Из кафе, как мне показалось, вышли все посетители и обслуживающий персонал. Они расположились на почтительном расстоянии и с любопытством наблюдали за происходящим. Саныч что-то кричал, но слова его утонули в вое сирен.

Из остановившегося рядом джипа вышли несколько человек и направились в нашу сторону. Медики с каталкой наготове расположились у своей машины в ожидании команды для оказания помощи.

Оперативники подошли к капитану. Перекинувшись с ним парой слов, один махнул рукой врачам.

– Как вы себя чувствуете? – наклонясь ко мне, спросил один из них.

– Ничего, нормально, спасибо сержанту.

– Сейчас вас отвезут в больницу и окажут необходимую помощь. – Капитан, отдайте этому гражданину его вещи.

– Но…

– Ничего, под мою ответственность.

Капитан нехотя взял шкатулку, мой паспорт, ключи, бумажник и передал их мне.

– Одну секунду, – вдруг сказал оперативник, увидев, что я никак не могу засунуть все это в карман, – дайте я помогу. – Он протянул ко мне руку.

– Не стоит, спасибо, я сам, – вскрикнул я.

Опер, расценив мой крик как проявление боли, не обратил на него внимания и вцепился мертвой хваткой в шкатулку. Я разжал пальцы. Поднеся шкатулку поближе к глазам, опер заключил: «Интересная вещица, старинная. Подождите-ка». Оперативник направился в сторону джипа, взяв шкатулку с собой. Вскоре он вернулся.

– Что это, Эрл Андреевич? Откуда у вас эта вещь? – он потряс шкатулкой перед моими глазами.

– Вот и я говорю, – вставил капитан, – уж больно похожа она на…

– Эту вещь я за бесценок купил на одном из вещевых рынков в позапрошлом году, – с ходу придумав, произнес я, – приспособил ее под футляр для очков. Вещь действительно старинная, что меня тогда очень удивило, наверно XV–XVI век.

– Эта вещь, – опер бросил взгляд на шкатулку, а затем на меня, – господин Зимины, – вдруг перейдя с дружеского на официальный тон, – эта шкатулка проходит по картотеке похищенных вещей. Была украдена из петербургского Эрмитажа примерно два года назад. Шума было, а вы не в курсе, да?

Я пожал плечами.

Опер повертел шкатулку в руках и, найдя замочек, открыл ее. Затем перевернул вниз дном и тряхнул несколько раз. Камень глухо упал на асфальт и, на счастье, подкатился к моей руке, приткнувшись к пальцам. Опер продолжал трясти шкатулку, явно не заметив ничего. То же можно было сказать и о капитане. Он даже глазом не повел. Видя безрезультатность попыток что-либо вытрясти из шкатулки, опер закрыл ее и передал одному из своих помощников.

– Эту шкатулку, – заключил он, – мы конфискуем, до выяснения. А к вам, дорогой мой друг, вопросов будет значительно больше, если она вдруг окажется той, похищенной.

– Понимаю, – согласился я, незаметно накрыв ладонью лежавший около меня призрачный камень. – Забирайте ее, конечно.

– Вот и чудно. Капитан, пригласите понятых и найдите свидетелей. – Опер кивнул в сторону толпящихся за ленточной оградой людей.

Когда процедура составления протокола закончилась, опер дал разрешение врачам увезти меня в больницу.

– Петрович, – обратился он к одному из своих сотрудников, копошащихся, как муравьи, вокруг лимузина, – поедешь с ними. Заодно расспросишь уважаемого ученого.

– Слушаюсь, – козырнул тот.

Меня осторожно переложили на носилки и погрузили в машину «скорой помощи». В это время я незаметно положил камень в карман брюк. Никто не видел этого, да и, как я уже понял, не мог видеть. Машина «скорой помощи» медленно двинулась с места.