Гранатовые джунгли - Рита Мэй Браун

- Дети, большинство из вас ужасающе, ужасающе бесчувственны. Вам не понять ни великой литературы, ни великой трагедии. - Она отпустила всех и оставила в классе нас с Конни. - Вы, девочки, по-настоящему изучаете классику.

Она похлопала нас по спине со слезами на глазах и вывела из класса. Мы с Конни после этого стали неразлучны. Мы замышляли один план за другим, и скоре вся школа, две тысячи душ, стали ловить каждый наш поступок, слово или взгляд. Ощущение власти было ошеломляющим.

Нашим высшим достижением было то, что мы пришли в школу поздно ночью (мы обе были в студенческом совете, и у нас были ключи от всего) и положили более чем дохлую рыбину в огромный вентилятор в учебном коридоре. Пока уборщики все чистили, уроки отменили на целый день. Потом комнаты около главного коридора неделями сохраняли слабый запах тухлой рыбы. Все были перед нами в долгу за то, что отменили уроки, и никто не рассказал.

Но после того, как нам подвернулись кое-какие сведения, наша власть распространилась от учеников до руководства школы. Я стала понимать, как на самом деле действует правительство.

Однажды субботним вечером Конни, Кэролин и я договорились, что не пойдем гулять с нашими парнями, а пойдем в кино и напьемся. Со стороны Кэролин это решение потребовало храбрости, но наконец она решилась, со своей непогрешимой логикой, что пусть лучше она напьется вместе с девочками и посмотрит, как она станет держаться, чем сделать это на свидании и рискнуть своей девственностью.

В Гейтуэе было кино, так что мы пошли на сеанс в семь тридцать и сели в первый ряд. Фильм был чепуховый, и Конни извратила его до неузнаваемости, вставляя собственные диалоги в нужные места, например, когда Пол Ньюман{15} встречает в библиотеке жену своего босса: «Ах, здравствуйте, миссис Такая-то, как приятно вас встретить. Давайте-ка с вами перепихнемся». Была одна сцена, когда жена старика влетает в спальню Пола Ньюмана, пытаясь устроить с ним это дело. Конни балдела от фигуры Ньюмана, а я - от дамы. Конни пихнула меня локтем в бок:

- Какое тело! Какое тело!

- Ага, - ответила я, - такое высокое, стройное и гладкое.

- О чем это ты?

- А?

- У Пола Ньюмана тело не высокое, и не стройное, и не гладкое, балда.

- А-а.

Пол Ньюман отбился от дамы, и это меня расстроило, потому что мне смерть как хотелось увидеть, как он снимет с нее комбинацию. Потом я заметила, что Кэролин Симпсон чем-то напоминает даму в черной комбинации; во всяком случае, обе были высокие. Кэролин увидела что-то новое в моих глазах, а у меня в животе начались предупредительные сигналы. Я была так занята в школе, что давно уже о таких вещах не думала. Черт возьми, надо же было прийти на это дурацкое кино, чтобы живот в узел завязался! Никогда больше не смогу видеть черную комбинацию. Так я увязла в этих мыслях, а потом кино наконец кончилось, и мы отправились на Джейд-Бич.

Джейд-Бич был заброшенной полосой песка между Помпано и Лодердейлом-Приморским. Это было известное место для траха, и мы протолкались между телами туда, где лежала дюна. Конни извлекла бутылку водки, которую стащила у отца из бара. Мы передавали ее по кругу, как пародию на причастие.

Кэролин закашлялась.

- Жжется! Почему вы меня не предупредили?

- Привыкнешь, - отозвалась Конни. - Ну-ка, дай сюда. Знаешь, мой папаша каждые два дня осушает по такой бутылке! Он пьет это, потому что не может унюхать. Его желудок, должно быть, давно сгнил к чертям.

- Почему твой старик так много пьет, Конни? - Кэролин была сама невинность.

- Да потому что плохо ему, балда. С чего еще люди пьют? Они со старухой все время цапаются, а потом, по-моему, все время трахаются. Им алкоголь нужен для смазки. Знаешь, они уже истощаются, средний возраст, низкие горизонты, конформизм и все такое прочее. Вот почему мой старик пьет.

- Конни, не говори такого о своих родителях, - упрекнула ее Кэролин.

- Правда есть правда, - заявила Конни.

- Вот-вот, - я рыгнула.

- А твои родители пьют и дерутся, Молли? - не отставала Кэролин.

- Мои? Нет, они умерли и даже ворочаться не могут.

Конни расхохоталась, и Кэролин едва сдержалась.

- У нас прямо передача «Молодежь хочет знать»{16}. Ты первая начала, Кэролин, так что давай о своих предках, - сказала я.

- Мама снова вышла замуж в прошлом году, так что они все еще влюблены. А знаете что?

- Что? - спросили мы хором.

- Мне слышно их, когда они занимаются этим в спальне, - глаза Кэролин блестели от этой непристойной информации.

- Ты когда-нибудь делала это, Кэролин? - спросила я, мне и вправду было интересно.

- Нет, я ни с кем не пойду в постель, пока не выйду замуж.

- Черт! - Конни фыркнула, брызнув изо рта водкой. - Нельзя быть такой правильной.

Кэролин была одновременно задета и заинтригована. Раньше ее не подбивали на секс.

- Ну, я делала кое-какие глупости, но делать все до конца, прежде чем выйдешь замуж - это грех.

- Да-да, а я – крысий хвост, - парировала Конни.

- Кэролин, ты маленькая викторианка. Знаешь ли, в этом нет никакой особой важности.

После этой маленькой нотации она поглядела на меня и выпалила:

- И что, кто-то из вас это раньше делал?

Конни и я посмотрели друг на друга, набрали воздуха в грудь, потом замешкались. Конни начала первой:

- Однажды в жизни приходит время, когда, милая Кэролин, да, я это сделала. - Она закончила предложение широким жестом, схватившись за убывающую бутылку водки.

- Конни, нет, - выдохнула Кэролин, ошарашенная и восхищенная.

- Конни, да, - передразнила Конни.

- Факты, мэм, - сказала я, подражая Джеку Уэббу{17}.

- Никогда не поверите. Сэм Брим, вы готовы это вынести? Сэм Брим. Да, это он когда-то удостоился. Мы болтались битых полночи, пытаясь найти мотель, где можно трахнуться без женитьбы. Это я-то, которая никогда толком не пользовалась своей диафрагмой, и мне приходилось посещать трех докторов, потому что мне шестнадцать лет. Супер, люди, просто супер-пупер. Так что мы отправились в мотель, в шикарную комнату с коралловыми стенами. Этого было бы достаточно, чтобы с ходу испортить всю ночь. Так вот, мы вошли туда, и Сэм пытался быть со мной нежным. Он налил мне выпить, и мы еще немножко поболтали. Поболтали! Я была вся на нервах, первый раз, знаете ли, и все такое, а ему надо немножко поболтать... ногу на ногу закинул, как Хэтауэй в рекламе журнала «Эсквайр»{18}. Вот мы разделались с выпивкой, ром с кока-колой, тьфу, гадость, и он решил, что пришло время меня поцеловать. Так что мы поцеловались, потом полчаса покатались по всей кровати, и тут он пытается снять с меня одежду. Слушайте, милые мои, никогда не позволяйте им снимать с вас одежду, потому что они выдирают пуговицы, портят молнии, и вид потом такой, будто идешь с распродажи уцененного барахла. После этой борьбы мы приступили к делу, и в середине процесса Большой Мужчина Сэм кое о чем вспоминает и спрашивает, защищена ли я. Защищена! Он что, думает, у меня там сигнализация от воров, как в магазине «все по пятнадцать центов»? Ну, я говорю, что да, и он продолжает делать свое дело. Все это было ничего себе, но не могу поверить, что о первом разе пишут песни и убивают из-за него. Правда, не могу.

У Кэролин чуть глаза не выскочили из орбит, а язык заплетался.

- Но ведь это, предполагается, чудесное переживание. Самое интимное переживание, какое может быть у человека. Предполагается, что вы разделяете этот великий момент, и вы физически едины, и...

- Кэролин, заткнись, - сказала я.

Конни еще раз хлебнула из бутылки.

- Выпейте, милые мои, еще осталось по капле для каждой. Да, а еще было адски больно, - заключила она.

- Смешное дело, мне совсем не было больно, - сказала я. - Я, видно, расплющила свою целку об сиденье велосипеда во втором классе или около того.

- Ты тоже, - пробормотала Кэролин.

- Кэролин, я с восьмого класса играюсь с одним и тем же потрепанным членом.

Конни хлопнула меня по плечу, и мы покатились в песке, хохоча, как гиены, а Кэролин все это время сидела в священном ужасе.

- Так приятно найти еще одну честную недевственницу. Джуди Траут, вот кто меня убивает. Она переспала со всеми, кроме тех, кто был на «Титанике», и все время носится со своей непорочностью. Блевать охота.

Голос Конни дрожал на грани злости. Она ненавидела лицемерие, а средняя школа Форт-Лодердейла в 1961 году получила бы первое место в США по лицемерию.

- Джуди Траут - это наша сестра по «Якорю»?

- Кэролин, выпила бы ты еще, может, это прочистит тебе мозги. Ты, кажется, живешь, как в тумане, - добавила я. - Может быть, от должности капеллана что-нибудь в голове разлаживается?

Она, видимо, обиделась, и мне это доставило какое-то злобное удовольствие. Я уже начинала злиться на Кэролин, которая сидит тут со своей правильностью и со своим шикарным длинным телом.