Оттенки мёртвого - Роман Кузьма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начну с самого главного: я не убивал Хили и лейтенанта Макфаддена. Это сделал, как ты, вероятно, и предполагал, Монтегю. Однако должен сразу оговориться: речь идёт не о Хромом Монтегю.
Ты, вероятно, не поверишь, но преступления эти, да и множество других ужасающих деяний, совершены предком Жерарда, Рори Монтегю по прозвищу «Счастливый». Тот, как и многие другие «дикие гуси»19, служил французской короне, предпочитая лилии вереску20. Во время Семилетней войны21 он, пребывая под началом ирландского военного вождя Лалли22, оставил о себе недобрую память в Индии, в Пондичерри. Там он стяжал, более мародёрством, нежели доблестью и заслугами, несметные богатства, с частью которых, удивительным образом сохранённых в плену, и вернулся на родину. Здесь, приобретя кусок земли и фальшивое свидетельство о благородном происхождении, он построил поместье Тэхмор, впоследствии – Тэхмор-менор. В обширном подвале его, постепенно расширявшемся и дополнявшемся подземными ходами, Рори предавался колдовству и чёрной магии. Искусства эти, ещё во время пребывания в Индии привлекавшие самый живой и неподдельный его интерес, позволили Монтегю приумножить своё состояние. Одновременно, как и в Индии, он снискал печальную славу среди местных жителей, к которым относился так же жестоко, как к туземцам – в колониях. Слухи о его зверствах распространились далеко за пределами Монахана.
Рори Монтегю угрожал суд, но он ловко извернулся, найдя партию из обедневшей, но родовитой семьи, и, обвенчавшись по англиканскому обряду, избежал неприятностей. Дети его, однако, росли католиками – впрочем, применяющийся обычно в такой связи эпитет «добрые» в данном случае едва ли будет уместным.
Женившись, Монтегю словно преобразился: давал пышные званые обеды, вёл себя исключительно любезно и с самыми бедными из крестьян – и вскоре за ним закрепилось его, известное всем, прозвище. Однако дурная репутация преследовала самого Рори, как и его потомков, подобно тени. Большую роль в этом сыграли, конечно, загадочные смерти, первая из которых произошла ещё при его жизни, вскоре после преждевременной кончины супруги, неудачно разрешившейся бременем. Бедняжка Мэри, вероятно, так и не узнала, чем именно занимался её муж, когда запирался в подвале. О, то была отнюдь не безобидная алхимия, популярная в те годы! Нет, Рори настойчиво искал способ увеличить своё могущество! Более того, он желал обрести – я уверен в этом – бессмертие, вечную жизнь.
Основания рассчитывать на успех у него имелись, так как из Индии он привёз с собой необычный, дивной красоты драгоценный камень. Внешне более всего похожий на сапфир, он, однако, таковым не является. Согласно легенде, это слеза Вишну Всеобъемлющего, обронённая им в момент, когда он, отвлёкшись от медитации, узрел все грехи мира.
Другая, более древняя, версия, пришедшая в Индию с Запада, утверждает, что речь идёт о порождении ума божественного Митры. Камень якобы был создан им как ловушка для могущественнейшего из джиннов. Алчность являлась уязвимым местом злого духа – и, ухватив сапфир, он оказался его пленником.
Как бы то ни было, камень этот способен оставить душу умершего в нашем, земном мире. Это обманчивая видимость бессмертия – и вызывающая лишь отвращение подделка под истинное могущество. Так или иначе, но демон, поселившийся в камне, существует и по сей день, и зовут его Рори Монтегю. Он нуждается в постоянной пище, которую дают ему живые люди – их страсти, мечтания и надежды заменяют бездушному дьяволу собственные. Своему покровителю, имя которого я избегаю называть, дабы не вызвать его любопытства – а он слышит и видит слишком многое, – джинн отдаёт кровь несчастных жертв.
Сейчас я перехожу к самому главному. Тот, кто при жизни именовался Рори Монтегю, пробудился от долгого сна и сейчас жадно, словно восполняя упущенное, утоляет свой гнусный аппетит. Его потомок и наследник, Жерард Монтегю, некогда бежавший из фамильного гнезда от пившего из него жизненные соки джинна, сейчас выступает главным прислужником этого зла. Он оказывает помощь в подготовке кровавого таинства, незаметно осуществляя с жертвой предварительный ритуал, как то произошло в случаях с Хили и Макфадденом.
Ты, Дервал О’Райан, долго следил за мной. Я знаю об этом, так как неоднократно замечал и тебя, и твоего приятеля, Уолтера. Моё пребывание здесь окончилось, я не нашёл того, что искал, и разочарование, постигшее меня – двойное, так как сам я не могу обуздать дьявола. Не имею права. Так случилось, что повелитель джинна, носящий известное тебе из Библии имя, имеет надо мной некоторую власть. Поэтому, не имея возможности бросить вызов Злу самостоятельно, я оставляю такую возможность тебе.
Ты обладаешь большой силой, Дервал, – она сокрыта в тебе, так как ты родился на Хэллоуин. В завтрашнюю ночь, когда откроются двери миров, и духи обретут силу, они станут и более уязвимы. Если пожелаешь, ты сможешь бросить вызов демону – и, быть может, победишь. Если передумаешь – спасёшь свою жизнь. Однако кто-то из тех, кого ты любишь, непременно умрёт. Жизнь твоя пойдёт по нисходящей, и ты будешь всё более зависеть от демона, перед которым дрогнул. Так случается всегда. В конечном итоге, совершенно безвольный и опустившийся, ты станешь рабом семейства Монтегю; сегодня твой отец уже сделал очередной шаг, ведущий вас в этом направлении.
Выбор остаётся за тобой, Дервал. Если ты желаешь сразиться с Тьмой, тебе необходимо будет…».
Дервал жадно вчитывался в строки, содержащие подробные, явно бредовые инструкции. Причём ему пришлось это делать как можно быстрее, поскольку бумага, на которой они были написаны, неожиданно стала распадаться. Осыпаясь хлопьями пепла, словно его пожирал невидимый огонь, письмо исчезло прямо в руках у потрясённого Дервала.
14
Приготовления к вечеру Хэллоуина для школьников начались ещё во время уроков: по коридорам слонялись дети и подростки в сказочных костюмах. Клоны Франкенштейна, Бугимена и Плетёного человека по численности уступали только графу Дракуле. Тот, как обычно, оставался подлинным королём вечеринки. Впрочем, чёрные
