Удар бумеранга - Чингиз Абдуллаев

Сказывались и национальные проблемы. В огромной стране, где жили более ста национальностей, действительно существовала дружба народов, особенно когда возводились совместные стройки или выигрывали великую войну. Но при этом в армии были и уродливые явления, когда не знающих русского языка среднеазитов забивали до смерти, а кавказцы и славяне устраивали кровавые побоища в казармах. Одним словом, армия постепенно разваливалась так же, как и государство.

Вениамину отчасти повезло. Он попал в армию не восемнадцатилетним подростком, а уже двадцатилетним парнем. К тому же был физически достаточно крепким, чтобы позволить «дедам» безнаказанно над ним измываться. Правда, это оказалось не очень просто, и дважды ему устраивали настоящее испытание – как-то в душевой его до полусмерти били сразу четверо «дедов». Но даже после подобных обработок он вел себя достаточно независимо и самостоятельно.

Если подобные проблемы существовали в армии в семидесятые и восьмидесятые годы, то армия образца девяностого была уже далеко не той победоносной армией, прошедшей через всю Европу, сокрушая лучшую в мире германскую военную машину, и водрузившей свой флаг в Берлине. Начались военные конфликты в разных частях некогда единой и сильной страны, в Германии пала Берлинская стена, и советские военнослужащие из группы войск в Восточной Германии в одночасье словно попали в западную зону, где можно было приобрести любые товары и услуги.

Вениамина отправили служить в Киргизию. Ему отчасти повезло, что он прибыл туда уже после известных ошских событий, когда в ходе национального противостояния сотни и тысячи были убиты, а пределы жестокости поражали даже бывших ветеранов Афганистана. Их батальону приказано было взять под контроль стратегическую дорогу, ведущую в южные районы республики. Почти в начале службы Вениамин получил звание младшего сержанта, а потом стал и сержантом. Во-первых, из-за возраста, а во-вторых, его отличал от товарищей уровень образования и подготовки, что особенно ценил командир батальона. Таким образом, Вениамина назначили командиром отделения, и он уже имел в своем распоряжении целую группу новобранцев.

Страна вступала в эпоху распада. Галопирующая инфляция, пустые полки магазинов, игры в национальный суверенитет, военные конфликты, создание вооруженных отрядов, не подчиняющихся центральной власти, и демагогические заявления политиков в Москве довершали общую картину. После происшедших событий в Оше остались тысячи беженцев и сотни сожженных домов. Армия оставалась последней силой, на которую надеялись несчастные люди. Уже пролилась кровь в Тбилиси и Баку, в январе началось противостояние в Вильнюсе. Все отчетливо понимали, что кризис принимает угрожающие размеры и рано или поздно взорвется, либо разорвав единую страну, либо похоронив всякие надежды на либерализацию и свободу. Если быть честным до конца, многие надеялись именно на второй вариант, когда «закручивание гаек» казалось единственно возможным выходом из этого нарастающего кризиса.

В Киргизии Вениамин нашел младшую дочь Андрея Андреевича и даже познакомился с их друзьями и близкими. Но уже через несколько месяцев их перебросили в Таджикистан, где началась настоящая гражданская война. Местный лидер Набиев не сумел удержать власть и погиб в результате внутригражданского противостояния, а без сильной и признанной власти мусульманская республика, отброшенная в феодализм, оказалась втянутой в гражданскую войну. Исследователи еще напишут о ней свои романы и книги. Достаточно сказать, что следующего, исполняющего обязанности президента страны, просто повесили на памятнике Ленину, а кровавое противостояние унесло десятки тысяч жизней. Вырезались целые семьи, целые кишлаки. Страна погрузилась в кровавый омут средневековой жестокости и дикости, из которой потом долго и с трудом выходила. Невозможно было поверить, что подобное происходит в конце двадцатого века в республике, входившей раньше в состав одного из двух величайших государств мира.

Батальон, в котором служил Вениамин, был выдвинут к границе. Им было приказано не вмешиваться во внутренние дела республики. В Москве к этому времени уже сменилась власть. Вместо крайне непопулярного Михаила Горбачева лидером стал очень популярный на тот момент Борис Ельцин. Хотелось верить, что хотя бы в России все будет нормально. Откуда им, этим российским мальчикам, оказавшимся волею судеб за тысячи километров от родных мест, было знать, что ждет их в будущем? Наступали «лихие» девяностые. В городах появились братки в малиновых пиджаках и с золотыми цепями, бандитский беспредел вовсю процветал, кучке приближенных олигархов позволили растащить достояние народа, защищенное в годы войны и восстановленное ценой напряженного изнурительного труда, подтасовочные выборы стали нормой, а потерявшие всякое представление о морали и нравственности политики откровенно презирали собственный народ. Откуда им было знать, этим молодым ребятам, что многие из них, вернувшись домой, либо погибнут от пули, либо пойдут в охранники, рискуя так же получить пулю, либо просто сопьются и окажутся на обочине жизни. Повезет очень немногим, самым бессовестным, самым расторопным, самым безжалостным.

Через три месяца, когда Вениамин уже готовился к демобилизации, его отделению приказали выдвинуться к небольшому кишлаку, находящемуся в горах. По данным командования, там были захвачены двое иностранных журналистов, освещавших местные события, супруги из Америки. При этом супруга журналиста хоть и была гражданкой Соединенных Штатов, но оказалась бывшей соотечественницей из Москвы и хорошо говорила по-русски. К слову сказать, даже посла Соединенных Штатов в Таджикистане господина Эскудейро вывозили из Душанбе на танках, чтобы спасти его от наступавших боевиков.

В кишлаке царила непривычная тишина. Отсюда ушли почти все, кто мог уйти. Не было мужчин, которые воевали за обе стороны, а иногда и просто на себя, не было детей, которых прятали от войны в других местах, не было молодых женщин, честь которых никто не смог бы защитить. В брошенном кишлаке остались только несколько старух и стариков. Тела журналистов отряд нашел сразу. Мужчину расстреляли и бросили возле дороги, а женщина была еще жива. Потом кто-то из местных рассказал, что ее насиловали всю ночь сразу несколько бандитов. Она мычала, пытаясь что-то произнести, но вместо слов вырывались лишь нечленораздельные звуки. Вениамин отогнал солдат и сам прикрыл ее принесенным одеялом. Накрывая несчастную, он невольно задел руками ее тело и вдруг почувствовал дикое желание. Может, вспомнил Тину? Мысль о том, что журналистка провела ночь сразу с несколькими мужчинами, по очереди насиловавшими ее, была ему не только противна, но и волновала, словно он сожалел, что не оказался в числе этих насильников.

К вечеру женщина умерла от потери крови, сказалось и общее стрессовое состояние.

Забрав тела журналистов, отряд вернулся в расположение части. Солдаты были потрясены увиденным, а у Вениамина желание не проходило. Сдерживаться было трудно, практически невозможно, но и найти подходящую женщину в таких условиях просто нереально. Все боялись даже выходить за пределы лагеря, понимая, что могут не вернуться обратно живыми.

Так продолжалось около двух недель. Обнаженное тело женщины снилось Вениамину по ночам, заставляя беспокойно просыпаться. Однажды он услышал шум из душевой. Вспомнив, как его прессовали «деды», он вошел туда и увидел лежащего на полу раздетого молодого солдата, которого нещадно избивали четверо «дедов».

– Отставить! – строго приказал Вениамин. – Что здесь происходит?

– Ничего, – ответил один из нападавших, – просто учим новичка. Проявил неуважение, отказался слушаться.

Молодой парень только мычал от боли, и это мычание почему-то напомнило Вениамину довольное урчание Андрея Андреевича. Вид лежавшего на полу голого молодого человека вызывал какие-то ассоциативные чувства. Он даже не понимал, что именно с ним происходит.

– Убирайтесь! – приказал солдатам Вениамин. – Все вон отсюда.

Когда они вышли, он закрыл дверь и подошел к лежащему солдату. Розовое голое тело походило на тело молодой женщины. Вениамин принес стул, сел на него, а парень наконец поднял голову.

– Ладно, успокойся, не дергайся. За что они тебя так? – пробормотал Вениамин.

– Я отказался… – простонал солдат.

– От чего отказался? – поинтересовался Вениамин. Он уже знал ответ на этот вопрос, но ему захотелось услышать его из уст самого парня.

– Они хотели меня вместо… вместо женщины, – выдохнул тот.

Он действительно похож на молодую женщину, равнодушно подумал Вениамин. Интересно, как в военкоматах отбирают в армию солдат с нетрадиционной сексуальной ориентацией?

– Ты, наверно, «голубой»? – поинтересовался он. – Только честно, не лги.