Беги, детка, беги - Дон Бот

Но все равно, Мейсон.

Я ненавижу тебя.

Я ненавижу то, что ты делаешь со мной.

Я совершила ошибку, что связалась с тобой.

Я ненавижу то, что ты пробуждаешь во мне.

Я не могу справиться с твоим темным «я», Мейсон. Ты поглощаешь меня, делаешь мне больно — физически и эмоционально. Такое ощущение, что ты специально делаешь так, чтобы мне постоянно было плохо. Ты хочешь, чтобы я страдала, и я страдаю, несмотря ни на что.

Не знаю, ты хочешь меня ради забавы или потому что так ненавидишь своего брата. Но уверена в том, что ты для меня ничего не значишь, и ты уж точно не влюблен в меня до безумия. Я знаю, что ты не способен кого-то любить. Даже себя.

Господи, как же я тебя ненавижу. Как часто я пыталась держаться от тебя подальше, и как сильно ты все равно меня притягивал? Снова и снова.

Первый раз, признаюсь, это была моя собственная ошибка. Это было в феврале, в День святого Валентина, Райли сказал мне, что нам нужно ехать на похороны. Умерла твоя бабушка. Когда мы приехали, вся твоя семья уже была там, но тебя не было, Мейсон. Твоя бабушка, должно быть, была замечательной женщиной, как и твоя мать, и все ужасно горевали. Только не ты, Мейсон. Дождь лил как из ведра, когда мы стояли на кладбище, а тебя все еще не было. Рядом с Райли я чувствовала себя не в своей тарелке. Это было почти, как если бы я была незнакомкой, которая незаконно вторглась в семейный момент, особенно потому что Райли был так поглощен тем, чтобы утешить свою мать. Твой отец даже не взглянул на меня, но он и так не в восторге от меня. Чтобы уступить место скорбящим, я отошла в сторону, и, в итоге, нашла тебя чуть дальше, за плакучей ивой.

Я чуть не споткнулась о твои вытянутые ноги. Ты был одет во все черное и держал в руке бутылку хереса. Она была почти пуста, что было видно по тебе. Твои волосы были мокрыми и взьерошенными, свисая прядями тебе на лоб. Ты выглядел разрушенным, глаза покраснели. Я знаю, как трудно отпустить того, кого любишь, Мейсон. И я не могла оставить тебя в тот момент одного. Не задумываясь, я просто села рядом с тобой на мокрую землю в своем черном шерстяном платье. Сквозь листья плакучей ивы все еще пробивалось несколько капель дождя. Они капали с твоих ресниц. У тебя действительно длинные ресницы, Мейсон, и очень красивые глаза, хоть они и могут так озлобленно смотреть.

— Что ты хочешь? — опьяневшим голосом спросил ты, и я взяла тебя за руку. Это была моя вина, Мейсон, что бы там дальше не произошло. Ты убрал свою руку и сказал: — Ты должна вернуться к своему солнечному мальчику.

Но я не ушла, а осталась сидеть рядом с тобой.

— Я серьезно, Эмилия! — твой голос становился тверже. — В данный момент я сам не знаю, на что способен. Лучше. Уйди. Прочь.

Ты предупреждал меня, Мейсон, отталкивал от себя. Я должна была позволить себя оттолкнуть, но не могла. Впервые ты не выглядел напыщенным мерзавцем, которым являешься, а был похож на потерянного мальчика. Видеть тебя таким разбивало мне сердце, и я до сегодняшнего дня не знаю, почему меня это так задело.

— Эмилия! — крикнул ты на меня, и я посмотрела в твои глаза. Они были такими темными. — Если ты сейчас не уйдешь, я сделаю что-то, о чем потом пожалеешь! — не думаю, что ты хоть одну женщину предупреждал так много раз, и не могу поверить, что проигнорировала все эти предупреждения.

И что на меня нашло, Мейсон?

Ты.

— Я никуда не уйду! — заверила я тебя. О, Господи, этим я дала тебе обещание, которое не думала, что ты так серьезно воспримешь. Но я знаю, каково это, в один момент остаться совсем одной. Этого не пожелаю даже самому большому врагу. И даже тому мужчине, которого я так боялась, еще до тебя.

— Она всегда пила херес! — заорал ты и пролил немного из бутылки на землю. В честь бабушки. — Иногда, когда я был еще подростком и приезжал к ней в гости, она наливала мне немного в маленький стаканчик и брала с меня обещание ничего не рассказывать отцу.

Я засмеялась, хотя до этого ты никогда меня не смешил. Ты посмотрел на меня, и твой взгляд был другим. Я перестала смеяться, потому что между нами возникло то, чего я не могла понять, и что было настолько могущественным.

Ты посмотрел на мои губы, Мейсон, и у меня перехватило дыхание.

Что я вообще там делала?

Одним нежным касанием, которое я от тебя никогда не ожидала и после этого никогда больше не получала, ты дотронулся до моей нижней губы и медленно стер каплю дождя вместе с губной помадой.

А в следующий момент твои руки были в моих волосах. Ты схватил меня, притянул к себе и грубо поцеловал.

Я была потеряна.

И до сих пор остаюсь такой.

Не знаю, как это произошло, но в следующее мгновение я сидела на тебе под проливным дождем посреди кладбища. Мои губы на твоих, пальцы вцепились в твои волосы, мои колготки были разорваны, а ты был во мне.

Так глубоко.

Мейсон, я никогда бы не подумала, что после этого больше не смогу выбросить тебя из головы.

8. Держи свою шлюху под контролем, Райли

Мейсон

Ты сводишь меня с ума меня, Эмилия, даже не находясь рядом со мной. И для меня нет другого выхода. Когда моя губа лопается от резкого удара, я снова чувствую себя собой. Один удар я уже нанес ему. Тыльной стороной ладони вытираю кровь из уголка рта, усмехаюсь и бросаюсь на него. Костяшки моих пальцев рассекаются, когда под ними ломаются кости и трескаются хрящи. Через мгновение моя грудь уже забрызгана кровью другого мужчины. Чувствую тепло, когда она стекает по мне. Я едва запыхался, в то время как он уже падает на пол.

Это почти так же хорошо, как наш секс, Эмилия. Но это уже давно не удовлетворяет меня по-настоящему. В моих противниках нет ни утонченности, ни силы, они не вызов мне. И плевать, что они высмеивают меня за то, что я никогда ничего не говорю, а просто лезу на ринг в этом