Очень плохой босс (СИ) - Навьер Рита

Потом Илья рухнул рядом, словно обессилев. Одну руку запрокинул себе за голову, вторую закинул мне на живот, вроде как обнял.

Грудь его тяжело, шумно вздымалась, и от тела до сих пор исходил жар. А ещё запах. Не парфюм, нет. А запах чистого, молодого, разгорячённого тела. Я тихонько его вдыхала и… млела.

Боже, я даже не думала, что бывает так хорошо…

— Прости, я так быстро… — ещё не отдышавшись, прерывисто прошептал Илья. — Просто почти две недели ни с кем… а ты такая…ммм… Сейчас… дух переведу и… продолжим…

Продолжали мы так до утра и (сама не могу в это поверить) мне ничуть не надоело! Даже скажу больше — мне понравилось! Очень!

Ночь пронеслась в каком-то угаре, полном наслаждения. Боже, за такую ночь и в два раза больше заплатить не жалко.

Илья, несмотря на его странности, всё же мастер своего ремесла. Моё тело с такой готовностью откликалось на его прикосновения и поцелуи, и я позволяла ему и себе всё то, о чём и помыслить прежде не могла.

Правда, утром я уже еле-еле доползла до ванной. Ноги под коленками дрожали от перенапряжения. Истерзанные припухшие губы горели. Между ног тоже саднило. Но приятное томление всё ещё сладко ныло в каждой клеточке.

Худо-бедно приведя себя в порядок, я вернулась в комнату. Илья, раскинувшись, лежал на смятых простынях, ничуть не стесняясь своей наготы.

— Уходишь уже? — полусонно спросил он.

— Да, мне пора.

Почему-то вдруг я испытала лёгкую досаду от того, что всё закончилось. И тут мне в голову пришла шальная мысль: а может, предложить ему встречаться вот так время от времени? Скажем, раз в две недели. Мне ведь как сказали? Интимную жизнь надо урегулировать. Ну и вот, урегулирую. А что такого? Стану его постоянной клиенткой. Тем более и ему понравилось — он сто раз повторил, как ему со мной хорошо было, какая я удивительная…

— Должна сказать, ты превзошёл все мои ожидания. Даже не думала, что секс бывает таким…

— Крышесносным, — дополнил он, пока я подбирала слово. Довольный и расслабленный он улыбнулся.

— Да, крышесносным, — кивнула я, достала из сумочки деньги, аккуратно пристроила рядом с телефоном. — Если бы об этом можно было писать отзывы, я бы оставила тебе самый положительный. Ты, правда, молодец. Отработал эти деньги на все сто. Оплату я положила на стол. И… слушай… может, ещё как-нибудь повторим? В смысле, я могла бы пару раз в месяц тебя…

— Что?

Илья вскочил с кровати, посмотрел на стол, потом перевёл взгляд на меня.

— Это что? — брезгливо кивнул он на деньги.

И лицо у него при этом сделалось такое, что я испугалась. Даже глаза от гнева у него потемнели так, что стали почти чёрными.

С чего он так разозлился? Что не так-то?

Я невольно отступила, пробормотав:

— Оплата. Мало, что ли? Ну я добавлю, если мало.

— Ты совсем чокнутая? У тебя и в самом деле крыша поехала?

Он схватил деньги со стола, смяв их, грубо сунул мне и стал подталкивать к выходу.

— Но я…

— Всё, катись отсюда, ненормальная.

Выставив меня в коридор, к счастью, пустой, он захлопнул дверь. Несколько секунд я стояла столбом, пытаясь осмыслить произошедшее и слушая, как из-за закрытой двери доносятся нелестные слова в мой адрес.

Подумалось вдруг: может, Лёлька ошиблась, и он никакой не хастлер? Иначе с чего бы ему так беситься? Тогда что же он делал в том клубе? Впрочем, неважно. Но получилось, конечно, очень-очень неудобно. Мягко говоря. Так неудобно, что меня аж затошнило со стыда.

Ничего страшного, успокаивала я себя, ковыляя к лифту. Ну, ошиблась, ну, перепутала. Стыдно, конечно, ужасно стыдно, но никто же об этом не узнает. Я его видела в первый и в последний раз, так что надо просто забыть это досадное недоразумение.

24

Отель я покидала практически бегом. Ну, насколько мне позволяли мои бедные уставшие ноги. Охрану и девушек на ресепшене миновала, не поднимая глаз. Ведь понятно, что они думали обо мне. Что ещё можно думать о женщине, которую их постоялец привёл на ночь, а утром, ни свет ни заря, отправил восвояси. Боже, как это всё унизительно!

Таксист тоже всю дорогу поглядывал на меня в зеркало заднего вида так, будто догадывался о моём позоре. Или, может, у меня разыгралось воображение? Хорошо хоть дорога была недолгой, а то так и до фобии недалеко. А что? У меня же невроз. Сегодня — невроз, завтра — психоз.

От невроза мысли перескочили к его «лечению», и вновь сделалось стыдно и… жарко. Нет! Забыть-забыть-забыть!

Я бы, наверное, долго терзалась, ругала себя и Лёлищу, но сказалась бессонная ночь — и едва я добралась до дома, как свалилась на нерасстеленную кровать замертво. А проснулась уже после обеда от того, что кто-то неистово тарабанил в мою дверь.

Лёлька. У неё ещё хватило наглости примчаться как ни в чём не бывало.

— Ты на звонки не отвечаешь! Я же волнуюсь!

— Ты, — зашипела я, втягивая подругу в прихожую. — Ты — безумная авантюристка! Ты хоть знаешь, во что ты меня втянула, под кого меня подложила?! Он никакой тебе не жиголо! Он обычный мужик. Какой-то командировочный.

— Да ты что? А как же он оказался в «Квине»? — хлопала глазами Лёлька.

— А вот спроси!

— Хотя… если командировочный, то, может, не знал… Наобум забрёл, — предположила она. — А что было-то? Он тебя не обидел?

— Он — нет, если не считать, что обозвал чокнутой и выгнал, когда я ему деньги сунула.

— Так вы с ним всё-таки переспали? И как?

— Не о том речь! Просто это так стыдно было… он мне эти деньги так всунул потом, думала, вообще проглотить заставит. Разозлился на меня, ужас…

— Пфф. Ну надо же какая цаца. Подумаешь, какой щепетильный! Оскорбили его! Радовался бы — секс всё-таки перепал…

— Ну, знаешь, я его понимаю. Если бы меня кто-то счёл… женщиной лёгкого поведения, я бы тоже… огого как разозлилась. Я бы надавала по щекам наглецу и…

— Не заводись. Вот уж тебя точно никто не сочтёт. Так тебе понравилось, скажи?

— Не скажу. Понравилось.

— Значит, наш не-жиголо был на высоте?

— Ну… — я ни к селу ни к городу вдруг начала краснеть.

— О! — засекла Лёлька, направив на меня палец. — Вижу, было жарко. Ну и не парься! Подумаешь, перепутала, с кем не бывает. Ты своё получила и бесплатно, хорошо же. А он уж как-нибудь переживёт оскорбление. Сам виноват. Не знает местность — спрашивать надо. Этак можно куда угодно забрести. А какое у него было лицо? Ну, когда ты ему деньги сунула…

Я изобразила как могла, Лёлька заливисто расхохоталась. А смех у неё заразительный. Если ей смешно, то в итоге всем становится смешно, даже если минуту назад было не до смеха.

В общем, молодец она что приехала. Сумела меня убедить, что никакой катастрофы не случилось, можно забыть и не заморачиваться.

К тому же, у меня и помимо этого было из-за чего грузиться — завтра же понедельник. Завтра же к нам явится чёртов Крамер… то есть новый коммерческий директор.

При мысли о нём у меня начинали ныть зубы. Это от сдерживаемой злости. Честно говоря, у меня так впервые — чтобы не видев ни разу человека, не обмолвившись с ним ни словом, я просто клокотала от раздражения к нему.

И даже не знаю, за что больше этот золотой кадр мне неприятен — за то, что украл мою должность, или за то, что благодаря ему меня только ленивый в пятницу не обсмеял.

Было бы просто замечательно, если б ему у нас не понравилось и он вернулся в свою Москву.

Хотя что ему может у нас не понравиться? Его уже ждут, затаив дыхание. И завтра наверняка вся женская часть нашего коллектива устроит парад мод. А всё потому что кадровички сказали, что ему тридцать и он хорош собой — видели его дело в «Босс-кадровике»*. Но главное — не женат.

— Он ещё не приехал, а его уже все любят и ждут, — жаловалась я Лёльке.

— Ничего, Ксюха, не хандри. Придумаем, как его выжить.