Мой милый лебедь - Вадим Селин

- Ихбийк! - крикнул один из похитителей загорелому мужчине.

Мужчина радостно улыбнулся и сломя голову понесся в дом неподалеку. Дом этот был больше остальных по размерам и слегка покрасивее. В то время как на крышах всех домов пучками лежала солома, этот был покрыт самопальным шифером. Наверное, здесь жила какая-то шишка, местный авторитет.

- Да что же это такое! - возмутился Клим. - Принесут нам воды или нет?

- Не-а, - ответил чумазый пацан, по пятам следовавший за нами.

Невероятно! Он тоже знает русский? А, может, это племя древнеславянское поселение? Кристина из последних сил простонала:

- Принеси, кровопийца, воды или я тебе по башке дам, - и снова потеряла сознание. Пацан так и замер с раскрытым ртом. Потом кинулся в продуваемый всеми ветрами дом и приволок кувшин с ледяной водой. Протянул его Климу. Клим с ходу вылил воду на Броневич. Застонав, девушка очнулась.

- Хорошо-то как. А ну-ка, еще брызните. Математик слил остатки жидкости Кристине на лицо. Броневич окончательно пришла в себя.

- Видать, копье было снотворным обмазано, - догадалась Маша.

- Не знаю, чем оно обмазано, но мне было очень фигово, - сказала Кристина.

- Бедняжка, - жалостливо произнесла Стакановна.

- Не жалейте меня, я сильная, я - Зена - королева воинов! - крикнула Кристина.

Все посмотрели на нее с недоумением.

- Да-а, здорово же её травануло, - протянула Баранова.

Пока мы обсуждали изменения в поведении одноклассницы, из крутого особняка, который покрыт шифером, вышел мужчина, которому приказали "Ихбийк!" и старик (первый, попавшийся мне на пути в этой деревне). Старец выглядел таким... немолодым, что прям страшно было на него смотреть. Маленький, щупленький, худой, аж кости просвечивались. Но это чисто внешне и на первый взгляд. Дед споро засеменил к нам. Узрев его, аборигены этой деревни пали на колени, прислонив лбы к пыльной земле. Дедок подошел к нам. Рассмотрел нас, как будто мы экспонаты. Мне стало не по себе. Кристина, вообразившая себя Зеной, с интересом обратилась к старику:

- Старикан, ты кто такой? Как погляжу - в хоромах живешь. Небось, рэкетир, да? Деньжата смертями заработал. Дед с недоумением оглядел свой дом. А я вместе с ним. Глиняные стены, косо вырубленные окна. И на крыше как что-то нелепое - шифер. Откуда, интересно, в этом доисторическом месте взялся бетон?

- Я - древнейшина этого народа, - представился старая развалина.

- Да хоть Путин, - окрысилась Кристина. Схватила через сетку деда за грудки и начала его трепать из стороны в сторону:

- Зачем нас поймали? Зачем сетку на нас накинули, как на животных? Зачем меня копьем отравленным укололи? Ух, старый хрен, зла на тебя нету! Кристина без обиняков перешла на "ты".

- Кристина! Отпусти пожилого человека! Не бей его, он старый уже! пыталась остановить побоище Морозко. Не тут-то было, ведь Кристина уже вошла в раж. А когда Кристина входит в раж, то пиши пропало.

- Ах ты падаль, людоед! Ха, фиг вы меня съедите! Образины такие! Это вы, наверное, птицу натравили на нас! Точно! Она вам как верный пес еду приносит, - Броневич вся пылала от ярости. - Бедную птицу морально изуродовали! Эх, как вам не стыдно? Волки позорные!

Признаться, столько ругани подряд я слышал от Броневич первый раз.

- Пусти! - взмолился дед.

- Да в касание, - Кристина отпустила дедка.

Он попятился и упал на землю. Отполз на безопасное от пани расстояние, поднялся, отряхнул одежду, если можно назвать одеждой набедренную повязку.

- Дикарка - резюмировал старикан.

Кристина чуть не задохнулась от возмущения.

- Я дикарка?! Да как тебе не стыдно! Хоть бы совесть поимел, - Кристина рвала и метала под сеткой.

Мы расступились, давая девушке свободное пространство, а то ненароком кого-нибудь пришибет еще.

- Как тебя земля носит! - распалялась Броневич.

- Сделайте что-нибудь! - взмолилась Стакановна. - Девочка, по ходу дела, сошла с ума!

И я сделал. Сам от себя не ожидая, во всю глотку запел:

Бондюэль - это овощи для побед,

Бондюэль - победитель эстафет,

Как ловко морковка ушла вперед

Эстафету передает!

Все на меня уставились с немым вопросом на лицах. А меня, видимо, переклинило, так как я продолжал:

Зеленый горошек - он атлет,

Какой хороший вкус и цвет,

Рекорды свежести он побил,

Бондюэль - это море сил!

На пьедестале занимают первые места

Чемпионы - овощи Бондюэль!

"Боже, что я несу? - ужаснулся я. - Почему мне в голову эти строчки из рекламы пришли? Вот что с людьми реклама делает..." Всю деревню окружила напряженная тишина. Все смотрели на меня. Какое неприятное чувство. Как будто глазами сверлят. Инна Степановна нарушила молчанку кашлем. Все оттаяли.

- Артем, у тебя с головой в порядке? - поинтересовалась Кристина, в психическом здоровье которой все только что дружно сомневались.

- В порядке. Надо же было тебя в чувство привести, а то бы ты старика прикончила.

Кристина вспомнила о своей миссии. Она начала снова орать на деда.

- Да хватит тебе! - не своим голосом воскликнула Морозко.

Кристине словно пощечину дали. Она пришла в себя.

- Дед, что ты на меня так вылупился?

Дед оглянулся по сторонам, пожимая плечами, мол, действительно, что я на нее засмотрелся?

- Готовить костер и котел! - приказал старикан одной из женщин.

Она кинулась за дровами, несколько подружек побежали следом за ней. Помочь, наверное. Зачем, интересно, им костер? Накормить нас хотят что ли? Слава Богу, наконец-то у них чувство гостеприимности проявилось. Было бы очень прекрасно, если б нас освободили из-под сетки. А то чувствую себя как животное. Остальные, по-моему, тоже себя неуютно ощущают под веревками. Наконец, старик приказал нас освободить. С нас скинули сетку. Но свобода была недолгой, и, чтобы нам жизнь медом не казалась, каждого связали. Заломили назад руки и заключили их в веревки. Спасибо, хоть ноги не сковали кандалами. Не знаю, как у дикарей получилось, но Кристину они тоже связали. Нестройным гуськом мы пошли за проводником - индейцем. Нас вели как стадо животных. Хорошо, что впереди нет пропасти. Или есть? В 1886 году произошел один трагический случай. По заснеженным просторам, а глубина снега была несколько метров, шло стадо бизонов. Вожак шел первым, за ним шествовало все стадо. Куда свернет главарь - туда идут и остальные. Интересно, что за табуном бизонов кралось семейство волков. Им самим было не пробраться сквозь толщи снега, бизоны были для них чем-то вроде снегорасчищающей машины. Волки, изнывающие от голода, не трогали бизонов. Тут вожак бизоньей стаи увидел перед собой какой-то проблеск. Догадавшись, что это пропасть, главарь остановился. Но бредущие сзади животные не притормозили, а продолжали по инерции идти. Вожак упал в пропасть, за ним отправилось все стадо. А волки успели остановиться. Когда последний бизон упал в бездну, волки осторожно подкрались к краю. Мертвые бизоны образовали своими телами гору, с помощью которой волкам можно было пройти через пропасть и идти дальше. Внизу голодных волков ждало пышное пиршество. Вот так развито у бизонов стадное чувство... Будь наш класс бизонами, мы непременно свалились бы в пропасть.