Синеглазка для Грома (СИ) - Роман Виолетта

— Я тебя спрашиваю!

— Набил, — кивнул, опустив глаза в пол. Видеть, как отчитывают этого громилу словно пятилетнего ребенка, было странно.

— Соль в чай налил?! Вся рота на учениях давилась этой дрянью!

Тот продолжал молча стоять, с опущенной головой.

— Сапоги к полу прибил командиру взвода?

Мне захотелось рассмеяться. Оверьянов перегибает. Это все больше на шалости походит, чем на проступки. Но, по всей видимости, смешно здесь было только мне. Между мужчинами атмосфера накалялась с каждой секундой все сильнее.

— Товарищ майор, ну он сам виноват, напросился, — попытался оправдаться солдат.

— Поговори мне еще, Молотов! — пригрозил ему кулаком. — Я тебя сколько раз прикрывал?! Все, надоело!

Оверьянов повернулся к Грому. Игорь со скучающим видом наблюдал за происходящим.

— Девок в моей машине возил, в самоволку сбегал! Черте что, а не водитель командира полка! А вчера, двое избитых солдат рембата!

Я вдруг поняла, за что его ругают. Именно за тех пьяных десантников.

— Они, то, что тебе сделали?!

У меня же сердце словно отбойный молоток, а к горлу тошнота подкатила от волнения. Молот и не собирался оправдываться, видел, что Оверьянов его и слушать не хочет. А позволять так просто мешать его с грязью я не могла.

— Товарищ майор! — я попыталась встрять. Молот обернулся ко мне. Посмотрел удивленно и вернул внимание к майору. А тот словно и не слышал меня.

— Все! Мое терпение лопнуло! Я тебя отправлю в штрафной батальон!

— Товарищ майор! — попытался противоречить Молот.

Я посмотрела на Грома. Он зыркнул на меня сердито. Но как я могу молчать, когда человека ни за что обижают?

— Значит так, ты больше не мой водитель! А теперь, десять суток ареста тебе!

— Товарищ майор, ну мне два месяца осталось всего дослужить, ну зачем арест?

— Ты даже не удосужился объяснить мне почему это сделал, до такой степени оборзел! Вон отсюда!

Молотов вышел, а меня трясло. Нет, я категорически не согласна с такой несправедливостью.

— Знаете что, товарищ майор… — проговорила, чувствуя что на языке крутятся только неприличные слова.

— Плохой вы командир, раз, не разобравшись в ситуации, такого бойца наказываете! Ни за что.

Он перевел на меня яростный взгляд.

— Счастливцева, — прорычал Гром. Но сейчас меня уже было не остановить. Я выставила в сторону ладонь, где примерно находился комбат. Мне было плевать, что он сделает.

— Молотов девушку защитил, если бы не он, неизвестно…

— А ну пошла вон отсюда! — заорал Оверьянов. — Пока я тебя не отправил вслед за Молотовым! Громов! — он обернулся к комбату. — Разберись со своей подопечной, иначе вылетит из армии как пробка!

— Есть разобраться, — голос Грома был как натянутая струна. Он рванул в мою сторону и, схватив меня под локоть, потащил к выходу.

В коридоре стоял Молот в окружении еще нескольких солдат. Когда Гром тянул меня мимо него, он посмотрел на меня и улыбнулся. Я заметила какие грустные были глаза у парня.

***

— Счастливцева, ты хоть понимаешь, что ты наделала? — он кричал на меня так, что стекла его кабинета дребезжали. Гром расплывался передо мной, по щекам текли слезы. Мне было так обидно. Что за несправедливость?

— Молотов — герой, а он его на десять суток! Да если бы не он, нам бы с той девушкой досталось от этих негодяев пьяных!

Он вдруг замер. Приблизившись, уперся руками о подлокотники кресла, нависнув надо мной грозовой тучей. В его холодного цвета глазах сейчас полыхало пламя.

— Где ты успела влипнуть?!

Мне захотелось вжаться с спинку стула, он едва не трясся от злости. А если я сейчас расскажу, что запрет его нарушила, так он же меня убьет!

— Вита… — процедил он сквозь зубы. — Говори, а то хуже будет.

Это ирония судьбы? Я так хотела, чтобы он по имени меня назвал… а он сделал это так, что захотелось удавиться.

— Вчера после военкомата я в магазин отправилась, — всхлипнув, поняла, что все таки придется признаваться.

— Когда шла по парку, увидела, как двое десантников пьяных, приставали к девочке, — после моих слов Грома перекосило.

— Товарищ комбат, да они бы ее там обидели, я не смогла мимо пройти! — всхлипнула, чувствуя жуткую обиду от того, что он зол на меня.

— А десантники на меня переключились… а тут Молот, ой рядовой Молотов. Он защитил нас с девушкой. Молот им всего то пару тумаков дал, и девочку проводил. Товарищ комбат, он герой, а его под арест.

Я видела как сильно напряжены его скулы. Несколько секунд он продолжал стоять так, приблизившись к моему лицу. Я даже дышать боялась.

— Ты понимаешь, что сделала?! — пророкотал мужчина. — Сколько у тебя залетов за первые два дня службы?! Как мне теперь обелять тебя перед комполка? А?! Какого хрена ты поперлась в этот магазин? Почему не промолчала в кабинете Оверьянова, как я того и просил?!

Слезы брызнул из глаз. Он был таким грубым и злым, а я такой несчастной. Все, теперь точно меня уволят.

— Не ругайтесь, товарищ комбат. Я же девушка! — еще больше расплакалась, спрятав лицо в ладонях. Он прорычал что-то и отошел от меня.

— Значит так! — раздался его громкий голос спустя несколько минут.

— Сейчас идешь, учишь устав. Чтобы знала, как можно и нужно обращаться к выше стоящим по званию, и как себя вести. Я отдам распоряжение заместителю по учебной подготовке, чтобы взял твое образование на контроль…

Мне вдруг стало совсем нехорошо.

— Это Грызунов чтоли? — отстранила от лица ладони, посмотрела на него сквозь слезы.

Гром метнул в меня взглядом.

— Это не должно волновать вас, рядовой! Приказы в армии не обсуждаются! Это основной закон! Иди, учи устав! Вечером спрошу!

— Товарищ комбат, но как я его весь до вечера?

— Мне плевать как! Если вечером не будете знать на зубок, уволю к чертовой матери! Подумать только, наехать на командира полка! — он схватился за голову.

— Свободна!

В эту минуту я боялась его как никогда. Но, уйти, так и не попытавшись спасти невиновного?

— Товарищ комбат, а как же Молотов?! Ну не честно его так…

Гром попытался выдохнуть. Видно было, что я его довела до точки кипения еще минут десять назад и сейчас он держит себя в руках только благодаря своей железной воле.

— Ты не о нем переживай, о себе, — проговорил тихо, воздух вылетал из его легких со свистом. — Сейчас твоя судьба на волоске. Имей ввиду, Счастливцева, если хоть раз запнешься, рассказывая мне Устав — выгоню и глазом не моргну.

Ну что он за человек такой? Выгоню, выгоню — надоел уже зудеть. Можно подумать, я с первого раза не поняла.

— А если у меня будет уважительная причина?

Мне показалось, или его глаз снова дернулся? Что-то с нервами у комбата плохо совсем, надо бы ему чайку успокоительного выпить. У Сан Саныча много разных травок в запасе.

— Причина? Какая, например?

— А вдруг… я заболею? — сказала первое, что пришло в голову. А когда увидела, как потемнел его взгляд, поспешила добавить. — Сильно…

— Только один диагноз тебя спасти может — перелом основания черепа. Но я думаю, боец Счастливцева, оно того не стоит. Свободна! — пророкотал, а я выбежала из кабинета.

Глава 9

Он отстранил меня от работы на оставшийся день. Устроившись у себя в комнате за столом, я посмотрела на огромный талмуд, который мне предстояло зубрить.

— И как выучить это за столь короткий срок? — вздохнула устало, откусив морковку. Ее хруст заглушал мысли в голове. Когда я нервничала, у меня каждый раз просыпался жуткий аппетит. Вот и сейчас. Я съела котлету, и яблоко, а теперь мне вдруг захотелось морковки.

Попыталась прочитать снова последний абзац текста на странице. Раз за разом повторяла про себя, но это было невыносимо. Со всех сторон от соседских комнат слышался шум. Справа сверлили стену, слева плакал ребенок, а снизу кто-то неустанно играл на фортепиано. Голова грозилась взорваться в любой момент.