Это наша война - Евгений Кукаркин

- Отсюда, сможешь достать? - шепотом спрашиваю Круглову, прямо в ухо.

Она долго смотрит в окуляр прицела, потом кивает головой.

Я пожал локоть Кругловой и вместе с Симаковым пополз еще левее, опять в лес. У небольшого старого пня ели, жестом показываю капитану, чтобы он занял позицию здесь.

Бандиты ходят по лагерю свободно, кто чистит оружие, кто отдыхает под кронами деревьев, идут очередные замены секретов. К шести вечера все оживают, к ручью выходит отряд человек двадцать. Почти все жители лагеря выбрались из пещер и возгласами встречают прибывающих. Неразбериха продолжалась почти пол часа и лагерь успокаивается. Быстро наступает темнота, я еще раз проверил, как разместились разведчики. Степанов в своем логове полглаза дремлет, Круглова подключила к прицелу ПНВ и разглядывает лагерь в окуляры, зато Симаков бессовестно дрыхнет. К сожалению все очень устали и под утро на своих постах спят все мои разведчики, даже я не выдержал...

Лагерь ожил, где то около восьми часов утра. Я смотрю в бинокль и... не вижу у дерева пленного. Вот черт, проспали.

В десять часов все бандиты столпились у дерева, где недавно был пленник, организовав широкий круг. В середину его притаскивают Айвара Челубеева. Я в бинокль вижу, как отделали бедного татарина, лицо черное и окровавленное от побоев, ноги волочатся по камням. Несчастного подвесили на веревках за руки за сук, но так, что ноги касались земли, тот обречено свесил голову. В центр круга входят двое вооруженных людей в защитной форме, все они бородаты и в кепи, один из них поднял руку и заговорил. Звук до меня не доходит, в мозгах одно, кто главарь, этот, который говорит или другой. Сумеет ли Круглова подстрелить того, кого надо. Речь кончилась и тут произошло неожиданное, от толпы отделился еще один бородач и схватив пленника за волосы приподнял ему голову. Блеснул кинжал и...

- Круглова, стерва, стреляй.

Но у нас тихо. Я вскочил и согнувшись несусь к лежке, где устроилась снайперша. За кустами стон и кряхтение. Раздвигаю ветки, по земле катаются Круглова и Симаков. Лицо у Наташи в крови, она рукой схватила кисть капитана в которой сжат нож. И как только в такой хилой женщине столько сил. Прикладом автомата заехал по затылку Симакову, тот свалился на девушку и затих. Круглова всхлипывая выползает из под него.

- Я не могла застрелить, он... помешал.

Я заткнул ей рот ладонью.

- Тише. Что произошло? - шепчу ей.

- Все было в порядке, - она всхлипывает, но пытается говорить тихо, - я помнила ваши слова, что стрелять надо в того, кто расправится с пленным. А тут... это свалился и говорит: " Не смей, я тебе запрещаю стрелять...". Я говорю, что исполняю приказ и прошу не мешать. Тут он и двинул меня ножом, вот сюда, - она пальцем показывает в левый бок. - Тут уж было не до стрельбы. Капитан, как бешеный вцепился в меня, сумел еще распороть кожу на голове, если бы не вы...

- Почему он, мерзавец, это сделал?

- Не знаю.

- Мы проворонили Сагдалаева.

- Я не виновата.

- Как ты себя чувствуешь?

- Бок дико болит, прямо жжет.

- Дай посмотрю.

Ткань защитного костюма с левого бока пропиталась кровью. Я подбираю с земли нож Симакова и распарываю ей одежду. След ножа четко виден на коже. Осторожно провожу пальцем рядом.

- Больно?

- Нет, но у меня такое ощущение, что здесь все внутри начинает гореть и ныть...

- Сейчас я обработаю рану. Тебе повезло и не повезло...

- Что это значит?

- Нож попал в ребро, потом соскользнул, тебе повезло, что он не проник далеко, но нож и задел кость ребра, это плохо.

Зашевелились кусты и к нам подполз сержант Степанов.

- У вас все в порядке, товарищ старший лейтенант? - шепчет он.

- Нет. Круглову ранило, а во всем виноват, вот этот, паразит, - я киваю на валяющегося капитана. - Обшарь его, вытащи все оружие и документы.

Из походной аптечки вытаскиваю йод и обрабатываю рану Кругловой, потом пластырем заклеиваю порез.

- Все, нам наверно надо уходить.

- Но как же так? Мы же были..., чуть ли не выполнили приказ.

- Чуть не считается. Конечно, чтобы опять вытащить под пулю Сагдалаева, им нужна казнь нового пленного. Я бы рискнул, устроил бы там, у лагеря, черт знает что, пусть меня схватят в плен, а ты бы их потом постреляла... А... Как тебе это нравится?

- Дурацкая и безумная затея. Тем более я стрелять уже буду плохо. Надо лежать на брюхе, а у меня бок... и еще что то с головой..., она как в тумане...

- Ладно. Уходим. Тебя может быть придется нести, а этого типа везти под охраной.

Тип в это время очнулся. Он приподнял голову.

- Вы за все ответите, старший лейтенант. Вы ударили старшего по званию.

- Я тебе еще и не так съезжу.

- На заключительном этапе операции... вы за нарушение дисциплины, должны подчинится мне.

- Заткнись. Сейчас я решаю вопрос убить тебя или нет.

- Не имеете право, я офицер ФСБ.

- Теперь имею. С предателями у меня особый разговор. Сержант Степанов, свяжите ему руки и заткните рот. Если будет сопротивляться, разбейте голову, сломайте ребра, сделайте, что угодно.

С ухмылкой на лице, сержант ударом в скулу опять сваливает Симакова и как куклу пеленает его веревкой, потом вытаскивает из кармана медицинский пластырь в рулончике и заклеивает рот.

- Готово командир.

- Оттащи его туда, подальше... Неудобно при девушке расспрашивать негодяя. Ты здесь полежи, Наташа, я сейчас.

Капитана отнесли повыше, он сидит у дерева, облокотившись на него спиной, и моргает глазами. Степанов стоит рядом, помахивая автоматом.

- Если ты, захочешь мне сказать правду, - говорю Симакову, - моргни три раза глазами. Если не захочешь мне говорить, я не очень расстроюсь, вырежу тебе член и заставлю тебя же его съесть, если и при этом не заговоришь, вырежу яйца и буду тебя ими кормить и кормить... Подлой твари достойный конец. Сержант, подержи ему ноги.

Ножом вспарываю капитану брюки, тот пытается дергать ногами, но Степанов двинул ему прикладом автомата под ребра, теперь срываю трусы, Симаков замычал и заморгал глазами. Я сорвал скотч.

- Ты хочешь чего то сказать?

- Не надо. - Чуть не плачет он. - Не убивай меня. Я скажу, все скажу.

- Говори, почему помешал снайперу выстрелить?

- Это мой отец...

- Что? Ты спятил?

- Нет. Сагдалаев мой отец. Раньше он жил под нашей фамилией. Я уже давно догадывался об этом, поэтому специально напросился с вами, чтобы спасти ему жизнь.

- И ты знал его в лицо и не говорил нам?

- Я его с трудом узнал в толпе , он очень изменился. Сразу же помчался к снайперу и постарался, чтобы она не выстрелила.

- И ты всадил ей в бок нож.

- А что было еще сделать? Она его правильно вычислила и уже была готова убить отца.

- Значит и радиотелефон, ты, все же испортил предумышленно?

- Нет, нет..., это просто совпадение..

- Ты понимаешь, что изменил своей родине?

- Я России не изменял... Я хотел спасти отца.

- Все, заткнись...

Я пластырем опять заклеил ему рот.

- Что с ним делать? - спрашивает меня Степанов.

- Я думаю. Наверно будем уходить от сюда...

Наташа с глазами полными мук смотрит на меня.

- Мне больно, товарищ старший лейтенант, голова раскалывается и даже не повернуться на живот, - шепчет она.

- Потерпи. Сейчас мы тебе дадим обезболивающие таблетки. Вот черт, - я роюсь по карманам, - куда же они делись? А... они у Степанова. Ты посиди здесь. Я сейчас.

Я опять пробираюсь к связанному Симакову.

- Степанов?

- Я здесь.

Гигант неожиданно возник передо мной.

- У тебя аптечка? Надо отдать девушке обезболивающее.

- Это мы сейчас.

Он шарит по карманам и находит небольшой пакет. Только он его раскрыл, как в этот момент за его спиной хрустнул сучок, это там где сидел связанный капитан. Я подпрыгнул и бросился в ту сторону. Симакова на месте не было, зато метрах в двадцати я увидел спину капитана. Он бежал вниз к ручью, в сторону лагеря бандитов. У него по прежнему связанные руки, но порезанные брюки не очень позволяют резвости бега. Я бросился вдогонку. Отчаяние придает капитану силы, рвутся брюки и он усиливает темп бега. Черт, как же он дышит? Почти весь склон мы неслись, как угорелые, наконец недалеко от ручья, я на бегу выхватил нож и метнул ему в спину. Симаков споткнулся и рухнул лицом прямо в воду. Я по инерции пробежал еще три шага и убедился, что попал. Рукоятка ножа торчала из шеи капитана. Пора отваливать, но тут в спину уткнулся ствол оружия.

- Руки..., руки на затылок, сволочь, - хрипит с акцентом голос.

Мозги отчаянно ищут выхода, но тут передо мной появился другой бородач с Калашниковым в руках, еще один возник с боку. Это все.

Я сижу со связанными руками на чурбане в темной пещере. Две свечки освещают что то на подобии стола. За ним сидит темное пятно человека, еле-еле видна борода. Сзади двое, они вообще не видны и только мощные кулаки и палки молотят меня, когда я затрудняюсь с ответом.

- Так кто вы? - задает за столом бородач.