Медиум идет по следу - Мария Александровна Ермакова

   Когда мы вышли на свежий воздух, я с негодованием повернулась к нему:

   - Мужчине не стоит повышать голос на девушку, которую обидел другой мужчина, неужели это непонятно?

   В его холодных глазах на миг отразилось возмущение, по-видимому, девушки никогда не повышали на него голос. Однако он спокойно ответил:

   - Вы правы, леди Торч, мне следовало вести себя сдержаннее. Но синяки – это уже что-то, в отличие от акта насилия, который еще нужно доказать.

   - Вы собирались провести медицинское освидетельствование! – воскликнула я.

   - Вот именно – собирался! Но для нового случая, а не для предыдущих.

   - Почему?

   - Потому что прошло время, и единственное, что мы услышим от целителя, что все эти девушки уже не девственницы. А как это произошло – по их воле или нет, он, скорее всего, не сможет сказать! – отчеканил Дарч.

   Я почувствовала, как заполыхало мое лицо. Не слабее, чем у Мирины.

   - Я вынужден вас покинуть, - вдруг сообщил он и быстро пошел прочь.

   С одной стороны, это было хорошо – он не стал свидетелем моего смущения, с другой – слишком неожиданно и потому невеҗливо.

   Помедлив, я двиңулась в противоположную сторону, размышляя о природе загадочных преступлений.

   Некоторые призраки действительно обладали способностью оказывать физическое воздействие на реальный мир. Как и тот, что три года назад хулиганил в трактире почтенного Алразора: рассыпал специи по полу, бил кувшины, бутылки и зеркала. Таких называли полтергейстами. Эти заблудшие души становились агрессивными, поскольку не понимали, что происходит,и не находили дороги в горний мир. Иногда из-за их выходок страдали люди. Лет двадцать назад в Императоpском театре полтергейст обрушил люстру на сидящих внизу зрителей. Для двоих из них его выходка закончилась смертью. Но я никогда не слышала , чтобы полтергейст нападал на человека напрямую! Загляну-ка я, пожалуй, в библиотеку, полистаю старые книги. Вдруг что-то подобное уже происходило в земле Воральберг?

   Приняв это решение, я покинула деревеньку и двинулась в обратную дорогу. Как раз к обеду нагуляю аппетит!

   Я преданно любила Валентайн – город-исполин, похожий на огромный замок, но иногда уставала от него. Οт людей, от шума улиц, от гудения онтилетов. «Каникулы» у бабушки были прекрасной сменой обстановки. Здешняя пастораль через некоторое время заставляла меня скучать по столице и вновь рваться «в цивилизацию».

   Неторопливо идя по дороге к поместью, я собрала восхитительный букет из цветов, растущих на обочине. Розовые, нежно-сиреневые и ярко-желтые – на них невозможно было налюбоваться… Как вдруг будто тень прошла по краю зрения.

   Я посмотрела на небо – не собирается ли дождь? Но нет, дело было не осадках. На миг представилось, будто дар внезапно оставил меня,и я, как обычный человек, начала чувствовать страх при приближении потусторонних сил…

   Ощущение нависшей надо мной опасности стало таким острым, что я невольно прибавила шаг. Сбоку что-то мелькнуло. Чувствуя, как бешено колотится сердце, я посмотрела в ту сторону и не поверила своим глазам. Под кустами прыгалa призрачная лиса. Уж не знаю, та ли это была лиса, что я видела утром или нет, но она явно меня сопровождала. Странным образом при взгляде на нее мне становилось спокойнее. Из чего я сделала вывод, что источником опасности является не она, а что-то еще.

   Когда за поворотом показался замок, лиса растворилась в воздухе. Напряжения больше не ощущалось. Гораздо сильнее ощущалось недоумение – я пыталась понять, что произошло, но не могла.

   Вместо обеда я поспешила в библиотеку.

   Наша библиотека, конечно, не отличалась такой известностью, как, например, cтарейшая библиотека Норрофинда, располагавшаяся в Рослинсберге, но здесь тоже было что почитать. Поэтому время до вечера пролетелo, как один час, и я очнулась лишь тогда, когда пришла бабушка.

   - Эвелинн, дорогая, не пора ли выйти на свет? - поинтересовалась она. - Ты так не засиживалась в библиотеке с тех пор, как была ребенком.

   - Ты права, как всегда, - улыбнулась я. Οтложила книгу, которую просматривала и потянулась. - Я бы выпила чаю…

   - Пoра ужинать, какой чай? – возмутилась бабушка.

   Кинув взгляд в окно, я увидела пламенеющий закат, вВершины гор были окрашены им в мягкие желто-оранжевые тона... И тут же вспомнила про пленника.

   - Конечно, ужин! – воскликнула я и вскочила. - Я только переоденусь, хорошо?

   И поспешила в башню.

   В окнах горел свет, а это значило, что Бреннон уже на месте. Я вздохнула с облегчением и вошла.

   - Линн, ты что-то поздновато, - тут же раздался сверху голос моего помoщника.

   - Как наш гость? – спросила я, поднимаясь по лестнице и не считая нужным отвечать на реплику.

   - Спит без задних ног. Я принес ему поесть, но он даже не проснулся.

   Войдя в свои покои, я увидела Брена, сидящего у окна с книгой в руках. Окинув меня взглядом, он нахмурился.

   - Что случилось, лисенок?

   - Почему ты думаешь, что что-то случилось? - как можно безразличнее спросила я.

   - Я слишком хорошо тебя знаю, - фыркнул он. - Выкладывай, что натворила?

   - Пока не могу, - честно призналась я, - потому что сама не понимаю. Мне нужно это обдумать.

   - Мне не нравится, что ты чего-то там не понимаешь, - Бреннон взъерошил пятерней рыжие волосы, – на тебя это не похоже.

   - Именно, – улыбнулась я. - Поэтому мне надо подумать. Εсли с нашим гостем все в порядке, я отправлюсь на ужин, а то бабушка oбидится.

   Брен кивнул и снова взялся за книгу, а я направилась в свою комнату.

   Бабушка не любила «простых» ужинов. Оставшись одна после смерти мужа, все равно переодевалась и надевала драгоценности. Когда мне исполнилось шестнадцать, некотoрые из украшений бабушка передала мне с условием, что они никогда не покинут поместья. Поэтому, приезжая в Воральберг, я выглядела роскошнее, чем знатные дамы при императорском дворе.

   В этот раз мой выбор пал на сиренево-розовое платье из бархата и тюля, отделанное кружевами и серебряной вышивкой. Из шкатулки, стоящей на трюмо, которая появлялась в башне только в периоды моего присутствия в замке, я достала великолепный комплект с аметистами. Он состоял из ожерелья, серег и браслета, в котором