Маугли 1. Конец отпуска - Павел Казаков

потяжелее, при этом дополнительная тяжесть приходилась на мышцы, а не на жир, он вполне обоснованно думал, что сильный в пожимании рук. Ну, а я офигенно сильный в пожимании колец, брусьев и особенно перекладины, те же перелёты на ней с моим весом то ещё испытание для суставов в последнее время. Да и для перекладины тоже испытание. В общем, я в полной мере насладился, наблюдая за эмоциями, которые появляются на лице у человека, который задумал гадость, но сам в неё попал, ему при этом физически, мягко говоря, некомфортно, и в нагрузку ещё нельзя и вида подавать. Несколько секунд всего, но какое удовлетворение. Наташа и Газецкий всё-таки обратили внимание на паузу.

– Вы что делаете, мальчики? – откуда у женщин разного возраста настолько одинаковое слово? Интонации тоже один в один, как у супруги Семёныча.

– Да рады познакомиться просто, – я отпустил руку Николая. Очень надеюсь, что фраза получилась с брутальной интонацией, но я не специалист.

– Хорошего вечера! – Как ни в чём не бывало пожелал нам Николай, быстро взяв себя в руки.

Я открыл перед Наташей дверь, и мы вошли в «Снежную королеву». Быстро окинув взглядом приличных размеров зал, я понял, что просто отдохнуть уже не получится.

Глава 3

Обстановка клуба была выдержана в чёрно-белых тонах. Столики чёрные, диванчики и стулья белые. И наоборот. Чёрное и белое причудливо перетекали друг в друга. Взболтано, но не перемешано. Пол с хаотичными плавными переходами чёрно-белого. Дорогой пол, отметил я. Такие плавные переходы – это вам не ламинат. Да вообще, место дорогое. И людное. На танцполе тесно, музыка стандартно не тихая, на галерее, что шла вторым этажом опоясывая зал, тоже, вроде как, почти все столики заняты. И буквально в пяти метрах от нас стоял Елисей. Я к этому готовился, но, сука, оказался не готов.

– Елик, и ты здесь! – оказывается, они с Наташей знакомы.

– Привет, Наташ, – с улыбкой ответил белобрысый худой парень высокого роста, которого я могу убить прямо сейчас.

Я почувствовал себя очень и очень странно. Елисей посмотрел на меня, а я тут же наклонил голову, уставившись в пол. Почему-то я был абсолютно уверен, что, стоит мне посмотреть ему в глаза, он всё поймёт. Я могу убить его прямо сейчас! Прямо сейчас я могу его убить. Убить. Сейчас! Эта мысль казалась настолько правильной и важной, что заполнила весь разум. Уверен, если бы я продолжал смотреть на Елисея, то не удержался бы, чтобы побежать к нему с совсем не дружественными намерениями. Этого делать нельзя. Не сейчас. Я успокаивал себя, но было тяжело. В это время Наташа и Газецкий уже подошли к Елисею и поздоровались. Я всё также стоял на расстоянии пяти метров и не мог решить, подойти или выскочить из клуба. Кое-как я взял себя в руки и с грацией сломанного робота всё-таки подошёл. Тело реально слушалось меня очень плохо.

– Привет, я Леонид, – голос был как не мой, но никто вроде внимания не обратил, да и было достаточно громко.

– Елисей, – сказал Елисукасей и протянул руку. Меня начало потряхивать сильнее. Я вдруг невероятно отчётливо осознал, что вот он стоит рядом, худой, тонкая шея, и я сейчас без всяких особых приёмов могу эту шею сломать. Яркая и простая картинка. Пять секунд. Даже быстрее. Да я ему вообще голову оторву, пока кто-то успеет прийти на помощь.

Рука Елисея повисла в воздухе.

Ненадолго.

Я пожал его руку. Надеюсь, выглядело, будто ничего такого не происходит. Жму не сильно и не слабо. На сбои в моём поведении обратили внимание сразу Газецкий и Наташа. Оба увидели, что что-то не так.

– Пока ехали, что-то нехорошо стало. Где здесь туалет? – обратился я к Наташе, стараясь не смотреть на Елисея.

– Там! Точно всё хорошо? – указала в угол зала Наташа, совершенно искренне с заботой глядя на меня.

Её искренняя эмоция помогла мне переключиться на неё и немного успокоиться. Я взял себя в руки и буркнув:

– Всё нормально, просто укачало в машине, подташнивает, – быстрым шагом направился в туалет.

В туалете два парня курили и общались, по их виду было понятно, что они не спешат выходить в зал. Меня трясло. Надо было успокоиться. Хотел умыться, но решил не обращать на себя внимание парней, зашёл в пустую кабинку. Сел на унитаз. Мысли метались. Я могу закончить всё здесь и сейчас. Вся глупость такого «плана» компенсировалась его доступностью и простотой. Соблазн избавиться от навязчивого состояния был настолько велик, что я позволил себе несколько минут просмотреть в уме разные варианты того, как я подхожу и сворачиваю Елисею шею, как я разбиваю бутылку и втыкаю «розочку» ему в… тоже шею. Потом я так же в уме просмотрел, как меня скручивают, представил лицо мамы, когда она узнает такие новости. И немного успокоился. Немного мне было мало. Представил лица ребят, друзей, родственников, тренера… Я не хотел, чтобы они думали обо мне плохо. Я ничего плохого делать не собирался… Опять резанула сознание странная мысль, что я чтото упускаю... Обо мне будут думать, плохо, а я не делаю плохо, так как убить Елисея – это не плохо… Почему же они будут думать плохо… Мысли замедлились, будто я сегодня не газировку с соками пил, а бухал, обгоняя всю компанию. Заболела голова. Но при этом кровожадность немного уменьшилась. Я постарался взять мысли под контроль и сосредоточился на плане: следить за Елисеем. Я здесь, чтобы следить. Я его убью, но не сейчас. Убью! Но позже. Главное, что убью! Но сейчас главное, что не сейчас. Я уговаривал сам себя. Кстати, а как следить-то, если я с ним в одной компании буду? Получается, только сидеть рядом и слушать. Главное, стараться на него не смотреть. Я успокоился. Ну, почти. Вышел из кабинки и долго умывался холодной водой, пока не успокоился ещё раз. Всё. Я готов. Надо идти обратно в зал.

Компания из четырёх парней, включая Газецкого и Елисея, и пяти девчонок располагалась вокруг столика на галерее, сверху был виден танцпол. Я поднялся наверх и направился к столику, одновременно присматривая себе место подальше от Елисея.

– Ты чего такой бледный? – вполне искренне поинтересовался Андрюха.

– Да что-то подташнивало. Сейчас нормально уже, – как мог спокойно ответил