Образ зверя - Александр Кондратьев

По-видимому, он нуждался в вызове. Хотел проверить себя, испытать, узнать себе цену. Когда-то таким вызовом были бои. Выиграть первый, десятый, двадцатый, сотый поединок. А теперь? Теперь это рутина. Да, от этого кипит кровь, но все-таки не так, как прежде.

Жизнь, обычная, человеческая: семья, дети, быт – первое, что пришло на ум. Только вот нужно ему это? Бог задавал ему правильные вопросы. На то он и бог: мучить, спрашивать о неудобном, о том, что хочется скрыть, похоронить в себе. Может быть, удастся испытать себя как-то иначе?

Урс насторожился. Дверь в раздевалку открыта. Он отлично помнил, как закрыл ее. Тихонько толкнул. Заинтригованный, скользнул внутрь. Щелкнул выключателем…

На диванчике, закинув ногу на ногу, сидел человек в длинной темной накидке с широким капюшоном. Капюшон полностью скрывал лицо; казалось, незваный гость мирно дремлет.

Урс встал перед ним, сложив руки на груди, выжидая.

– Привет! – сказал гость, пошевелившись. – Рады знакомству! Отличный бой!

Голос, доносившийся из-под капюшона, – тихий и какой-то непонятный. Вроде бы мужской, но вполне может оказаться женским. Сначала Урс принял гостя за мужчину, но теперь засомневался. По позе не угадаешь. Под плащом – джинсы и свитер. Грудь, если есть, не разглядеть. И почему «рады» во множественном числе? Самомнение?

– Как ты его, а? Под орех! – голос на октаву выше. Показалось?

– Чем могу помочь? – сказал Урс.

– Есть одно дельце, сами не справимся, – опять эта разноголосица, как будто говорят два разных человека. – Нам нужен кто-то большой и сильный. Вроде тебя.

– Кому нужен?

– Правильный вопрос. Умеешь вести дела, да?

Урс пожал плечами. Внутренне подобрался. То самое предложение, о котором предупредил Бог?

– Заказчик перед тобой.

– С кем я говорю? – сказал Урс.

– Мы – люди довольно известные. Правда, в узких кругах, – сказал гость и поднял капюшон.

Урс невольно отшатнулся. Дикое, глубинное внутри него завопило, потребовало отвести взгляд. То, что он увидел перед собой, объяснило и странный голос, и множественное число. Над узкими плечами на двух тонких шеях громоздились две одинаковые головы. Мягкие черты, высокие скулы, аристократически тонкая, почти прозрачная кожа. Насмешливые рты, две пары выразительных черных глаз под двумя копнами жестких черных волос. Два лица казались похожими, одно – отражение другого, и все же чувствовалась какая-то неуловимая разница; может быть, во взгляде, в изгибе губ.

– Таш и Таша, к вашим услугам. Или просто Таши, как нас все называют, – две головы склонились в шутливом поклоне.

Два – плохое число.

– Близнецы, – проговорил Урс, стараясь не выдать свое замешательство. – Да, я о вас слышал. Когда говорили, что у вас две головы, думал это… – Урс покрутил рукой, подыскивая слово.

– Метафора, – подсказала, по-видимому, Таша, с голосом повыше.

– Да, вроде того, – пробормотал Урс.

– Телевизор не смотришь? – спросила Таша.

Урс отрицательно дернул головой.

– Нас там часто показывают.

– Неважно, – сказал Таш. – Знаешь, мы тебе очень признательны. Богатство мы сколотили на ставках. Мы специализируемся на политических прогнозах, но не брезгуем и боями. Пару раз ставили на тебя, и ты принес нам кучу денег.

– Мне потребовать процент? – осклабился Урс.

– Зачем требовать, если можно просто попросить?

– Забавы ради. А так у меня и без вас денег хватает. – Сказав это, Урс вспомнил вопросы бога о семье. Хватает ли?

Брат с сестрой переглянулись, скосив глаза. Смотреть на это было неприятно. «Интересно, можно к ним привыкнуть?» – подумал Урс.

– Впервые слышу, чтобы кто-то не жаловался насчет денег.

– Кто-то, кроме нас, – уточнила Таша.

– А мы вообще сможем тебя купить? – Таш поднял бровь.

Урс усмехнулся:

– Рассказывайте, с чем пришли.

Таш порывался во внутренностях плаща и извлек оттуда сложенный пополам листок.

– Недавно экран на Красной площади погас, – начал Таш. – Но перед тем, как картинка пропала, появились цифры. У меня с детства фотографическая память. Чик! – и готово. Как фотография. Я запомнил эти цифры и попытался навести справки. Оказалось, что это не так-то просто.

– Я тоже интересовался, – кивнул Урс. – Люди как-то неохотно говорят об этом.

– Да, и обычно перескакивают на религиозную чушь. Последние дни, суд, возмездие и все такое.

– Понятное дело, все напуганы, – сказала Таша.

– Вот, посмотри, – брат-близнец протянул бойцу листок. – Как думаешь, что они означают?

Урс распрямил бумагу медвежьими ручищами и вгляделся в длинную строчку, написанную энергичным наклонным почерком.

55.83168055555599807,37.6319472222220028

Принялся складывать в уме, выделяя хорошие и плохие числа, чтобы расшифровать знамение. Пять – хорошее число, но повторяется два раза, а два – это плохо. Вместе – неопределенность. Восемь – плохо. Три – хорошо. Один – плохо или хорошо, в зависимости от обстоятельств. Шесть – то же самое. Восемь – снова. Ноль – никак, ни хорошо, ни плохо. Пятерки – хорошо, но их шесть, а шесть – коварная закорючка. Две девятки – очень плохо. Восемь, ноль. Семь – снова плохо. Тройка – хорошо, но за ней – семерка. Дальше – неопределенная шестерка, радостная тройка, индифферентная единица. Ряд плохих чисел – девять, четыре, семь, шесть двоек. Два безразличных нуля. Два и восемь – плохо. В сумме сто шестьдесят один, то есть две единицы и шестерка (все – предатели). Итого: восемь. Вердикт: плохо – и по сумме, и по составу.

– Что бы это ни значило, – сказал Урс, – это что-то очень и очень плохое.

– С чего ты это взял? – спросил Таш.

– Посчитал, – пожал плечами Урс.

– Хм, любопытно! На самом деле, это координаты. Какое-то здание, которое находится к северо-востоку от нас.

– За Полосой, – уточнила Таша.

Урс удивленно поднял бровь.

– Мы хотим посмотреть, что там. Спуститься в метро, дойти до портала. Говорят, он еще работает.

– Вы знаете, что в метро небезопасно? – спросил Урс. – Там всем заправляет Крысиный Король.

– Один наш знакомый любезно подсказал, что ты родом из тех мест, – сказал Таш.

– Дитя подземелий, – драматичным шепотом произнесла Таша.

– Сказал, что ты там вырос. Знаешь каждый проход-переход.

– К тому же ты лучший боец за всю историю Сердца.

– А Сердце повидало всяких, – уважительно присвистнул Таш.

– Значит, вы хотите, чтобы я проводил вас, – медленно, раздумчиво проговорил Урс, – к этому вашему порталу.

Таши утвердительно промычали в ответ.

– Только до портала, дальше мы сами, – поспешно сказал Таш.

– Числа предупреждают, но…

«Скоро к тебе обратятся с одним предложением. Прими его».

– …мне нужно немного времени. Хочу кое с кем попрощаться. Вдруг не вернусь.

– Вообще-то мы все планируем вернуться, – возмутилась Таша.

Урс пожал плечами:

– Крысиный Король – крепкий орешек. Всякое может случиться.

Брат и сестра быстро переглянулись.

– То есть ты согласен?

– Угу.

– Ты даже о деньгах не спросил, – сказал Таш.

– За интерес, – просто ответил Урс, а потом добавил, снова вспомнив разговор с богом о семье: – Но если дадите что, не откажусь.

III

В село так никто и не сунулся. Наскоро похоронили погибших. Бабы плакали, мужики стояли, головы склонив, лица пряча. Нет-нет, да блеснет у кого слеза в свете факела, а мужику слезы лить не пристало. Размякли мужики без бойни, обабились, да вот встряхнул их нежданный враг.

Когда закончили с важным, засобирались. Чего ждать? Темнота спрячет. Дед выбрал троих, чтобы с ними пошли. Отцу, несмотря на возражения, наказал дома оставаться – мол, каменщик ты, а не воин, следи за семьей да созидай, а рушить будут другие. Марка, наоборот, с собой позвал. «Раньше на зверей повел бы тебя, сейчас веду на людей». Двое других волхвов тоже в селе остались – за порядком следить.

Марк стрелы свои отмыл, в колчан убрал. Был у него еще десяток припасен, так он, не раздумывая, с собой взял. Страшно было идти. Теперь все его героем звали, а он и не помнил толком, как свой подвиг совершил. Сможет успех закрепить? Кто знает. Как бы не сгинуть, вернуться домой.

У деда план простой: по следам нападавших пойти, посмотреть, не готовится ли чего похуже. След взять было несложно: частокол повалился в одном месте – видать, оттуда и пришли мерзавцы. Слабое место плана – неясно, собственно, куда идти, когда за ограду выйдут. Там начиналась опасная земля, полная чудес, – затем и частокол ставили, чтоб никто туда не забредал и оттуда не наведывался. Но дед на то и волхв, выведет, люди ему доверяли.

Марк робел, но также очень интересно ему было – что же там, по ту сторону. Всю жизнь ведь так в селе и провел. И любопытство мало-помалу пересилило страх.

Со своими попрощались, пошли. Мать и сестра махнули платочками вслед, но как-то безучастно, без надрыва, что ли, на что Марк обиделся. «Ладно, устали, может», – успокоил себя.