Порочный ангел - Элейн Барбьери

Харви бросило в жар при воспоминании о том, что Лили, как он обнаружил, была девственницей. Вспоминая об этом, он вновь почувствовал то же ликование, которое пережил в ту волшебную ночь. Лили, изящный восточный цветок, сорванный из сада невинности его опытной рукой.

С высоты своего роста Харви посмотрел в великолепное лицо Лили, наслаждаясь ее прекрасной улыбкой. Неожиданная мысль неприятно поразила его. Он действительно покорил эту женщину, лишив ее невинности, но судьба сыграла с ним страшную шутку. Теперь уже настоящим рабом стал сам Харви, рабом того желания, которое она вызывала в нем. Он пытался подавить одолевавший его голод, хотя знал, что только гладкое, безупречное, золотистое тело Лили может принести ему удовлетворение. Одной мысли о ней уже было достаточно, чтобы разгорелся его аппетит, который со временем не уменьшался, а становился все сильнее.

Парадоксально, но в этом своем неожиданном влечении к Лили он стал винить Чайна Мэри. Его обуревало желание сорвать на ком-нибудь зло, и он остановил выбор на Чайна Мэри.

Харви молча заключил Лили в объятия. Он крепко прижимал ее к себе, чувствуя бешеный стук своего сердца.

Не в силах говорить из-за захлестывающих его чувств, Харви наконец отодвинул Лили от себя. Его дрожащие руки потянулись к застежке ее скромного шелкового платья. Расстегнув маленькие серебряные пуговички, он развязал дрожащими руками пояс, стягивавший тонкую талию. Спустив платье с плеч, он задышал еще чаще, когда оно упало к ее ногам. С явным нетерпением он снял с, нее нижнее белье и молча отступил, чтобы лучше рассмотреть ее нагое тело.

Его глаза скользили по гибкому телу Лили, отмечая мягкую покатость плеч, небольшие округлые грудки. Изящная, тонкая как тростинка…

— Я радую ваш взор, мистер Дейл?

До него вдруг дошло, что до сих пор он не произнес ни слова. Не желая; чтобы девушка поняла, как сильна ее власть над ним, он кивнул. Злость из-за собственного бессилия придала некоторую резкость его словам.

— Ты знаешь, что мне нравится то, что я вижу, Лили.

— Да, я знаю. — Не пытаясь скрыть, что довольна его ответом, Лили подняла изящные руки к волосам. Глядя ему прямо в глаза, она медленно расплела косы; при этом кончик ее розового языка облизывал губы так, что у него застучало в ушах. Иссиня-черные шелковые пряди водопадом накрыли смуглое тело Лили, и Харви почувствовал, что почти задыхается. И когда она протянула к нему руки, он понял, что она вновь без малейших усилий довела его до исступления.

— Вы хотите меня, мистер Дейл? Это была игра, в которую они играли много раз. Не в силах ответить, он лишь кивнул головой.

— Тогда вы должны взять меня, мистер Дейл. Давайте я помогу вам.

Изящные руки коснулись его груди. Лили сняла с него сюртук, и ее пальцы скользнули к галстуку, потом жилету, рубашке, и все это полетело в сторону. Легкими движениями она расстегнула брюки и присела, чтобы снять с него остальную одежду. Оставаясь на коленях, она выпрямила стройную спину и, обхватив ладонями его естество, легко коснулась губами. Она улыбнулась, когда его невольный возглас нарушил тишину комнаты. Он сознавал, что Лили наслаждается своей властью над ним, но был бессилен сопротивляться.

Неторопливо, с расчетливой медлительностью Лили снова коснулась его губами. Харви протестующе забормотал. Нет, это он должен быть хозяином положения, он не может подчиняться. Ненавидя себя за слабость, он отдался ее ласкам. Наслаждение нарастало, захлестывая его.

— Лили… довольно.

Харви уже стонал от удовольствия.

Девушка поднялась, быстро подошла к широкой кровати, стоявшей в углу комнаты, грациозно легла и подняла руки, приглашая его. Ее голос звучал как чудесная музыка.

— Идите ко мне, мистер Дейл. Идите, и я дам вам то, чего вы желаете, и больше… несравненно больше.

Спустя мгновение Харви уже стоял у постели. Не отрывая глаз от ее обнаженного красивого тела, он подавил презрительный смешок. Это презрение было адресовано самому себе. О да, он лишил Лили невинности и хорошо обучил ее искусству любви… слишком хорошо. А она, возмущенная бесцеремонным вызовом, сейчас дала понять, что он, привыкший играть людьми, тоже может стать игрушкой. Ему трудно было смириться с мыслью, что его изящная Лили действительно обладает значительной властью над ним.

Еще несколько мгновений Харви стоял, упиваясь великолепием наготы Лили. Она подняла руку и привычным жестом погладила его бедро и ягодицу. Гнев Харви мгновенно растаял, желание становилось все сильнее. Уже накрывая ее тело своим, он все еще убеждал себя, что власть, которую она имеет над ним, — это власть, дарящая ему любовь.

Тело Харви сливалось с ее телом, и возбуждение пробежало волной по его спине, когда Лили издала тихий, восторженный вздох. О да, он позволит ей насладиться своей властью над ним, потому что и он этим наслаждался.

Чайна Мэри замерла в коридоре у двери в спальню дочери. В тишине она прислушивалась к воркующему голосу Лили. Ей хорошо знаком был этот тон, на ее губах появилась горькая улыбка.

Лили, дочь, ради которой она жила, пожертвовала своей невинностью. Потом она сообщила матери, что смирилась со своей судьбой. «Но только на время», — не без злорадства добавила она.

Чайна Мэри была знакома с игрой, которую так искусно вела ее дочь. Лили стремилась сделать Харви Дейла своим рабом. Судя по звукам, доносившимся из комнаты, ей это удалось. Лили удалось то, чего пока не могла добиться ее мать.

Чайна Мэри глубоко вздохнула и отвернулась от двери. Нет смысла терзаться. Лучше подумать о других, более обнадеживающих делах.

Итак, Харви Дейлу нужна женщина в качестве прислуги и компаньонки для дочери. Мэри знала женщину, которая подходила для этой работы, но прежде чем послать ее к Харви Дейлу, Мэри позаботится, чтобы женщина запомнила, кому она должна подчиняться в первую очередь.

Язвительная улыбка скривила губы Мэри. Она спустилась по лестнице на первый этаж и, подняв руку, щёлкнула пальцами. Глаза сверкнули, когда на ее зов вышел седобородый китаец.

— Мин Кен, немедленно позови ко мне Лай Хуа. — Коротко кивнув, Мин Кен удалился и уже через несколько секунд торопливо шагал по улице. Чайна Мэри еще раз глубоко вздохнула. Легкая улыбка, появившаяся наконец на ее губах, объяснялась вовсе не радостью или весельем.

Да, Харви Дейл, тебя погубит твое высокомерие. Вот увидишь, Харви Дейл, вот увидишь…

Глава 4

Джейк Уолш расположился с биноклем в руках на том же месте, где накануне много часов провел Росс, — на одном из холмов, возвышавшихся над Тумбстоном. Джейк тоже, как и его друг, смахивал насекомых с рубашки, морщился, потел под безжалостно палящим солнцем и ругался вполголоса.