Дорога в будущее - Гейтс Билл

До появления 360 серии изготовители намеренно делали архитектуры компьютеров несовместимыми с аналогичными моделями других компаний, поскольку стремились привязать клиентов именно к своему оборудованию – чтобы переход на компьютеры иных марок обходился «перебежчикам» подороже. Как только заказчик связывал себя с какой-то машиной, изготовитель диктовал ему (или ей), какими программами пользоваться – сменить программное обеспечение было можно, но очень трудно. Амдал и другие положили конец этому произволу. Поэтому совместимость, прийти к которой вынудил рынок, для индустрии персональных компьютеров служит важнейшим примером и одновременно – уроком на будущее. Его должны помнить и нынешние создатели информационной магистрали. Клиенты предпочитают те системы, которые дают им свободу в выборе поставщиков аппаратных и программных средств.

Когда происходили все эти события, я учился в школе и только начинал экспериментировать с компьютерами. В Гарвард я поступил осенью 1973 года. Ни для кого не секрет, что в колледже все рисуются друг перед другом, и чем больше прогуливаешь, тем круче тебя считают. Не был исключением и я. С первого же курса я принципиально пропускал большую часть занятий и лихорадочно готовился к зачетам в конце семестра. Это даже стало игрой. Вам ведь она тоже знакома? Получить оценку повыше, а времени затратить поменьше?! Досуг я проводил в основном за игрой в покер, которая по-своему привлекала меня. В покере игрок собирает обрывки информации – кто уверенно делает ставку, что показывают карты, насколько противник умеет блефовать – а потом, сложив два и два, вырабатывает свой план действий. В обработке такой информации я всегда был на высоте.

Опыт игры в покер (и выигранные деньги) помог мне в бизнесе, а вот привычка все откладывать на завтра – совсем наоборот. Но тогда я об этом не думал. Я радовался, что у моего нового друга, Стива Балмера, математика со старшего курса, та же слабость. С ним я познакомился еще в первый год обучения в колледже: мы жили в одной комнате, в общежитии Currier House. Стив и я вели совершенно разный образ жизни, но оба пытались тратить как можно меньше времени на то, чтобы заработать высокие оценки. Стив, человек неуемной энергии, был очень общителен. Кипучая деятельность поглощала его целиком. К концу второго курса он уже был менеджером футбольной команды, менеджером по рекламе в Harvard Crimson и президентом литературного журнала. Он также был членом общественного клуба, гарвардского эквивалента студенческого братства.

И он, и я почти не обращали внимания на занятия, а перед экзаменами сутками напролет зубрили учебники. Однажды мы проштудировали курс по экономике, рассчитанный на выпускников, «Экономика 2010». Профессор разрешил сдавать его экстерном. Естественно, мы со Стивом весь семестр занимались совсем другими делами и не вспоминали про этот курс до последней минуты. За неделю до экзамена мы засели за учебники как сумасшедшие и в конце концов получили по оценке A.

Однако впоследствии, когда мы с Полом основали Microsoft, я обнаружил, что такие оттяжки не лучший стиль управления компанией. Среди первых клиентов Microsoft были японцы, такие пунктуальные, что за минутное отставание от графика присылали кого-нибудь наблюдать за нами. Конечно, все понимали, что «наблюдатель» ничем нам не поможет, но все равно они заставляли его просиживать в нашем офисе по 18 часов. Серьезные парни ! Вполне могли спросить: «Почему изменены сроки? Нам надо знать причину. Тогда мы исправим то, что вызвало задержку». Я до сих пор помню, каково нам приходилось, когда мы опаздывали с некоторыми проектами. Постепенно мы сами исправились. Правда, и сейчас мы иногда затягиваем отдельные проекты, однако это происходит гораздо реже, чем могло бы, – спасибо тем суровым сидельцам.

Свою деятельность Microsoft начала в 1975 году в Альбукерке (штат Нью-Мексико), потому что именно там находится MITS. MITS – та самая компания, чей сборный комплект персонального компьютера Altair 8800 красовался на обложке журнала Popular Electronics. Мы сотрудничали, поскольку она была первой компанией, которая продавала широкой публике недорогие персональные компьютеры. К 1977 году в этот бизнес включились Apple, Commodore и Radio Shack. Мы поставляли Бейсик для большинства выпускавшихся тогда персональных компьютеров. В то время этот программный ингредиент был чрезвычайно важен, так как позволял писать на Бейсике свои программы, а не тратиться на готовые.

Продажа Бейсика являлась одной из моих многочисленных обязанностей. В течение первых трех лет большинство других специалистов в Microsoft сосредоточилось исключительно на технической работе, а я взял на себя основную нагрузку по продажам, финансовым делам и маркетингу, впрочем, программированием тоже занимался. Ведь мне едва стукнуло двадцать, и торговля меня не очень-то привлекала.

Стратегия Microsoft была направлена на то, чтобы компьютерные компании вроде Radio Shack приобретали лицензии на поставку нашего программного обеспечения вместе со своими персональными компьютерами (у Radio Shack, например, это был TRS-80), платя нам определенный процент. Причина, заставившая нас пойти по такому пути, – пиратство.

Поначалу объем продаж Бейсика для «Альтаиров» был намного ниже, чем мы ожидали, зная его повсеместное распространение. Я опубликовал открытое письмо, в котором призывал всех пользователей персональных компьютеров прекратить красть наше программное обеспечение, иначе мы не сможем заработать денег на создание новых программ. «Для меня нет ничего приятнее, чем нанять десяток программистов и наводнить рынок хорошими программами», – писал я. Но мои аргументы мало кого убедили; похоже, Бейсик всем нравился, им пользовались, но его предпочитали «одалживать» друг у друга.

К счастью, сегодня большинство пользователей понимает, что программные продукты защищены авторским правом. Однако пиратское копирование программ – по-прежнему крупная проблема. Поэтому Соединенные Штаты добиваются от правительств других стран принятия более действенных законов по охране авторских прав (или их соблюдения) на книги, фильмы, компакт-диски и программные продукты. Надо принять максимум законодательных мер, чтобы будущая магистраль не стала раем для пиратов.

Несмотря на то что мы добились неплохих успехов в продаже программных продуктов американским компаниям – изготовителям аппаратных средств, к 1979 году почти половину наших заказов обеспечивала Япония; последнее – заслуга Кацухико (Кай) Ниси [Kazuhiko (Kay) Nishi]. В 1978 году он позвонил мне и представился на английском. Прочитав о Microsoft, он решил с нами сотрудничать. Как потом выяснилось, у нас было много общего. Мы одногодки, оба студенты колледжа в академическом отпуске, увлеченные персональными компьютерами.

Встретились мы лишь несколько месяцев спустя на конференции в Анахайме (штат Калифорния), а потом он полетел вместе со мной в Альбукерке. Там мы подписали полуторастраничный контракт, по которому Кай получал исключительные права на распространение Microsoft BASIC в Восточной Азии. Никаких адвокатов не было, только Кай и я, две родственные души. По тому контракту мы провели сделок на сумму свыше 150 миллионов долларов – раз в десять больше, чем ожидали.

Манера ведения бизнеса у Кая была чем-то средним между тем, что принято в Японии, и тем, что принято в Соединенных Штатах. Одевался он очень экстравагантно, и нам это было на руку, так как укрепляло японских бизнесменов в впечатлении о нас как о ребятах энергичных, современных. Когда я был в Японии, мы не вылезали из гостиничного номера: ему беспрестанно звонили, даже ночью, делая заказы. Это было поразительно. Одно время, между тремя и пятью утра, телефон молчал, а когда в пять он зазвонил, Кай, снимая трубку, буркнул: «Что-то сегодня ночью бизнес идет вяло». В общем, поездка получилась впечатляющей.

В следующие 8 лет Кай не упустил ни одной возможности. Так, в 1981 году, перелетая из Сиэтла в Токио, он случайно узнал, что сидит рядом с Кацуо Инамори (Kazuo Inamori), президентом гигантской Kyocera Corporation с оборотом в 650 миллионов долларов. Кай (которому принадлежала ASCII, его японская компания), уверенный в поддержке Microsoft, протолкнул Инамори новую идею – выпуск портативного компьютера со встроенным программным обеспечением. Кай и я спроектировали эту машину. В то время Microsoft была еще небольшой компанией, и я тоже участвовал в разработке программного обеспечения. В 1983 году продвижением этой машины на рынок США под маркой Model 100 (она стоила всего 799 долларов) занималась Radio Shack. В Японии ее продавали под маркой NEC PC-8200, а в Европе как Olivetti M-10. Вот так, благодаря энтузиазму Кая, появился первый «лэптоп», пользовавшийся спросом у журналистов.