Превосходство разума (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Молчать! Не перебивать! Слушать меня, если хотите жить! — Барон тем временем насел на скованных альбиносов, которые может и рады были бы убежать, но сковывающая их вместе цепь ставила крест на любых несогласованных действиях. — Дорогу до темниц помните? Да, ту самую, по которой вас привели! Сколько на пути стражей башни и прочих риамцев?! Есть ли подготовленные для обороны места?!

— Ваша светлость, спокойнее! Вы пугаете их, а они из-за этого никак не могут толком собраться с мыслями и ответить. — Младший инквизитор сходу включился в допрос, примерив на себя амплуа «доброго следователя». — Тем более, эти несчастные, преданные своим народом, наверняка сидели в обычных рабских загонах, а не там, где размещена высокоуровневая элита…

Внезапно вся башня начала дрожать, словно человек, страдающий от лихорадки. Внутренний голос сообщил мне, что это не к добру, и ему вторили испуганные возгласы спутников и повалившихся на пол рабов, а также вполне себе отчетливый треск перекрытий. На секунду мне даже показалось, что еще чуть-чуть и сей шедевр гномьей архитектуры рухнет под собственной тяжестью к чертям собачьим, однако же, он выстоял. И что-то среди него странно изменилось. Просторные и светлые помещения вроде бы и остались теми же самыми, но почему-то вдруг стали восприниматься как какие-то тесные затхлые берлоги, где годами царят пыль и паутина. А еще вокруг весьма ощутимо похолодало. Если раньше мраморный пол казался босым ступням ну максимум слегка прохладным, то теперь я отчетливо ощутил насущную потребность в обуви или хотя бы носках.

— Всем стоять! Я чувствую зло, — неожиданно спокойным и серьезным голосом произнес инквизитор, позабыв про допрос скованных альбиносов, замерев буквально на середине шага, прикрыв лицо щитом и подняв трофейную саблю словно для нанесения удара. Только вот противника, с которым блондин приготовился драться, рядом не было. Пока не было… — Великое зло!

— Здесь все его чувствуют, умник! Скажи лучше, какое именно зло приперлось в гости к риамцам, и сейчас начнет откусывать головы всем, у кого есть теплая кровь или хотя бы душа. — Хмыкнул пират, застывший на одном месте как бы не раньше блондина и теперь медленно поворачивающийся на одной ноге по кругу. О выражение его лица было сложно судить из-за шлема, но кажется, глаза морского волка не просто скользнули нам за спину, а судорожно обшаривали стены, пол и потолок, словно ожидая появления противника прямо из них. — Шимрион населяет или как минимум регулярно посещает такое количество Сил, подходящих под данное определение, что даже я в свои невеликие годы видел штук пять и слышал еще о двух десятках.

Возможно, ответить ему любящий поболтать языком инквизитор и хотел бы, но времени на это у него не осталось. Обычный холод сменился воистину лютым морозом, а по мутному стеклу поползли почти сливающиеся с ним из-за цвета пятна мгновенно выступившего инея. И самое крупное из них исторгло из себя в облаке острых словно бритвы осколков существо, похожее на прямоходящую мороженую акулу. Или скорее перемороженную. Слой мутного грязного льда соединял между собой давно разбившиеся на части плавники, покрывал собою торс чудовища и вместе с тем не особо эффективно прятал доходящие до костей губокие выбоины, даже в занимающей чуть ли не треть тела пасти помимо множества загнутых назад желтых клыков виднелись замещающие прорехи короткие сосульки. Скованные альбиносы встретили появление монстра криками ужаса и боли, поскольку двух из них разлетевшиеся в стороны куски стекла не просто слегка посекли, а в буквальном смысле расчленили. И попытались дружно пуститься наутек, но к сожалению несогласованность действий и сковывающие их цепи привели к тому, что невольники лишь кучей повалились на каменный пол. Там тварь и распотрошила их несколькими ужасающе быстрыми ударами, с легкостью рассекающими человеческие тела.

— Глубинная Стужа! — Одновременный крик барона, инквизитора и пирата определенно что-то значил, однако никаких ассоциаций в моей дырявой памяти эти слова не вызвали. Однако не требовалось обладать энциклопедическими познаниями или доскональным знанием особенностей этого конкретного монстра, чтобы сообразить — когда такое страховидло вдруг бросается вперед широко разевая пасть и занося для удара передние плавники с окровавленными ледяными серпами на концах, то не стоит приближаться к нему на расстояние удара или укуса. К сожалению, убежать от твари тоже не было рабочим вариантом, поскольку чудище вообще-то обязанное комфортно чувствовать себя лишь где-нибудь в водной стихии на суше тоже не ударило в грязь своей рыбьей мордой и галопировало на задних конечностях ничуть не медленнее призового рысака.

— А может все-таки стоило доспехи напялить? — Мелькнула в голове запоздалая мысль, полная искреннего сожаления, когда тварь кинулась прямо на меня, каким-то образом определив самое слабое звено в группе атакованных ею людей. Сам не знаю, как удалось отпрыгнуть за стоящего рядышком пирата, прежде чем состоящие из грязного льда лезвия со свистом разрезали воздух там, где мое тело находилось секунду назад. — В конце-концов, мало ли в этой башне сейчас израненных стражей, которые просто физически не могут быстро передвигаться…

Рефлекторно сделанный морским разбойником выпад достиг своей цели и сколол немного льда на голове чудовища, не особо и сильно превосходящего по габаритам среднестатистического человека, но до промороженной шкуры монстра так и не добрался. Барон долбанул монстра щитом прямо по морде, и вышиб тому штук двадцать зубов, но заранее раскрытая акулья пасть, тем не менее, намертво вцепилась в блестящую металлическую пластину, а после явно дохлая рыба замотала головой, раздирая металл так словно он являлся гнилой тряпкой. Удар концом цепи от успевшего сброситься с себя оковы гнома и вовсе не имел шансов добиться успеха. Но по крайней мере коротышке удалось увернуться от мощного взмаха хвостом твари, который хоть и не имел каких-либо острых элементов или толстого ледяного покрытия, однако за счет одной лишь своей длинны и массы являлся вполне себе грозным оружием.

— Молю богов о том, чтоб мертвое не жило! — Инквизитор даже не пытался схватиться за оружие, вместо этого упав на одно колено и приложив сложенные крест на крест ладони к середине своего лба. И, как ни странно, именно его действия дали наилучший результат. Перемороженную прямоходящую рыбину окутало слабое белое сияние, и покрывающий её лед стал стремительно таять и крошиться, а движения монстра заметно замедлились. И даже после того как блондину по голове прилетел удар хвоста, впечатавший его в пол и явно лишивший сознания, вызванная им магия продолжала терзать монстра, от тела которого отслаивались целые пласты. Причем не только замороженной воды, но и скрывавшейся ранее под ней плоти.

— Ноги ей подсекайте, ноги! — Отчаянно прокричал Форст, одной рукой пропихивая полупережеванный щит как можно глубже в пасть твари, а второй раз за разом втыкая зачарованную саблю в район одного из глаз чудовища. Самого органа зрения на прежнем месте давно уже не находилось, да и до мозга здровяк наверняка не раз достал, однако тварь, само существование которое опровергало законы физики и биологии, подыхать даже не думала. А её лапы-плавники с ледяными серпами на концах пусть и пошли весьма заметными сколами, но весьма активно молотили по доспехам гиганта, снимая с тех металлическую стружку. — Я долго не удержу!

— А ты думаешь, лежа оно будет не так сильно кусаться?! — Хорошенько размахнувшись крепящимся к длинной цепочке ошейником, я ударил им словно кистенем в ближайшую из то ли лап, то ли плавников, целя в утолщение расположенное примерно в середине конечности. Магия магией, но законы физики и механики тоже со счетов сбрасывать не стоит, а потому прямоходящая мертвая акула, скорее всего, имеет какой-то аналог коленного сустава. Удар получился не особо сильным, но пару трещин в промерзшей конечности оставил. И самую крупную из них тот час же расширил своей саблей пират, отбросивший в сторону щит и перехвативший рукоять клинка двумя руками.