Унификация в уголовном праве - Людмила Смирнова

Унификация и законодательная техника

Унификация, как мы уже отмечали, – это прием законодательной техники, представляющий собой деятельность по обеспечению единообразия.

В юридической литературе последних лет тема законодательной техники – одна из самых обсуждаемых. Существует большое количество исследований, посвященных этому вопросу, как в общей теории права, так и в отраслевых юридических науках, в связи с чем сформулировано множество определений законодательной техники, высказаны мнения о ее составляющих и т. д. Тем не менее вопрос о понятии законодательной техники до сих пор остается дискуссионным, как и вопрос о ее компонентах. Поэтому в нашем распоряжении имеется значительное число определений законодательной техники[91].

В отношении понятия «законодательная техника» и его составляющих мы разделяем точку зрения ярославской юридической школы, в том числе и в вопросах о необходимости понимать законодательную технику в узком смысле и о ее соотношении с техникой юридической[92].

Так, законодательная техника определяется как «совокупность средств и приемов, используемых для придания содержанию норм соответствующей формы»[93]. Близко к данной трактовке и еще одно определение, с той лишь разницей, что в качестве компонентов законодательной техники помимо средств и приемов называются правила законодательной техники. Под законодательной техникой в этом определении понимается «система средств, приемов и правил, используемых для наиболее точного и последовательного выражения воли законодателя в нормативных актах»[94]. При этом мы согласны с тем, что «правила носят зависимый от средств и приемов характер, они как бы привязаны к ним, поэтому вряд ли правильно ставить данные компоненты в один ряд» и что «технические средства и приемы следует считать основными первичными компонентами в содержании законодательной техники, а правила – производными»[95], поскольку правила законодательной техники должны обязательно найти воплощение в приемах, иначе их выделение и существование окажутся просто безосновательными.

При этом под средствами законодательной техники мы будем понимать юридические конструкции, терминологию, презумпции, юридические фикции, символы и аксиомы; под приемами – «способы построения нормативных предписаний, в том числе соединенные с использованием определенного средства», с той оговоркой, что выделенный круг средств и приемов не является очерченным раз и навсегда, поскольку очевидно, что по мере развития права будут выделены и другие средства и приемы[96].

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что как прием законодательной техники унификация представляет собой способ совершенствования содержания и формы права, сведение их к чему-либо единому, весьма сходному или совпадающему.

Несмотря на то, что сферой приложения унификации зачастую является лишь форма права, унификация важна и в плане совершенствования содержания права. Следовательно, унификация имеет двойную векторную направленность. В части формы она выступает как прием законодательной техники, целями которого являются достижение единства, упрощение формы права, экономия законодательного материала. Применительно к содержанию права унификация – это процесс, противоположный дифференциации, сдерживающий фактор для предотвращения чрезмерной дифференциации, направленный на достижение единообразия правового регулирования.

Унификация в праве и законодательстве

Основной сферой унификации является форма права. В связи с этим необходимо ответить на вопросы: где протекает процесс унификации; имеет ли она место только в праве или только в законодательстве; воздействует ли унификация только на форму или и на форму, и на содержание права?

Эти вопросы далеко не праздные, поскольку в науке на этот счет существуют кардинально противоположные точки зрения.

Об унификации как процессе, происходящем в праве, говорят Н. И. Клейн, М. И. Бару, М. К. Юков, Я. М. Фогель. Такой вывод можно сделать из анализа определений унификации, данных этими учеными[97].

С данной позицией не согласны С. В. Поленина, С. С. Алексеев и О. Н. Садиков[98]. Они считают, что нужно использовать различные термины: применительно к праву – говорить об интеграции, а применительно к законодательству – об унификации.

С. В. Поленина пишет: «Важной тенденцией развития законодательства является унификация, которой в праве корреспондирует тенденция интеграции правовой регламентации. В литературе термин „унификация“ нередко употребляется для обозначения процессов, происходящих не только в системе законодательства, но и в системе права. Вместе с тем О. Н. Садиков признает, что термин „интеграция“ является более широким, чем термин „унификация“. Представляется более правильным говорить о дифференциации и интеграции как явлениях, происходящих в системе права, а об унификации и увеличении множественности актов – как процессах, присущих системе законодательства»[99]. Об унификации в законодательстве говорят также С. С. Каринский и Л. Б. Хван[100].

Однако точка зрения, согласно которой унификация может иметь место только в рамках законодательства, представляется недостаточно обоснованной. Ни один из ее сторонников не отрицает, что законодательство – лишь внешняя форма, внешнее выражение права. Следовательно, все процессы, которые отражаются в законодательстве, сначала проходят в праве. Тем не менее большая часть авторов, отводящих место унификации только в законодательстве, вообще не задаются вопросом, какой же процесс в самом праве корреспондирует унификации и что происходит с правом, когда возникает необходимость в унификации законодательства? Тем самым процесс унификации законодательства лишается основы, корней, причин и условий своего существования. Он предстает перед исследователем «как ветер в поле»: стихийным, неизвестно откуда взявшимся и неизвестно куда направляющимся.

Позиция тех ученых, которые, определив место унификации лишь в законодательстве, считают, что в праве ему корреспондирует процесс интеграции, также представляется весьма спорной. Ведь если речь идет о корреспондирующих, соответствующих друг другу явлениях[101], то это предполагает, что такие взаимосвязанные корреспондирующие явления должны иметь единую направленность, причины возникновения и свойства и вместе с тем обладать какими-то качествами, существенно отличающими их друг от друга. Но ни одним из авторов не предложены признаки, позволяющие отличить интеграцию в праве от унификации в законодательстве. По существу, все приведенные в литературе определения дают основания утверждать, что унификация в законодательстве – это зеркальное отражение интеграции в праве (хотя семантический анализ данных терминов говорит об их различии). Тогда непонятно, зачем вводить в употребление два разных термина для обозначения одного и того же явления. Ведь унификация не меняет своих качеств и свойств в зависимости от того, где она происходит. Те особенности, которые приобретает процесс унификации в праве или в законодательстве, можно отразить более доступным способом, избегая того, чтобы вводить в употребление сразу два термина, имеющих иностранное происхождение, одному из которых («интеграция») присуще столь объемное и далеко не очевидное значение.

Если же стремиться к терминологическому единству в юридической науке, необходимо, как мы полагаем, говорить об унификации как о процессе совершенствования правового регулирования в праве в целом и в законодательстве как внешней форме его существования. В связи с этим абсолютно справедливым представляется высказывание Я. М. Фогеля: «Унификация правового регулирования может рассматриваться в качестве одной из тенденций развития правовой системы общества. Ее содержание отражает развитие реальных общественных отношений. Унификация – одна из внутренних сущностей единой системы, непременное условие функционирования системы как таковой. Ее следует рассматривать не как саморазвитие юридических норм, а как отражение развития объективных отношений… в частности посредством совершенствования правовых норм, юридического регулирования»[102].

Законодательство – это форма существования права. Понятие формы употребляется в философской и юридической науке и как внешний способ существования и выражения содержания, его различные модификации, и как внутренняя организация содержания, его структура[103].

С изменением структуры, внутренней организации существенно меняется и содержание объекта. Взаимодействие содержания и формы в процессе их развития обязательно включает воздействие как различных компонентов содержания на форму, так и структурных компонентов формы на содержание. Во взаимодействии содержания и формы содержание представляет ведущую, определяющую сторону объекта. А форма – ту его сторону, которая модифицируется, изменяется в зависимости от изменения содержания. В свою очередь форма, обладая относительной самостоятельностью, оказывает обратное активное воздействие на содержание: форма, соответствующая содержанию, ускоряет его развитие, тогда как форма, переставшая соответствовать изменившемуся содержанию, тормозит дальнейшее его развитие[104].