Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

Миранда опустилась обратно на стул и глубоко вздохнула. Рядом Минерва прошептала:

– Поздравляю! Кажется, ты произвела на нее впечатление.

Она слабо улыбнулась. Вопросы Вилкост, которая теперь водила палочкой в воздухе, и на доске сама собой появлялась тема урока, не показались ей сложными, поскольку Снейп в прошлом году обо всем этом рассказывал на занятиях и даже заставлял писать эссе про инферналов. А вот внезапная встреча…

Она не смела повернуть головы в его сторону, но чувствовала его присутствие буквально каждой клеточкой. Сейчас он на нее не смотрел, она не ощущала чужого взгляда, но его присутствие давило, не давало вздохнуть свободно. Он узнал ее; она была опасна для него как ненужный свидетель. Но ведь не попытается он избавиться от нее здесь, в школе, буквально на глазах у Диппета с Дамблдором? Или… попытается? Ему всего семнадцать, он даже школу еще не закончил, однако уже убил трех магглов, которые, к тому же, были его родственниками! В том, что они родня, Миранда теперь была уверена, фамилия «Реддл» развеяла последние сомнения. Но кем же надо быть, чтобы просто взять и убить своих родственников?

В этот момент Миранда ощутила, как ее сознания точно коснулись чужие пальцы – даже не попытка проникновения в разум, а, скорее, просто проверка ее ментальных барьеров. Прищурившись от злости, она решительно захлопнула свое сознание от любого постороннего воздействия. То есть этот убийца еще и легилимент! Прелестно, именно этого ей для полного счастья и не хватало!

Зато теперь понятно, как он смог сделать так, чтобы Морфин Мракс взял на себя вину за убийство магглов…

На смену страху и смятению пришел медленно зарождавшийся гнев. Ну уж нет, он не на ту напал, если думает, что она просто позволит взять и избавиться от себя как от досадной помехи! Троих беззащитных магглов этот Реддл смог убить – отлично, теперь посмотрим, как он справится с волшебницей Мирандой Фрост, которой и с Пожирателями Смерти доводилось сражаться и в Отделе Тайн, и в прошлом году в Хогвартсе, и ничего – уцелела!

– … значит, заклинание вызова Патронуса. Это высшая светлая магия, очень сложная, и в школе ее обычно не проходят, но я думаю, что к ЖАБА вам стоит о ней узнать, – вещала профессор Вилкост, и Миранда откинулась на спинку, почувствовав, как слегка отступает напряжение. С какой-то нежной грустью вспомнился Гарри и занятия ОД в Выручай-комнате – как бы она хотела снова вернуть те дни, пусть в школе и царила тирания Амбридж. – Возможно, мы попробуем вызывать Патронуса, хотя я не жду от вас успехов на практике. Так, начинаем с простого – что такое Патронус и для чего он нужен?

Вверх взмыли три руки. Миранда огляделась и заметила, что своими знаниями, кроме нее самой, были готовы поделиться только Минерва и Ну-Кто-Бы-Сомневался-Чертов-Реддл.

– Мистер Реддл?

– Патронус – магическая сущность, которая служит как защита от дементоров и смеркутов. Чаще всего принимает форму животного, которое ближе всего волшебнику по духу. Чтобы призвать его, нужно сосредоточиться на своих самых положительных эмоциях, вызвать самое счастливое воспоминание и произнести заклинание «Экспекто Патронум». Если все выполнено правильно, Патронус появится в форме животного, а не просто облачком серебристого света.

К концу его ответа рука Минервы опустилась. Галатея вновь одарила Реддла ласковой улыбкой – создавалось впечатление, что ему она особенно благоволила:

– Очень хорошо, мистер Реддл. Да, все верно, Патронус способен… Да, мисс Соммерс? Вы что-то хотели сказать?

– Я бы хотела дополнить ответ мистера Реддла, – Миранда очаровательно улыбнулась, заметив, как сузились глаза слизеринского старосты. Кажется, в 1944 году именно Реддл был местной Гермионой Грейнджер, знающей ответы на все вопросы, и ситуация, когда кто-то смел вмешиваться в его ответ, была ему в новинку. – Можно?

– Прошу вас, мисс Соммерс, – Галатея поощрительно кивнула.

– Простых счастливых воспоминаний недостаточно, – в памяти всплыл рассказ Гарри о том, как ему удалось впервые создать полноценного Патронуса в конце матча по квиддичу. – Это должны быть не просто воспоминания, волшебник должен буквально заставить себя снова испытать эти счастливые эмоции, чувство радости и эйфории. В боевых условиях сделать это крайне трудно, особенно когда дементор уже в двух шагах от тебя.

– Но он же не сразу попытается применить к вам «поцелуй», – внезапно вмешался новый голос, и Миранда взглянула на привлекательного блондина за третьей партой с длинными платиновыми волосами. Серые глаза и самодовольный вид безошибочно указывали на предка Драко Малфоя. – Если не мешкать и не терять впустую время…

– Боюсь, вы плохо представляете себе, что такое дементор, мистер… – она сделала паузу, и блондин подсказал:

– Малфой.

– Мистер Малфой, – теперь ее голос звучал более жестко. Перед глазами теперь проносились картины начала третьего курса, когда эти существа обыскивали Хогвартс-Экспресс, охотясь на Сириуса Блэка. Миранда ехала в одном купе с Фредом и Джорджем Уизли, когда дверь открылась, и на пороге возникла темная фигура в длинном балахоне. Эти склизкие руки, покрытые струпьями, ледяное дыхание, опустошительный страх она не забудет никогда. – Эти существа начинают высасывать ваши положительные эмоции сразу, как оказываются неподалеку от вас. Вы плохо владеете собой, вы не можете толком дышать и только чувствуете, как из вас забирают все хорошие эмоции, на которые вы только способны. Эти ощущения с каждой секундой только усиливаются, и сосредоточиться на счастливых воспоминаниях, когда в голову лезут только самые отвратительные, крайне сложно. Так что да, дементору не нужно сразу использовать «поцелуй», чтобы раздавить вас.

Под конец ее голос понизился до шипения. Малфой молча рассматривал ее, однако самоуверенное выражение из его глаз слегка убралось. Обнаружив, что она, неожиданно для самой себя, разошлась, Миранда перевела дыхание и только теперь обратила внимание, что с нее не спускают глаз все присутствующие.

– Вы говорите так, будто вам лично доводилось сталкиваться с этими существами, – помолчав, негромко сказала Вилкост.

Она глубоко вдохнула, уже жалея о своей вспышке, но отпираться смысла не было.

– Было дело, профессор. К счастью, без долгоиграющих последствий.

Минерва теперь таращилась на нее с легким испугом, да и на остальных, кажется, ее слова произвели впечатление. На Реддла она старательно не смотрела.

– Возвращаясь к Патронусам, – Вилкост обошла свой стол и подошла к доске. – Кто знает, в каких редких случаях форма Патронуса может измениться?

Она оглядела класс, отметила две единственные поднятые руки и слабо улыбнулась.

– Да, мистер Реддл?

– Волшебник должен пережить сильное психологическое потрясение, – отрапортовал тот, как по написанному. – Оно должно быть настолько мощным, что повлияло на всю личность мага. Может, он что-то для себя осознал, в чем-то раскаялся, поставил себе цель в жизни…

– Или влюбился, – вырвалось у Миранды прежде, чем она успела сообразить, что говорит.

Реддл резко повернулся к ней, и впервые за все время Миранда посмотрела ему прямо в глаза. Тот взирал на нее даже без злости и казался ошарашенным – не из-за ее ответа, и из-за того, что кто-то посмел его перебить.

– Прошу прощения?

– Влюбленность способна повлиять на телесную форму Патронуса, – пояснила она, глядя все так же ему в лицо. Выражение темных глаз оставалось нечитаемым. – Ее тоже можно отнести к сильному психологическому потрясению.

– Маловероятно, – Реддл пожал плечами, и красивые губы скривились в презрительной усмешке. – Мне кажется, мисс Соммерс, вы сильно переоцениваете силу этого чувства.

Миранда выдавила слабую усмешку. В прошлом году она видела, как изменился Патронус Тонкс, видела, как подурнела молодая волшебница, и вспомнила свое удивление, когда стало известно, что именно стало причиной этих серьезных перемен.

– Я – возможно, – не стала спорить она и улыбнулась Реддлу. – Разумеется, все влюбляются по-разному, и не на каждого любовь оказывает такое оглушительное воздействие. Тем не менее, известны случаи, когда под действием любви Патронус волшебника менялся, причем принимал форму Патронуса его возлюбленного. А это о чем-то, да говорит, правда?