Полная луна. Дядя Динамит. Перелетные свиньи. Время пить коктейли. Замок Бландинг (сборник) - Пелам Вудхаус

Привыкнув видеть родителя в извилистых штанах и старой куртке, Фредди невольно ахнул, тот обернулся и тоже ахнул.

– Фредди! А я думал, ты у этих… как их… Ты надолго? – тревожно спросил он.

Сын усмирил его страхи:

– Проездом. Финчи ждут ко второму завтраку. А ты что, собрался на карнавал?

– Э?

– Костюм. Вырвиглаз, иначе не скажешь.

– А! – понял лорд Эмсворт. – Я еду в Лондон.

– В такую погоду? – удивился Фредди. – Наверное, что-то очень важное.

– Да. Очень. Еду к твоему дяде Галахаду, насчет художника. Тот, первый… – Девятый граф замолчал, чтобы справиться с чувствами.

– Почему не послать телеграмму? Или позвони.

– Телеграмму? Позвони? Ой Господи! Правда. Но теперь уже нельзя, – вздохнул лорд Эмсворт. – Завтра у Вероники день рождения, а я не купил ей подарок. Гермиона требует, чтобы я поехал и купил.

Что-то сверкнуло. Это был монокль, выпавший из глаза.

– Ох ты! – воскликнул Фредди. – И верно! Спасибо, что напомнил. Вот что, отец, можно тебя попросить?

– А, что?

– Что ты собирался ей купить?

– Твоя тетя сказала – часики.

– Это хорошо. Зайди к ювелиру на Бонд-стрит, фирма «Эспиналь». У них часов сколько хочешь. И скажи: Ф. Трипвуд поручил тебе вести дела за него. Я отдавал в чистку ожерелье, Агги просила, и еще купи кулон для Ви. Ты следишь за мыслью?

– Нет, – отвечал лорд Эмсворт.

– Так следи. Это очень просто. Кулон – для Ви, ожерелье – для Агги. Ожерелье надо послать в отель «Риги», Париж, на ее имя…

– На чье?

– Агги!

– Кто это? – с неназойливым любопытством поинтересовался граф.

– Ну-ну, отец! Ты ли это? Агги – моя жена.

– Я думал, она Франсис.

– Нет, Ниагара.

– Какое странное имя! Это город в Америке?

– Не столько город, сколько водопад.

– А я думал, город.

– Тебя обманули. Давай вернемся к делу. Ожерелье надо послать моей жене в Париж, а кулон привезти сюда, нашей девочке.

Лорд Эмсворт заинтересовался снова.

– У тебя девочка? – спросил он. – А сколько ей лет? Как ее зовут? На кого она похожа, на тебя? – прибавил он, ощутив острую жалость к злосчастной малютке.

– Я имел в виду Веронику, – объяснил Фредди. – Платить не надо, я заплатил. Все ясно?

– Конечно!

– Повтори, пожалуйста.

– У них ожерелье и кулон.

– Только не спутай!

– Я никогда ничего не путаю. Кулон послать Франсис… или скорее наоборот. А вот скажи мне, почему ты зовешь Франсис Ниагарой?

– Потому что ее зовут Ниагарой, и не иначе.

– Что – не иначе?

– Зовут.

– А ты сказал, не зовут. Она взяла дочку в Париж?

Фредди вынул голубой платок и вытер лоб:

– Вот что, отец, давай все это оставим. Не ювелира, а имена, девочек…

– Мне очень нравится имя Франсис.

– И мне. Музыкальное такое. Но давай оставим, а? Обоим легче будет.

Лорд Эмсворт издал радостный крик:

– Чикаго!

– Что?

– Не Ниагара, а Чикаго. В Америке есть такой город.

– Да, вроде был. А как тут у вас дела? – спросил Фредди, решив сменить тему раньше, чем отец спросит, почему дочку назвали Индианой.

Лорд Эмсворт подумал. Рацион Императрицы… нет, не то. У сына не хватает глубины. Наконец он припомнил:

– Твой дядя Эгберт очень ругается.

– Почему?

– Садовники гонялись за Ви.

Фредди удивился, мало того – он был шокирован. Конечно, его кузина очень привлекательна, но он надеялся, что британский садовник лучше владеет собой.

– Гонялись? Садовники? Что, шайка?

– Нет, не все, какой-то один. Я не понял, но он не садовник, а влюблен в твою кузину Пруденс.

– Что?!

Фредди схватился за перильца свинарника; монокль куда-то улетел.

– Так Эгберт сказал. Странно… Гонялся бы тогда за ней. Вероника побежала к Гермионе, та вышла к нему, а он ей дал записку и полкроны. Этого я тоже не понимаю, – признался лорд Эмсворт. – У Гермионы куча денег.

– Прости, отец, – выговорил Фредди, – мне надо подумать.

Он медленно пошел по дорожке и довольно скоро увидел одну из тех скамеек, которые стоят то там, то сям в сельских усадьбах. Для человека с таким бременем скамейка – ничто, и он бы прошел мимо, если бы на ней не сидела Вероника. Когда он к ней приближался, надрывный всхлип рассек воздух, и он увидел, что кузина рыдает. Только это одно и могло увести его мысли от Листера. Он был не из тех, кто оставит деву в беде.

– Эй, Ви! – сказал он, кинувшись к ней. – Что с тобой?

Веронике Уэдж было нужно именно это. Она стала рассказывать, и вскоре добрый Фредди уже обнимал ее, а там и нежно, по-братски целовал, вздыхая и приговаривая: «Нет, это подумать!», «Ну, знаешь!», «Ужас какой» и т. п.

Неподалеку, за деревом, Типтон Плимсол чувствовал себя так, словно его метко ударили за ухом шкуркой от угря, набитой камешками.

6

Лорд Эмсворт прибыл в Лондон часов в пять и взял такси, чтобы ехать в клуб «Старых Консерваторов», где и думал остановиться. Генри Листер прибыл в то же время тем же поездом и направился прямо к Галли Трипвуду. С той минуты, когда леди Гермиона взорвалась, как бумажный пакет, он мечтал посоветоваться с умным, бывалым человеком. Да, тут уже никто не поможет – а все-таки человек, женивший Ронни на хористке при всех этих тетках, способен на чудо.

Достопочтенный Галахад стоял у входа рядом с машиной и болтал с шофером. Родственные обязательства были для него святыней. Он ехал в Бландинг, к Веронике.

Увидев Генри, он недоуменно поморгал, но тут же понял, что стряслась беда. Такой разум не обманешь.

– Господи, это Генри! – воскликнул он. – Что ты тут делаешь?

– Можно с вами поговорить? – спросил Листер, угрюмо косясь на шофера, чьи большие розовые уши встали как у жирафы.

– Отойдем немного, – предложил Галахад. – Ну, в чем дело? Почему ты не в замке? Неужели выгнали?

– Вообще-то да. Но я не виноват. Откуда мне знать, что она не кухарка? Каждый бы ошибся.

– Ты говоришь о моей сестре Гермионе?

– Да.

– Принял ее за кухарку?

– Да.

– И?

– Дал ей полкроны и записку для Пруденс.

– Теперь понятно. А она схватила пламенный меч и выгнала тебя из сада?

– Именно.

– Как же ты на нее напоролся?

– Она вышла сказать, чтобы я не гонялся за ее дочерью.

– Племянницей.

– Нет, дочерью. Такая лупоглазая слабоумная девица.

– Вот как? Это необычно, чаще ее называют богиней. А вообще так лучше. Не хватало тебе перекинуться на нее. Хорошо, если она тебе не нравится, почему ты за ней погнался?

– Чтобы передать записку Пруденс.

– А, ясно. Что же ты написал?

– Что я готов на все – бросить живопись, осесть в этом кабачке. Фредди вам говорил?

– Да, в общих чертах. Ну, можешь успокоиться. Я еду в Бландинг. Передам.

– Спасибо вам большое.

– Не за что. Значит, решился взять «Шелковицу»? Это умно. Очень верное дело. Приведешь все в порядок, усовершенствуешь…

– Вот и Пру говорит. Бассейны, корты всякие.

– Конечно, тут нужны деньги. С удовольствием бы дал, но я младший сын. Есть у тебя кто-нибудь на примете?

– Пру думала, лорд Эмсворт даст. Когда мы поженимся. Но я послал его к черту.

– Ну и что?

– Он обиделся.

– Все равно не понимаю.

– Вы не считаете, что мои шансы снизились?

– Конечно, нет. Кларенс ничего не помнит.

– Он меня узнает.

– Вспомнит, что где-то видел, не больше.

– Вы так думаете?

– Да.

– Зачем же вы заставили меня носить эту бороду?

– Из педагогических соображений. Каждый человек рано или поздно должен ее носить. Укрепляет дух. И потом, скажи спасибо, что Гермиона видела тебя с бородой. Теперь не узнает.

– Когда?

– Завтра.

– Почему?

– Ах, я не сказал? – спохватился Галли. – Все очень просто. Кларенс приедет ко мне насчет художника. Я представлю тебя. Понятно?

Генри хватал ртом воздух. Великую мудрость уважаешь, но с ней нелегко.

– Ничего не выйдет.

– Еще как выйдет! Дорогой мой, я близко общаюсь с Кларенсом больше половины века. Сомневаюсь я только в другом – сможешь ли ты выдержать то небольшое время, которое пройдет, прежде чем вы с Пруденс сбежите и поженитесь. До сих пор не выдерживал.

Генри заверил его, что сможет, Галли понадеялся, что это так, и в эту же минуту из-за утла появился лорд Эмсворт.

– А, вот и он! – сказал его брат. – Слушай внимательно. Подожди немного, скажи, что тебе пора, и медленно иди до Сент-Джеймского дворца, а потом обратно. Остальное предоставь мне. Привет, Кларенс!

– А, Галахад! – сказал лорд Эмсворт.

– Ну, мне пора, – сказал Генри, все-таки немного смущаясь.

Смущался он и тогда, когда пришел обратно. Галли беспечно его приветствовал.

– Вернулись? – сказал он. – Прекрасно. А то я хотел вам звонить из замка.

– Я вас где-то видел, – сказал девятый граф.

– Да? – сказал Генри.

– Еще бы, – сказал Галли. – Кто ж его не видел! Это Лендсир. Фотографии во всех газетах. А вот скажите мне, дорогой, вы не слишком заняты?

– Нет-нет! – сказал Генри.