Человек при деньгах. Психология достатка - Сергей Степанов

Более того, с древнейших времен и до наших дней многие богатые люди выступают покровителями наук и искусств, материально поддерживают обездоленных и нуждающихся.

С другой стороны, бедность сама по себе вовсе не выступает гарантией добродетели. Статистические данные, не столь и различающиеся в разных частях света, однозначно свидетельствуют: большинство противоправных деяний совершается неимущими. Достаточно пройтись по любому современному мегаполису, чтобы убедиться: разгул пьянства, наркомании, хулиганства и преступности наблюдается в беднейших кварталах. Наверное, прав был Бенджамин Франклин, когда утверждал: «Человеку, у которого нет денег, трудно остаться порядочным».

Конечно, и богатые не без греха. Но они если и совершают преступления, то это деяния преднамеренные, направленные друг против друга из корыстных по большей части побуждений. Бить кастетом случайного прохожего в темном переулке ради того, чтобы завладеть его тощим кошельком (а то и просто от нечего делать), богатый человек не станет. Если кто-то вдруг примется ковырять отмычкой в вашем замке или запустит руку в ваш карман, можете быть уверены, что это отнюдь не миллионер.

В самом деле, существуют мерзкие богатеи и благородные нищие. В то же время, можно быть замечательным человеком и владеть крупным банковским счетом, а можно и без гроша за душой оставаться ничтожеством и подонком.

Понятия благосостояния и добродетели никак не взаимосвязаны!

Наверное, правы те, кто утверждает: «Бедность не порок». Однако никакое это и не достоинство. Скорее — недостаток, ибо большинство желало бы от него избавиться. Только не у всех это получается. Тогда включаются психологические механизмы самооправдания.

Психологи давно заметили: если человеку нечем похвастаться, он начинает с упоением рассказывать о своих проблемах и бедах, даже гордиться ими с каким-то извращенным сладострастием. Если не удается ничего в жизни достичь, человек начинает упиваться своими неудачами и провалами. Собственного достоинства это нисколько не принижает — ведь во всех упущениях и бедах виноваты коварные завистники, недоброжелатели, в конце концов — несправедливая судьба, которая возвеличивает недостойных, а его, такого благородного и одаренного, постоянно бьет наотмашь. Соответственно, те, кто его обогнал, — люди нехорошие, потому что при таких правилах игры честные не выигрывают.

О своем презрении к богатству и ненависти к богатым громче всех заявляют те, кто не имеет никакой надежды на собственное обогащение.

При этом в качестве аргументов нередко привлекаются суждения великих моралистов прошлого, осуждавших стремление к материальным благам. Однако в сокровищнице вековой мудрости можно найти самые противоречивые суждения. И одно из них удивительно созвучно современным психологическим наблюдениям. Вот что писал Франсуа де Ларошфуко:

Презрение философов к богатству было вызвано их сокровенным желанием отомстить несправедливой судьбе за то, что она не наградила их по достоинству жизненными благами; оно было тайным средством, спасающим от унижений бедности, и окольным путем к почету, обычно доставляемому богатством.

К тому же мудрейшие мыслители вовсе не были проповедниками нищеты. Вдумаемся в содержание некоторых афоризмов, призванных якобы воспеть бедность.

Кто спешит к богатству, тот не останется честным, говорил премудрый царь Соломон. Действительно, сделав обогащение смыслом своей жизни, целью своих устремлений, трудно удержаться от лукавства и остаться на стезе добродетели. Человек, поставивший перед собой цель, естественным образом стремится изыскать самый легкий путь ее достижения (на этом, по сути дела, и основан весь прогресс). А самые легкие способы достижения богатства — в то же время и самые гнусные. Однако, если человек ставит перед собой иные цели — конструктивные, созидательные, творческие, — и одним из результатов их достижения выступает умножение его достатка, то что же в этом плохого? Ни один моралист, в том числе и Соломон, не осуждает вознаграждения за достойные дела.

К проповедникам бедности почему-то относят и древнекитайского мудреца Конфуция. Что же он писал на самом деле?

Люди хотят для себя богатства и славы; если то и другое нельзя обрести честно, следует их избегать. Люди страшатся бедности и безвестности; если того и другого нельзя избежать, не теряя чести, следует их принять.

Как видим, и в данном случае речь идет не о предпочтении бедности богатству, а о способах обогащения. Существуют и достойные способы, и это великий мудрец сомнению не подвергает. Вот коли такой способ недоступен, приходится смириться с бедностью как с неизбежным злом. Насчет того, что это благо, на самом деле не сказано ни слова.

В качестве решающего аргумента часто приводятся строки из Священного Писания. Вот что читаем мы в Евангелии от Марка:

Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царствие Божие.

Пожалуй, тут следует разобраться. Откуда взялся такой странный образ — верблюд, проходящий сквозь игольное ушко? Подводит перевод, страдающий излишней буквальностью. Название «Игольное ушко» носили одни из городских ворот в древнем Иерусалиме. Ворота действительно были очень узкие. Впрочем, верблюд сквозь них протиснуться все же мог. Но это становилось невозможным, если он сверх разумной меры был навьючен тюками с поклажей. Если воспринять этот образ в контексте исторических реалий, становится понятно: препятствием духовному росту становится не всякое благосостояние, а лишь явно избыточное.

Пожалуй, самое простое, откровенное и бесхитростное изречение на сей счет принадлежит древнегреческому мудрецу Солону:

Быть я богатым хочу, но нечестно богатством владеть не желаю…

И сегодня, по прошествии двух с половиной тысяч лет, любой из нас может повторить эти слова, не поступаясь собственным достоинством.

В конце концов, и простой здравый смысл подсказывает: если речь идет о деньгах, то лучше когда они есть, чем когда их нет. И не следует человека осуждать за желание их иметь.

Но почему для многих это желание осуществляется лишь в той мере, которой совершенно недостаточно для удовлетворения?

Ничто так справедливо не распределено между людьми, как умственные способности: каждый доволен тем, что имеет. И ничто не распределено так несправедливо, как деньги: их почти никогда не бывает достаточно и всегда меньше, чем у кого-то другого. Но если все мы столь щедро наделены умом, почему его недостает, чтобы добыть достаточно денег? Почему так много бедных вокруг, и многие из нас готовы отнести себя к их числу?

Как может заметить проницательный читатель, оба приведенных суждения — и об уме, и о деньгах — описывают не столько реальное положение дел, сколько наше о нем представление А это представление лишь косвенно связано с тем, чем мы обладаем. Бедность — категория не столько экономическая, сколько психологическая. И в этом смысле с нею очень нелегко бороться.

В газете «Аргументы и факты» автор статьи «Сколько денег надо для счастья?» (кстати, эту тему мы еще обсудим) пишет:

У меня есть одна знакомая, которой очень не хватает денег. Покручивая на пальце колечко от «Пъяже», она устало теребит белокурый локон и произносит сакраментальное: «Боже мой, как же я устала от этой нищеты! Когда же я из нее выберусь?»

Бедна ли эта особа? По крайней мере, сама она считает именно так. И она, пожалуй, права. Более того, выбраться из этого состояния ей едва ли удастся. Ибо клеймо бедности, которое она поспешила на себя поставить, въедается намертво и изживается с большим трудом.

Денег сегодня не хватает многим, но феномен бедности состоит не в этом недостатке и даже не в его ощущении. Это своего рода психологический комплекс, внутренняя установка на невозможность выбиться из нищеты. Формируется она, как правило, в юные годы — прежде всего под влиянием родителей — «бедных, но честных», и формулируется в виде знакомых всем формул: «Хорошие люди не богатеют», «Порядочный человек трудится усердно, с полной самоотдачей, невзирая на то, сколько за это платят» и как следствие: «Такие, как мы, не бывают богаты», «Быть бедными написано нам на роду». Психологи называют это негативным программированием. Глубоко в подсознание внедряется установка на то, что достаток и порядочность исключают друг друга. Я не могу обладать и тем и другим одновременно. Я должен выбирать. А с точки зрения морали выбор однозначный. Впрочем, это не мешает человеку страдать из-за недоступности отрицаемых им благ.

Все самоучители обогащения если и содержат какое-то позитивное зерно, так только в том смысле, что настраивают человека на отказ от негативного программирования и, по сути дела, на перепрограммирование своего сознания в пользу конструктивного решения материальных проблем. Но они при этом фактически перепрограммируют его на противоположную крайность, заменяя порочную директиву «Мне никогда не стать богатым» на столь же уродливую формулу «Я стану богатым любой ценой».