Простой советский спасатель 2 (СИ) - Буров Дмитрий

Осторожно приподнял голову и поморщился. От неудобного положения шея затекла, отсюда и неприятные ощущения. В темноте сумел разглядеть очертания еще одной кровати, по тумбочке возле своей и чужой. В глубине комнаты виднелись крупногабаритный шкаф. Дверь в палату была закрыта. Тишину нарушали только ночные звуки, залетающие в распахнутое окно.

Отчего-то сделалось невыносимо страшно от предстоящей встречи с Галкой. Я давно её похоронил, выплакал, простился. Чуть не спился, прощаясь. Но, черт побери, так до сих пор и не отпустил. Не потом ли с тех самых пор для меня все женщины и не женщины вовсе, а так, подруги дней моих суровых, удовольствие на прау ночей или до тех пор, пока не начинают считать себя моей второй половиной.

А мы с Галчонком не были половинами. Мы как-то сразу с первой встречи поняли, что одно целое и по мыслям, и по духу, и по увлечениям. Одни книги, одни фильмы, одни чувства… С половинками не то. Все поделено ровно пополам. Только у одного обычно часть вдвое больше, а другому достаются остатки.

Я лежал в темноте с широко раскрытыми глазами и не представлял, что я скажу своей покойно жене, внезапно оказавшейся живее всех живых. Что называется, прогулялся в прошлое! Но если меня для этого отправили в далекий семьдесят восьмой, то я готов туда смотаться еще пару раз, чтобы отца воскресить и мать. Так, стоп. Отец, выходит, тоже див.

Интересное кино, это что ж такого я изменил в прошлом за несколько дней, что моя личная история так круто изменилась? Если еще и матушка жива-здорово, то тогда я, пожалуй, попрошусь в командировку назад в СССР еще пару раз. Если это поможет Кольку Веселова воскресить, который спас троих, вытащил из пожара, но сам погиб: придавило рухнувшей балкой в последний заход. Сходил, что называется, за беременной собакой… Собаку выпихнул, а сам…

Перед глазами одно за другим вставали лица погибших при исполнении парней-спасателей. Их, слава Богу, было немного, но каждый — герой, по-другому не назовешь. И за каждого я готов сходить, слетать, сбегать хоть в каждый год из тех семидесяти лет советской власти. Скажут, и вовсе останусь в прошлом, лишь бы только к жизни вернули.

— Шухер, паря, Кузьмич! — забормотал сосед по палате, проживая во сне свое прошлое.

Я улыбнулся, надо же, Кузьмич меня и в настоящем преследует. И только через пару секунд до меня дошло: на соседней койке сопел Женька. А я по-прежнему нахожусь в стране Советов в семьдесят восьмом году в двадцатом веке.

Не поверив самому себе, я резко поднялся с кровати и тихо подошел к соседу. Точно, Жека. Дрыхнет без задних ног. Это ж надо как меня рубануло после развеселого дня. Я даже не слышал, во сколько он пришел. Обычно я сплю чутко, особенно в непонятных ситуациях. Мои теперешние обстоятельства выглядели более чем странными.

Я вздохнул, нацепил тапки и осторожно выскользнул из комнаты. Дико хотелось пить, и я двинул в сторону общажной кухни. Тускло освещенный коридор студенческого советского общежития напоминал декорации к фильмам ужасов. Эффект усиливал монотонный звук, нарушавший тишину с равными промежутками. От этого даже мне, повидавшему виды пятидесятилетнему мужику, стало вдруг не по себе.

Пока до меня не дошло: кто-то просто забыл закрыть кран в пищеблоке и капли воды разбиваются о чугунную эмалированную раковину. Это произведение уродливого советского производства ставили повсеместно. Лет с десяти моей семейной обязанностью стало мытье посуды.

Ох, как я не любил эту широкую лохань, на дне которой лежала пластиковая решетка, чтобы не царапать эмаль посудой. А в сливе лежала затычка, чтобы остатки пищи не попадали в трубу.

Ненавидел эту заглушку всеми фибрами своей детской души! За этот самый пищевой мусор, который отчего-то вызывал во мне недетскую брезгливость. Чтобы вытряхнуть из сеточки остатки еды, я отрывал кусочек газеты и с ее помощью брал фильтр в руки.

Если вспомнить, в каком говне с восемнадцати лет мне приходилось копаться, таская останки человеческих тел, то возникает вопрос: откуда в пацаненке, который спокойно брал в руки жуков, пауков, головастиков, лягушек, мертвых воробьев, появилось это чувство?

Наверное, мозгоправ смог бы докопаться до истинных причин такой брезгливости, которая присутствует во мне до сих пор. В моей раковине нет затычки для слива. Мне проще применить жёсткую химию для прочистки труб, чем взять эту хрень в руки. Но психологические проверки мы, спасатели, проходим на ура. Долго ли умеючи переиграть заумные тесты и получить нужный тебе результат.

Я неторопливо шел по коридору, заворожено слушая ночную капель. Где-то что-то скрипнуло. Я остановился, замер и прислушался. Тот почти гробовой тишины зазвенело в ушах. Я пожал плечами — показалось — и двинул дальше.

Добрел до кухни, решил не включать свет. Наощупь раздобыл стакан с полки, налил воды и залпом выпил. Второй порцию пил уже с чувством, с толком с расстановкой, наслаждаясь каждым глотком.

Подумал, надо раздобыть тару побольше, и охлаждать воду в холодильнике. В нашем городе холодные напитки жизненная необходимость. Из водопроводных труба летом бежит настолько тепленькая жидкость, что ни о какой свежести речь н идет от слова совсем.

Сполоснул стакан, улыбнувшись своим мыслям, крепко закрутил кран и решил выйти на балкон, подышать ночным воздухом. Спать не хотелось. Я стоял, глядя на ночной город. В голове было пусто. Мысли ушли на покой. Не хотелось даже анализировать странное сновидение.

Где-то в ночи раздался визгливый женский смех, и сразу же в голове возник вопрос: почему Галка во сне была с короткой стрижкой, если я никогда её не видел с такой прической? Да и все вокруг казалось реальным. Если бы не живые мертвецы, я бы не усомнился в том, что меня вернули обратно в двадцать первый век, в мое собственное пятидесятилетнее тело, которое лежит себе в реанимации после сердечного приступа.

Может все-таки мои действия здесь имеют эффект пресловутых крыльев бабочки? И я здесь и сейчас, находясь в теле студента, меняю самому себе жизнь в далеко потом?

Что если любимая теща неслучайно попалась мне на глаза, и я буквально натыкался на нее каждый день? Что если история с её спасением, а потом и спасение мальчишки по имени Алик — это звенья одной цепи? В моем прожитом будущем у Галки не было брата. Стерва и эгоистка Альбина Николаевна жила одна. Ни один любовник рядом с ней долго не задерживался, уж больно характерец у тещи был крут и вреден для мужского здоровья.

Во сне же Альбина казалось вполне себе человечной, называла Алика сыном… Что если я изменил её судьбу своим двойным вмешательством? Мы никогда не были с тещей близки, и о своей молодости она рассказывала редко и исключительно в радужных тонах. На каких курортах отдыхала, какие мужчины за ней там ухаживали, кто её куда возил.

Что если этот мужик — та самая главная её любовь, и потеря его по собственной дурости, Альбина просто не сумела простить саму себя, и стала такой, какой я её знаю. Истеричной дрянью.

Что если я изменил её судьбу? Судьбу мальчишки и его отца? Они помирились, Альбина Николаевна вышла замуж за своего ученого, Алик перестал чудить, и получилась полноценная семья. А потом в этом браке родился второй ребенок — моя Галка?

От духоты и бессмысленных вопросов заныли виски. Я собрался было свалить с балкона, еще раз попить водички и вернуться в свою комнату, как вдруг услышал чьи-то приглушенные голоса.

Я заколебался: обозначить или нет свое присутствие на балконе? А вдруг идут мимо, а тут я выскочу со своим «здрасте, я ваша тётя», напугаю людей. Кто его знает, откуда ик то посреди ночи идет? Еще ненароком спалю какие-нибудь тайные романтические отношения. Оно мне надо? Вот именно, Леха, мне оно не надо! Так что стоим, ждем, не отсвечиваем.

Я прижался к стене, стараясь полностью слиться с серым бетоном и очень сильно надеясь, что парочка на балкон не пойдет. «Вышел покурить», — будет звучать глупо, потому как черт его знает что отвечать на вопрос: почему спрятался?