Сын Зоны - Иван Стальной

— Жаль их.

— Кого? — не понялБригадир.

— Ребят их жалко. Лучше пулю получить, чем от рук этой твари сдохнуть.

— Да уж… Видать крупно насолили они этой жути.

Опавшая хвоя на сырой земле, как мягкий ковёр, гасила звук шагов. Бригадир шёл, подсознательно фиксируя все изменения в обстановке, но его мысли были далеко отсюда. Сердце сдавило тяжёлым камнем. Было жаль ребят «Долга», и в душе он надеялся, что они выйдут к Свалке. Матёрый был прав, лучше умереть в бою, чем служить трапезой монстрам.

8 глава

Было очень темно. В пятачке света от фонаря, привязанного к автомату, то и дело возникали изъеденные ржавчиной перемычки кабелей, свисающих по стенам словно лианы. Воображение, разбуженное тьмой, и непонятными звуками рисовало недостающих монстров. Их зубы и щупальца, казалось, повсюду клацали и ползали. Только редкие фразы между бойцами отряда и еле слышные шаги возвращали к действительности. Мы двигались вдоль железнодорожного полотна, прижимаясь к левой стене, не рискнув идти по рельсам. Местами металл на них и на вбитых костылях выглядел отполированным. При этом детектор не срабатывал, но это не означало отсутствие аномалии. Камешки, брошенные нами, тоже никак не проявляли её. После первого участка с зеркальной поверхностью, мы сошли с железной дороги и решили продолжать движение по влажной земле туннеля.

— Змей, а как тебя эта кошка не тюкнула? Шамана она одним махом распотрошила, а ты лёгким испугом отделался, — не скрывая подозрительности спросил Гризли.

— Да он не отделался. Он обделался. — Лихой звучно засмеялся и по отряду пробежался смешок.

— Вам бы так, — Змей обернулся на Гризли и обиженно, как мальчишка шмыгнул носом. — Я когда увидел, как химера из темноты туннеля сиганула, думал хана. Будто сама тьма в её обличии. А она только зыркнула на меня и дальше, к Шаману… Но этим зырканьем она будто в душу вошла….Исчадие ада. — Змей перекрестился.

— Ну, нашему герою, эта тварь не показалась исчадием ада! Да же Тигр? — Лихой шел сзади и правее меня, и его рука одобрительно хлопнула меня по спине.

— Это была самооборона. Я просто хотел жить, — если бы я промолчал, все сочли бы меня высокомерным типом, полным гордости за содеянное, поэтому я сказал то, что, по сути, было правдой. Я боролся за жизнь.

— Да ладно, Тигр. Не оправдывайся. Ты — молоток.

— Стойте! — Змей шёл впереди, и его рука поднялась вверх. Детектор аномалий издавал периодический писк.

— Змей, аккуратно вперёд. Мы за тобой. — Воронин дал время Змею отойти на десять шагов, и мы двинулись следом.

Все детекторы и КПК были выключены для дезинформации противника, кроме того, который был у Змея. Его прибор исправно нёс службу по предупреждению о наличии аномальных зон и сейчас верещал об опасности.

— Кажется у нас полоса препятствий, — Змей остановился.

Мы подошли к нему, и взору предстала картина сюрреализма. Рельсы вдруг плавно поворачивались и загибались вправо вверх на стену. Примерно через тридцать метров, железнодорожное полотно скручивалось по левой стене и уходило в пол. Будто гигант скрутил туннель против часовой стрелки. Но это была прелюдия. Основным штрихом к этой картине являлся провал в туннеле, сквозь который был виден угрюмый декор, состоящий из тяжёлых серых туч, торчавшей зелени верхушек деревьев и дождя…. Падающего дождя снизу вверх. Потому что провал был внизу. Там, где мы привыкли видеть пол, было дождливое небо. Лужи собирались вверху. Капли дождя отчетливо оставляли после себя круги на воде. Мы собрались возле невидимой границы аномалии, и молча, наслаждались картиной нереального мира.

— Болт бросали? — кто-то спросил из бойцов.

Змей подобрал камень и швырнул на ту сторону провала. Камень повторил выкрутасы туннеля слева — направо и приземлился на той стороне.

— Хрень какая-то, — Лихой обвёл всех взглядом, и глумливая усмешка набежала на лицо от увиденного зрелища. Все стояли, раскрыв рты и выпучив глаза. — А давайте эту аномалию назовём Хрень!

— Ага. Хрень Лихого. Нет. Лучше Лихая Хрень. — Воронин отвернулся от очередного феномена Зоны и резко помотал головой из стороны в сторону.

При взгляде на аномалию, кружилась голова. Мы находились под впечатлением, и не могли отвести взгляд от увиденного зрелища. Вопрос Лихого вернул нас к действительности.

— Командир, ты, когда-нибудь, слышал про подобное?

— Нет. Ни разу. Я так думаю, судя по тому, как пролетел камень и по тому, что мы видим — это одно из проявлений гравитационных аномалий вкупе с пространственной. Скорее всего, пройти можно без проблем. Главная проблема, — Воронин приставил указательный палец к седеющему виску, — тут! Мозг отказывается в это поверить, потому что для нас всегда: низ-это низ, а верх— это верх. Я пойду первый. Если смотреть строго вниз, на пол, то мозг, возможно, не поймет обмана. Гризли, ты за старшего. Ждите когда дам сигнал.

Воронин убрал автомат за спину и недоверчиво ступил по рельсам. Шаг. Ещё шаг. Мы с удивлением наблюдали, как Воронин шаг за шагом поднялся по стене и теперь шёл по потолку. Его автомат не провис от тяжести как было положено законам физики, а спокойно висел за спиной. Над его головой было небо. Точнее под головой. Воронин остановился и медленно повернулся к нам. Поднял глаза. Или опустил. «Чёрт его разберёт». Улыбнулся, помахал рукой, и пошёл дальше. Вскоре Воронин был на той стороне.

— Всё нормально! Давай по одному! — командир не хотел рисковать своими бойцами. Неизвестно ещё как могла проявиться аномалия дальше.

Следом пошел Змей. Он проскочил весь отрезок выкрутаса на одном дыхании. Затем пошел Лихой. В своем репертуаре, он остановился на потолке, развернулся к нам и с довольной физиономией прыгнул. Казалось, он сейчас упадёт в провал, на небо. Но ничего подобного. Закон тяготения «выкрутаса» притянул его обратно на потолок, и сталкер спокойно дошёл до низа. Наконец остались я и Гризли.

— Двигай, Тигр. — Гризли дал понять что, последним пойдет он.

Я закинул автомат за плечо и, стараясь не смотреть вперёд, а под ноги, взошёл по стене на потолок. Дождь падал снизу-вверх тяжёлыми холодными каплями на голову, за шиворот, на землю. Я представлял себя идущим по живой картине Сальвадора Дали. Не хватало растекающихся часов или чего-то подобного… И в этот момент аномалия разрядилась. Я вдруг понял, что нахожусь в воздухе вверх ногами. Рельсы, пол, кабели на стенах мгновенно вернулись на свои места согласно законам физики нашего мира. Этот же закон не забыл и про меня. Я рухнул с пола, мгновенно оказавшимся дождливым небом, на тот самый пол. Свинцовое небо сменилось тьмой.

Что-то очень едкое и ужасно вонючее ворвалось в мой разум. Нашатырный спирт казалось, пробил в мозгу отверстие размером с вселенную. Я открыл глаза. Всё та же картина. Чёрные стены, кабели-лианы, и глаза уставившиеся на меня.

— Живой. — Воронин убрал от моего носа, прожигающую сознание, ватку с нашатырём.

— С возвращением на землю, сталкер. Во всех смыслах этой фразы. — Реплика Лихого заставила меня улыбнуться. Судя по смешку, не только меня. Да уж. Вернулся. Головой вниз.… На удивление ничего не болело, и чувствовал я себя превосходно. Я присел.

— Ничего не болит? — Воронин хитро посмотрел.

— Нет. Как огурчик, — я повертел шеей, проверяя свои косточки.

— Это хорошо. У меня была «Душа». Я этот артефакт тебе прибинтовал. Он забирает боль и ускоряет процесс заживления.

Я провёл рукой по голове и ощутил на повязку. Пальцы чувствовали пульсирующую теплоту артефакта.

— А Гризли где? — я вспомнил, что он остался на той стороне.

— Да тут я, — раздался бас, — ты, когда грохнулся, я к тебе пошёл. Нормально, как положено по полу. Аномалия разрядилась и уже снова зарядилась. Опять всё скрутило.

Про артефакты я знал кое-что. Знал, что «Душа» помогла мне и могла в будущем помочь ещё кому-нибудь, если она «работала». А моя ещё могла спасти, возможно, не одну жизнь. Я снял повязку. Развернул и с благодарностью взглянул на артефакт. Размером с кулак, словно живой, он пульсировал бордовыми прожилками, словно это по венам бежала кровь.

— Спасибо. — Я протянул артефакт его хозяину.

Воронин достал из потёртого рюкзака небольшой контейнер и убрал «Душу» в одну из ячеек.

— Давай отдыхай пока. Мы переночуем тут.

— Я не хочу. Давай в караул пойду. — Чувствовал я себя бодро и организм ко сну был ещё не готов.

Командир, нахмурившись, взглянул на меня:

— Хорошо, замени Пластика. Он у «Выкрутаса». Мы уже имя дали этой аномалии. Через пару часов сменит Лихой.

— Понял.

Вдруг меня пронзила мысль и я обернулся:

— Командир! А сколько я в отключке был?

— Неделю. — Воронин хмуро и с подозрением смотрел на меня.