Умереть, чтобы жить (СИ) - Светлая Сана

Она гнала мысли прочь, но они никак не хотели уходить.

«Черт! Черт! Черт!», — сказал она, стукнув кулаками по кровати, и, поняв, что не сможет уснуть, вышла на улицу.

Пьянящий воздух ударил ей в лицо. Она стояла, подняв голову вверх, и любовалась звездами.

— Такая тишина…. «Такая обволакивающая тишина», — шепотом сказала она.

— Да, здесь всегда очень тихо.

Она повернула голову и увидела его… Он сидел в кресле в конце веранды. Сидел, упершись подбородком в сцепленные пальцы рук.

— Ты тоже не мог уснуть?

— Не получилось.

Если бы он только мог сказать ей, что не спит с того проклятого парка Намсан. Не спит, потому что все его мысли заняты ей одной. Что жизнь, которую она разбудила в нем, требует ее присутствия, ее улыбки, ее импульсивного сумасбродства, огня в этих зеленых глазах. Что он голоден без нее. А от этого зол. И для того, чтобы этот голод утолить, она просто должна была разрешить ему любить себя. Но она не спешила. Эта чертова недоженщина никак не давала ей сделать это. И он ждал. И это ожидание истощало его.

Она смотрела на него и хотела одного: еще раз уткнуться губами в его шею. «Почему же ты бездействуешь, почему? Почему не сделаешь того, чего хочешь? Или именно потому и не делаешь, что не позволяешь желаниям взять вверх над твоим разумом? Хочешь меня, но понимаешь, что для жизни я не та женщина? И после всего, что я испытала, боишься причинить мне боль?», — она отвернулась, боясь, что он увидит слезы в ее глазах.

«Я не буду, не буду решать за тебя, не буду тебе помогать!», — и, сверкнув на него глазами, она пошла к месту, где горел костер.

***

Просидев у костра до рассвета, Катя ждала Джин Хека. Едва он, сонный, вышел на крыльцо, она помахала ему рукой:

— Доброе утро! А я тебя ждала!

— Доброе! Ты здесь всю ночь просидела? А почему никого не разбудила? Не страшно было? Ты укрывалась чем — нибудь? Не простыла? — он засыпал ее вопросами.

Она улыбнулась. С ним все было просто. Не то, что с этим…

— Все хорошо, доктор! А я тебя ждала. Свози меня пожалуйста в цивилизацию. Туда, где мне без последующих проблем можно появиться. Мне нужно купить одежду и сделать еще одно дело. Побалуешь меня сегодня?

— Подожди минут 15.

— Не торопись. Я буду здесь.

***

Они ехали в машине по проселочной дороге.

— Место, в которое мы едем, безопасно? Если меня там увидят, проблем не будет?

— Это небольшая деревня. Там всего домов 12. Я знаю почти всех местных жителей. Не думаю, что будут какие-то проблемы. Эти люди редко задают вопросы.

— А что, если вопросы будут задавать им?

— Тогда мы должны что-нибудь придумать.

Катя замолчала и невольно посмотрела на его руки, лежащие на руле. Он заметил ее взгляд и спросил:

— Ты смотришь на мои руки? Я смущен.

— Смотрю. Потому что это руки, которые спасли мне жизнь… Красивые руки.

Он так неожиданно уперся в нее взглядом, что она опустила глаза вниз.

— Извини, я…

— Ты говоришь мне вещи, которые я могу неправильно понять.

Ей стало так стыдно, что щеки заполыхали. Она набрала полные легкие воздуха и сказала:

— Я просто хотела понять, эти руки гладили меня, пока я бредила, или нет.

— Мм, а я-то уж подумал, — усмехнулся он, — нет, не эти.

Ее лицо полыхало, и она уставилась в окно. «Идиотка! Идиотка! Идиотка!»

— Все нормально, — сказал Джин Хек, — ситуацию прояснили, это главное.

***

— Тебе нужна одежда? «Тогда нам сюда», — сказал он ей, остановившись около крошечной лавки. — Здравствуйте, Мин Джи Ен, — сказал он пожилой женщине, вышедшей им навстречу.

Катя поклонилась.

— Ооо, красавчик Джин Хек, как я давно тебя не видела!

— А вы совсем не изменились, — сказал он, обнимая ее.

— Лжец. Маленький лжец, — улыбнулась она. — Ты, наконец-то, нашел себе женщину? — спросила она, глядя на Катю. — Я так рада, так рада. Пора б уж.

Катя не понимала ни слова, но знала, что сейчас они говорят о ней.

— Мин Джи Ен, ей нужна новая одежда. Поможете нам?

— Она здесь не просто так? — спросила женщина.

— Не просто. Но больше сказать не могу. Пусть для всех она останется моей женщиной. Хорошо?

— Хорошо, Джин Хек. Но я было уже обрадовалась… Хотя, думаю, ты бы хотел, чтобы это было правдой…, — она повернулась к Кате, жестом предлагая ей войти.

Наступило время Джин Хека стоять с полыхающими щеками. «Хорошо, что она говорила по-корейски. Это определенно хорошо», — думал он.

***

Катя вышла с сияющим лицом. На ней была белая льняная рубашка и такие же штаны. Первый ее новый наряд в новой жизни. И она радовалась ему, как ребенок.

— Держи, — протягивая Джин Хеку бумажный пакет, сказала Мин Джи Ен. — Подобрать было тяжело. Особенно личные вещи. Полный нестандарт.

Джин Хек выглядел смущенным перед этой пожилой женщиной. Кому, как не ему, было знать об этом…

— Спасибо, — сказала по-корейски Катя, еще раз поклонившись, — Большое вам спасибо.

— А теперь, Джин Хек, я хочу подстричься! Где я могу это сделать?

— Что? Подстричься? Но зачем?

— Пришло время меняться.

Он никак не мог понять, как можно избавиться от такой красоты. Но раз это было ее решением, у нее были на это причины.

— Мин Джи Ен, — обратился Джин Хек к женщине, — кто может ее подстричь?

Мин Джи Ен внимательно посмотрела на Катю и куда-то ушла. Она вернулась через несколько минут с молодой девушкой.

— Она сделает это.

— Здравствуй, Со Ен, — поприветствовал Джин Хек пришедшую девушку.

— Здравствуйте, Джин Хек, — ответила ему она.

И Катя поняла, что она, Со Ен, в него влюблена. Ведь именно так смотрят на мужчину, к которому испытывают чувства.

Джин Хек наблюдал, как огромные пряди русых волос падают на землю. «Что ты оставляешь позади, Катя?», — думал он. «Кто эта женщина, на которую он так смотрит?», — думала Со Ен.

«Мальчик мой. А ты влюблен. Только в ее сердце совсем другой человек. Как я поняла? Ее взгляд, он смотрит на тебя, но мысли ее совсем не здесь. Бедный мой мальчик. Когда же ты найдешь свое счастье?», — думала Мин Джи Ен.

Они собирались уезжать. И вдруг Катя попросила его:

— Джин Хек, там, у нас в доме, такая потрясающая тишина. Давай принесем туда музыку!

— Попроси об этом Хен Шика. Здесь таких вещей не достать.

— Хорошо! — она улыбнулась ему и пошла к машине.

Он уже хотел тронуться с места, когда Мин Джи Ен прокричала ему:

— Через две недели наш праздник, не забыл? Обязательно приезжайте!

— Хорошо, — он помахал ей рукой и тронулся с места.

— А что празднуют эти люди?

— Последний день весны. И первый день лета.

— Уже кончается весна…

— Да, Катя, уже кончается весна.

***

Они вышли из машины.

— Спасибо, Джин Хек! То, что ты сделал, для меня очень важно.

— Пожалуйста, Катя!

Она направилась домой, взяв пакет из машины.

Все сидели около костра и пекли картошку.

— Привет, — она помахала им рукой, — чего молчите? Я поздоровалась.

— Сегодня, между прочим, твое дежурство, — Ха Ныль указал ей на дверь, на которой висело расписание, — а мы голодные. Чего нам не молчать? Вот, обед готовим.

— Ребят, ну простите! Я обещаю исправиться.

— Ты волосы отрезала? — спросил Хен Шик.

— Отрезала. Воспоминания, с ними связанные, плохие.

Хен понял, о чем она. Перед глазами всплыла картина, как тот ублюдок тащил ее за волосы…

— Тебе идет, — сказал Хе Соп.

— А можно мне к вам? «Я тоже есть хочу», — виновато спросила Катя.

Хен подвинулся, молча предлагая ей сесть рядом. Он старался выглядеть спокойным, но внутри все бушевало, как море в шторм. Когда утром он нигде не нашел ее, он чуть не сошел с ума. Потом, обнаружив, что машины нет, он вспомнил ее вчерашнюю просьбу и понял, что она уехала с Джин Хеком за одеждой и по какому-то делу… Опять не с ним! Опять! И как долго ее не было! Что так долго можно было там делать?