Отдайся, не пожалеешь! - Лакс Айрин

Иду спокойно, ничего не ожидая, как вдруг…

Замечаю сбоку подъезда мужскую фигуру, в которой безошибочно узнаю Тараса Фадеева.

Что он здесь забыл?!

Глава 16

Сердце стремительно к горлу несется. Тело поет. Руки дрожат.

Становится жарко в зимнем пальто. Я словно оказалась в Сахаре.

Может быть, он ждет не меня?

Пусть он ждет не меня!

Вот еще… Явился, красавчик.

Спустя почти три с лишним недели.

Я смотрю только на дверь, его не замечаю.

Но боковое зрение отмечает, что он ждет меня довольно давно: у него красные щеки и кончик носа пунцовый.

Наверное, и уши тоже такие же.

Откуда мне знать?

На его голове – капюшон от толстовки. Наверное, потому что шапка – для лохов.

Увидев меня, Тарас мгновенно отталкивается плечом от стены и забрасывает в урну пустой стаканчик от кофе.

Я ищу в кармане ключи, отметив: в урне не меньше пяти точь-в-точь таких же стаканчиков с нарисованными улыбками.

Кажется, на последнем стаканчике не только улыбка, но и номер телефона записан!

То есть Тарас реально меня долго ждал, если бегал в закусочную на углу и заказывал у симпатичной баристы кофе.

Бедняжка решила, что парень бегает к ней и просто стесняется познакомиться, начеркала свой номер.

Тарас движется ко мне.

Его приближение – как неожиданно знойный ветер, заставляет мои щеки полыхнуть.

– Тебе помочь? – уточняет он, видя, как я удерживаю большущий пакет одной рукой, а второй перебираю связку ключей в поисках нужного.

Я не отвечаю. Делаю вид, что его нет!

Да пошел ты, жеребчик!

Ноль внимания на его персону.

Ключи найдены.

Электронный ключ к специальному окошку. Тарас подхватывает свой рюкзак и движется за мной следом.

– Айя! Айя… Это я, Тарас. Тарас Фадеев!

Стянув капюшон с головы, он подходит сбоку и пытается заглянуть мне в лицо.

Как я и думала, у него уши красные.

Сегодня ветрено.

Губы сухие.

Он облизывает их, делая только хуже.

– Айя! Черт, не делай вид, что ты меня не узнала! – произносит с эмоциями.

Вот гаденыш…

Я бросаю на него взгляд через плечо:

– Знакомы? – и проскальзываю в подъезд, спеша прикрыть за собой дверь.

Вспомнил он обо мне, пиздюк малолетний.

Хочешь перепихнуться с кем-нибудь, выуди из урны стаканчик с номером и разложи ту сопливую девчонку с пирсингом в губе на заднем сиденье своей тачки!

Я такая злая, что не сразу замечаю найковский кроссовок, всунутый между дверью и косяком.

Тарас дергает дверь на себя, проникая в подъезд.

К черту.

Его просто нет.

– Давай помогу!

Он пытается забрать у меня пакет с продуктами, я с удовольствием врезала по его физиономии кожаной перчаткой, стянутой с правой руки.

– Руки убери, гаденыш!

Кажется, по глазам ему захлестнуло, потому что он щурится и смотрит на меня вторым глазом, в котором кипят тысячи эмоций.

Они меняются как в калейдоскопе: страсть, возмущение, тоска, раздражение, жажда…

Есть все, кроме равнодушия.

– Я соскучился! – выдыхает он. – А ты мне глаз выбила!

– И извиняться за это не собираюсь. Если ты здесь не живешь, то проваливай.

– И сколько стоят квартирки в этом элитном доме?

– Тебе не по карману. И даже, если бы у тебя нашлось столько денег, то пришлось бы ими утереться. Последние апартаменты в этом доме купила я.

– Зря ты думаешь, что мне не по карману. Может быть, я хочу взять в аренду одну из твоих комнат! – заявляет, продолжая держать травмированный глаз закрытым. – Заплачу, сколько скажешь.

– Не заинтересована.

Тарас успевает перегородить лифт. Он высокий. Реально рослый.

Я ростом выше среднего и в зимних сапожках на каблуке, а он на полголовы меня выше, смотрит мне в лицо, жадно скользя от глаз к губам и обратно, потом снова вниз.

– Я не брал твой номер телефона! – ерошит отросшие кудряшки на голове. – Просто не думал, что зацепишь. Но я только о тебе и думаю. Вспоминаю, – сглатывает, будто не желает признаваться в этом даже самому себе. – Хотел с тобой увидеться.

– Увиделся. Дай пройти.

Лифт то смыкает, то размыкает створки, они стукаются о плечи Тараса и снова разъезжаются. Он стоит и не шелохнется.

– Давай поговорим?

– О чем?

– Не знаю. Но давай узнаем?

– Думаешь, я в этом заинтересована? – фыркаю. – Вот еще.

– Да уж, я заметил, что вчера ты вернулась под утро!

– Ты следил?

– Сидел на парковке, ждал. Задубел.

– Зря ждал.

– Не зря. Сегодня дождался, – растягивает пухлые губы в довольной улыбке. – Ты такая красивая.

– Ты непоследователен.

– У меня в голове хаос при виде тебя. Просто взрыв по всем направлениям.

– Твои проблемы. Слушай, неделя была долгой и изнурительной, дай мне пройти.

– И как ты планируешь провести вечер субботы?

– Приготовлю поесть, выпью вина, почитаю книгу или посмотрю телек. Это скучный и спокойный вечер взрослой женщины, в жизни которой тебе нет места.

– А я… Я голоден! – заявляет так просто и честно, что я не выдерживаю, начинаю смеяться.

Голоден он! Иди шаверму купи…

– Эй, ты обещала мне завтрак, обед и ужин, помнишь? Я попробовал только завтрак.

– Я не обещала тебе завтрак, обед и ужин. Ты сам напросился.

– Ты меня впустила, – говорит он, смотря мне в глаза, придавая этому слово такое значение, ох… От которого у любой, даже самой приличной и недоступной женщины намокли бы трусы. – Я бы хотел остаться на ужин.

– С чего ты решил, что я буду тебе рада?

– Я могу тебе помочь.

– О нет! На моей кухне только одна хозяйка – это я. Максимум, что я могу тебе позволить, это вымыть посуду.

Черт.

Безумие.

Дура же. Дура!

Пожалеешь!

Но я уже сказала “А”, и вообще, если бы я тоже о нем не думала иногда и не скучала по этому нахалу, оборвала бы разговор сразу же и ушла.

Так что нужно быть честной: Тарас меня зацепил.

– Но я…

– Ты моешь посуду!

– Разве у тебя нет посудомоечной машины?

– Есть, конечно. Но она сломалась, а я вечно забываю вызвать мастера. Так что ты либо моешь посуду, либо проваливаешь.

– Хорошо. Я мою посуду, – вздыхает.

– В фартуке. С тюльпанами.

– Хоть в чепчике на голое тело.

Мне кажется, он на все согласен, молча забирает пакет у меня из рук, шагает в лифт, наконец, позволив ему закрыться.

Тарас держится на небольшом расстоянии, но глазеет на меня жадно, откровенно соскучившись. Это ужасно приятно, до мурашек.

Я открываю дверь своей квартиры, парень топчется за моей спиной.

В момент, когда ключ совершает последний оборот в замке, Тарас делает шаг вперед и утыкается носом в мою шею, обмотанную объемным шарфом.

– Ты обалденно пахнешь…

Он едва-едва меня касается, шепчет чуть слышно, и мои мурашки сходят с ума, кружась в хороводе с ожившими бабочками.

Глава 17

Что я здесь делаю? Тупень. Баран. Кретин.

Разве мне здесь место? Разве мы пара? Поведение зашквар просто.

Стыдоба. Слюни распустил.

Смотрю на Айю в пальто и бомбит в грудаке нещадно. Можно сказать, что я ее хочу. Да, хочу. Но не только это. Не про секс этот пожар в голове и груди.

Когда Айя разрешила войти, после перебранки небольшой, я испытал откат сильнейший. Можно даже сказать, к ногам ее обтек. От радости чуть на голову не встал. Нужно держать вид невозмутимый, но меня в счастливую лыбу раскатывает, и везде звенит. Не только яйца промерзшие. Все внутри звонко сотрясается под яркий, заводной бит.

Настроение вверх. Чувства обострены.

Духи Айи в конце дня едва уловимы, ее личный запах звучит громче, полнее. Он сочный, свежий, брызжущий во все стороны.

Меня им омывает снизу-вверх и обратно. Снова снизу-вверх, и на этот раз – мощнейший стояк подкатывает в задубевшую ширинку джинсов.