Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь можно было рассказать отцу о крутом повороте в судьбе сына...
При поступлении в Школу-студию потребовалась справка от врача-отоларинголога о том, что голосовые связки у Владимира не больны и голос может быть поставлен. Справку врач дал. Однако в характеристике было написано: «...слух — хороший, ритм — хороший, певческого голоса — нет». Так же считала профессор Е.Сарычева, педагог по технике речи. Она практически не занималась с теми, у кого голос был хороший, и с теми, в ком перспективы не видела. Очевидно, на Высоцкого она надеялась, и он эти надежды оправдал, а педагогу был благодарен:
Вы научили нас, молчавших,
Хотя бы сносно говорить,
Но слов не хватит настоящих,
Чтоб Вас за все благодарить...
Благодаря своей актерской одаренности он смог недостатки превратить в достоинства: он сделал свой голос неповторимым «голосом Высоцкого». После смерти Высоцкого анализом его голоса будут заниматься многие исследователи. Вот мнение Марка Захарова, с которым Высоцкий работал некоторое время в одном театре: «Если бы голосовые связки Владимира Высоцкого вибрировали в иной частотной характеристике, пожалуй, и даже наверняка, изменились бы его рифмы, поменялись бы интонации, а стало быть, и темы его песен. Поэт стал бы другим. Но других поэтов много, среди них нетрудно и затеряться, что с успехом делают многие другие».
Вспоминая годы учебы, Высоцкий рассказывал: «...Первый мой учитель был Богомолов, а самый оставивший след у меня в душе, по-человечески, — это Массальский Павел Владимирович. Я у него учился. Он изумительный человек. Я думаю, что он очень на меня воздействовал».
Как воспитатель П.Массальский был довольно демократичен.
Вспоминает театровед Б.Поюровский: «На других курсах было строго насчет выпить, а на этом — очень просто. Правда, Павел Владимирович в то время уже болел и говорил мне, что после шести часов нельзя пить даже чай, только стакан кефира. Но из-за того что он выпивал когда-то, был снисходителен к этому. И, конечно, студенты тоже грешили, срывы имели место. Но Павел Владимирович все так «замазывал», что ничего не оставалось. Не только в отношении к Володе — к любому своему студенту. Павел Владимирович был человеком несказанной доброты, редкого благородства».
П.В. Массальский вел занятия два-три раза в неделю. Чаще приходил A.M. Комиссаров. А в основном, занятия по актерскому мастерству вели Иван Тарханов и Софья Пилявская.
Школа-студия МХАТа в то время была уникальным театральным учебным заведением по составу педагогов и по талантливости учеников. Студенты не могли позволить себе пропустить лекции, прийти неподготовленными к экзаменам. И не потому, что боялись получить двойку, а потому, что это было стыдно.
Этому учебному заведению была присуща атмосфера пажеского корпуса. Здесь воспитывалось почтение не только к педагогам, но и к старшекурсникам. «Манеры» преподавала графиня Елизавета Георгиевна Никулина-Волконская — статная, худая, полная благородства женщина, ее собственные манеры были безукоризненны, осанка, несмотря на возраст, величественна, а старинные фамильные украшения, которые она любила носить, привлекали внимание всех. Ее стиль общения со студентами — доброжелательная ирония. Она учила важным мелочам: как войти в комнату, как подойти к женщине, как отодвинуть стул, сесть за стол... Для многих это был странный предмет: почти двадцать лет ходили, садились, ели за столом, а оказалось, что делали все не так...
Высоцкому она сказала очень важную фразу: «Володя, не пытайтесь делать из себя графа, постарайтесь стать Высоцким — может быть, тогда у вас и появится благородство».
Период учебы Высоцкого в студии как раз пришелся на знаменательное для всей страны время — «оттепель», которая началась «секретным» докладом Н.Хрущева 24 февраля 1956 года на XX съезде КПСС.
Те, кто говорил, что Хрущев был плохой дипломат и негибкий политик, ошибались. Здесь полезно будет вспомнить речь Никиты Хрущева, напечатанную в «Правде» 31-го января 1937 года: «Злодеи троцкисты готовили террористические акты против наших вождей. Падалью смердит от мерзких и низких выродков! Эти убийцы метили в сердце и мозг нашей партии. Они подымали руку на товарища Сталина, они подымали ее против нас всех, против рабочего класса, против трудящихся! Подымая руку против товарища Сталина, они подымали ее против всего лучшего, что имеет человечество, потому что Сталин — это надежда, это чаяние, это — маяк всего передового и прогрессивного человечества. Сталин — это наше знамя! Сталин — это наша воля! Сталин — это наша победа!»
И вот теперь «негибкий политик и дипломат» прогнулся до наоборот, зачитав «секретный» доклад «О культе личности и его последствиях». Так началось развенчание Сталина. Для советского народа это был шок. В искусстве настала некоторая оттепель после стужи давящего идеологического контроля. Хрущев еще не знал тогда, что этим выступлением он не только взорвал сталинскую систему, но и подвел мину замедленного действия под все здание советской идеологии.
В тот год, когда Высоцкий был первокурсником, молодые выпускники Г. Волчек, Е. Евстигнеев, И. Кваша, Л. Толмачева, О. Табаков под руководством 29-летнего педагога студии МХАТ и артиста Центрального детского театра Олега Ефремова организовали «Студию молодых актеров» и на сцене Школы-студии МХАТ играли пьесу Виктора Розова «Вечно живые». Так рождался театр «Современник». Спектакль по пьесе Розова заканчивался серией вопросов: «Зачем я живу? Зачем живем мы все? Как мы живем? Как мы будем жить?» Через некоторое время Высоцкий начнет отвечать на эти вопросы в своих песнях.
В литературу, поэзию, театр, кинематограф пришло новое поколение художников, поэтов, режиссеров (В. Тендряков, Г. Бакланов, Р. Рождественский, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, В. Аксенов, Ю. Мориц, М. Хуциев, М. Швейцер, Г. Чухрай, В. Розов, А. Володин...). Впоследствии их назовут «шестидесятниками», и они станут гордостью отечественной культуры.
Все четыре года студент Высоцкий очень увлеченно занимался, проводя в студии даже свободные часы. Много времени отдавал студенческим «капустникам» и всяческим розыгрышам. Обладая великолепной фантазией, умением тонко и остро схватить и передать характерные черты окружавших его людей, он стал неизменным инициатором всех шутливых приветствий, вечеров отдыха и тому подобных веселых мероприятий. Сокурсникам запомнился «капустник», сочиненный на втором курсе. Представление шло около двух часов. Здесь были разные виды искусства — и эстрада, и опера, и оперетта... Невозможно было без смеха смотреть бесстрашные пародии Владимира на педагогов и на разного рода знаменитостей, эстрадных певцов (начиная с Армстронга и кончая Утесовым) или просто на пресловутых героев американских ковбойских фильмов. Побывав на репетиции одного из «капустников», преподаватель русской литературы, крупный литературовед Абрам Исаакович Белкин сказал: «Вот Высоцкий — настоящий поэт. Вы просто этого не знаете...»