Агония обреченных - Анатолий Кулемин

— Помогите ему.

Тут же один из курсантов подхватил Искьердо сзади под мышки, рывком поставил на ноги, затем, сцепив руки в замок, несколько раз резко надавил ему на грудь. Только после этого Диего смог глубоко вдохнуть и полностью выдохнуть; бледность на его лице стала постепенно проходить.

— Я пробил ваш пресс, курсант Искьердо. Это никуда не годится, после ужина — два часа дополнительной физподготовки. Не слышу! — рявкнул Тирадо.

— Слушаюсь, сеньор капитан: два часа дополнительной физподготовки, — собравшись с силами, ответил Диего. В этот момент он больше всего боялся того, что Тирадо увидит в его глазах ту ненависть, которую в эти мгновения он испытывал к нему.

— Вот так. Прыгать будете в первой двойке.

— Слушаюсь, сеньор капитан.

…Десантирование из машины прошло удачно; едва коснувшись земли, Диего тремя кувырками погасил инерцию и тут же один за другим метнул три ножа в деревянный щит. Он видел, как два ножа попали в цель, третий — пролетел мимо. Приподнявшись на колени, он не утерпел и посмотрел на цель напарника; у того все три клинка торчали в щите.

— Плохо, курсант Искьердо, очень плохо, — констатировал Тирадо, проверив результаты упражнения. — Вы не смогли уничтожить троих противников, следовательно, в реальном бою вы были бы убиты. Если вы хотите остаться в живых и дожить до глубокой старости, подумайте над этим. Идите, ищите нож.

Это было правилом: «москит», метнувший нож мимо мишени, должен был обязательно его найти. Обязательно, сколько бы ему ни пришлось этот нож искать.

Прошло сорок минут, как Диего ползал по высокой траве, прежде чем его рука нащупала в ней клинок; третье отделение группы к этому времени уже стартовало с исходной позиции. Искьердо перевел дух; сорок минут — срок не большой; бывали случаи, когда курсанты искали потерю по два часа. Он раздвинул высокие стебли папоротника и замер; клинок, который он отыскал, был не его; трава оплела его плотно, лезвие кое-где подернулось ржавчиной. Видимо, кому-то когда-то так и не удалось отыскать свою потерю; можно только догадываться, какое было наказание неудачнику.

Бросив по сторонам опасливый взгляд — оружие в лагере разрешалось только сотрудникам службы безопасности, даже капитан Тирадо не имел на него права, Диего спрятал находку под резинку в рукав комбинезона. Свой нож он нашел метрах в пяти; на это у него ушло еще двадцать минут.

Глава 3

Телефонный звонок, который прозвенел в номере отеля «Хилтон», разбудил Людвига поздно ночью.

«Что-то случилось, — подумал он о Марте. Она снимала квартиру неподалеку от отеля; виделись они каждый день, звонила она тоже каждый день, точнее, каждый вечер, но это никогда не было так поздно. Людвиг включил светильник и посмотрел на часы; стрелки показывали половину первого ночи. — Почему она звонит в это время…»

— Здравствуйте. Простите, что звоню вам так поздно, но дело не терпит отлагательств. Скажите, я могу оформить у вас прокат автомобиля? — услышал Людвиг мужской голос.

Спросонок он даже не сразу сообразил, что была произнесена условная фраза. Такой пароль Бредли придумал специально — близко к реалии, ничего подозрительного.

— Разумеется, только для этого нам с вами придется отправиться в Нью-Йорк, — включившись, произнес Людвиг нужный ответ.

— Отлично. Это как раз то, что мне нужно. Через сорок минут я подъеду к отелю, спускайтесь, обсудим детали условий.

— Хорошо. Как мы узнаем друг друга?

— Я узнаю вас. Я видел вашу фотографию.

Это звонил Бартон. Маховик, запущенный Бредли, начал набирать обороты.

…Они колесили по городу минут двадцать, перебросившись при этом всего парой нейтральных фраз, прежде чем Бартон достал из внутреннего кармана плаща конверт и положил его на колени Людвига.

— Я не знаю, как вы это сделаете, но он говорил, что информацию передать вы ему сможете, — сказал Бартон. — Это должно попасть к нему. Срочно и лично в руки.

Убрав конверт, Людвиг ответил:

— Я постараюсь сделать все, что требуется.

О встрече с человеком, назвавшим пароль и передавшим пакет для Бредли, Людвиг рассказал Марте спустя пятьдесят минут. Вернувшись в отель, он позвонил ей:

— Встреча состоялась.

— Какая встреча? — со сна тоже не сразу поняла Марта, но «вынырнула» через секунду. — Когда?

— Только что…

— Я жду тебя.

— …Людвиг, этот пакет я хочу отвезти ему сама, — заявила Марта и с мольбой посмотрела на брата. — Ну, пожалуйста… Я прошу тебя.

— Ты ведь обещала ни во что не вмешиваться.

— А я и не вмешиваюсь! Я просто хочу отвезти ему этот конверт и все. Что тут сложного и опасного? — Марта в волнении прошлась по комнате. — И потом… — она вдруг резко остановилась, задумчиво посмотрела на брата и озорно, с хитринкой улыбнулась. — А ты ведь и уехать-то не можешь. Вдруг позвонит Стэн и что тогда? Ты ведь сам говорил, что если у него изменятся обстоятельства, он позвонит тебе и сообщит, а если ты уедешь?.. А раз он тебе еще не звонил, значит, он все еще на месте… и где его можно найти, я знаю… Нет, дорогой братец, в Новый Орлеан лететь должна я, и только я. Ты — остаешься на связи.

Ее довод был более чем убедителен, возразить или что-то противопоставить Людвиг не смог; действительно, этот момент в цепочке их связи был «тонким».

Марта как в воду смотрела; Бредли позвонил Людвигу вечером того же дня.

— Послезавтра в семнадцать часов я вылетаю в Майами. По прибытии я с тобой свяжусь, — не здороваясь, обезличенно проговорил Бредли и после секундной паузы, не удержавшись, спросил: — Для меня ничего нет?

Этот вопрос по телефону он не должен был задавать, так как исчерпывающего ответа он получить не мог. Согласно их договоренности — в случае получения информации для Бредли — Людвиг должен был отправить в центральное почтовое агентство Нового Орлеана телеграмму до востребования на его имя с условной фразой. Поэтому ежедневно в одиннадцать часов дня Бредли приходил в зал выдачи корреспонденции до востребования и наводил справки. В случае же получения такой телеграммы Бредли должен был позвонить Людвигу и назначить место и время (к назначенной дате прибавить сутки, от названного часа отнять три) их встречи. Но раз такой телеграммы от Людвига не поступало, значит, информации у него для Бредли нет.

— Есть. Пять часов назад сестра вылетела к тебе, — ответил Людвиг. — Дело оказалось очень срочным. Завтра она будет тебя ждать в том месте, где ты бываешь каждый день в одиннадцать.

— Почему она, а не ты?

— А с кем бы ты сейчас разговаривал, если бы вылетел я?

Несколько секунд в трубке слышалось только слабое потрескивание; эти несколько секунд понадобились Бредли для того, чтобы понять свой просчет.

— Я понял, — сказал Бредли, когда эти несколько секунд закончились. — Вы поступили правильно. Молодцы. Ты — возвращайся.

Он увидел Марту уже на подходе; несмотря на то, что она была все в том же своем пепельном длинноволосом парике и больших, в пол-лица, очках с дымчатыми стеклами, Бредли узнал ее сразу. Марта стояла у рекламного щита и читала объявления, коими тот был оклеен полностью. Бредли подошел и встал рядом:

— Нашла что-то интересное?

Марта коротко глянула на него и вновь отвернулась к щиту. Несмотря на то, что их взгляды встретились на долю секунды, безграничную радость в ее глазах — даже сквозь стекла — он заметить успел.

— Отсюда хорошо просматривается вход, видно всех кто входит и выходит, — ответила она.

— А от кого прячешься? — Бредли окинул взглядом ее парик и очки. — Для чего этот камуфляж?

— Это не камуфляж. Просто хочу выглядеть более… привлекательной. А вообще-то, молодой человек, с незнакомыми мужчинами на улице я не разговариваю, — импровизация Марте удалась плохо; голос с головой выдал ее эмоциональное состояние. Она чуть сдерживала себя, чтобы не обнять Бредли и не прижаться к нему.

— А разве есть такие места, где ты охотно разговариваешь с незнакомыми мужчинами?

— Наконец-то я дождалась той минуты, когда ты стал меня ревновать. — Марта сняла очки и посмотрела на него не таясь, открыто; глаза ее в этот миг прямо-таки светились. — Только меня ревновать не надо. Глупо, свой выбор я уже давно сделала. Сколько у нас времени?

— Сутки.

— Так мало?

— Завтра вечером я улетаю. Это просто чудо, что мы с тобой встретились. Не позвони я вчера Людвигу…

Куда и надолго ли улетает Бредли, Марта спрашивать не стала; она научилась не задавать ему вопросов; он сам говорил то, что считал нужным сказать.

Пока Марта была в ванной, Бредли расшифровал и прочитал письмо Бартона; оно было следующего содержания:

«Проведение акции предполагается посредством отравления; акцию должен совершить человек, работающий в ресторане (он связан с „организацией“), который часто посещает „объект“. Яд упакован в пять медицинских желатиновых капсул. Передача посылки курьеру представителем „фирмы“ должна состояться в Майами. Встреча назначена на двенадцать часов дня четвертого апреля у входа в корпус, в котором располагается Школа морской и атмосферной науки Розенштиля университета Майами.