Тайна Шерлока Холмса - Джерард Келли

— Помните, вы угостили преступника выпивкой? Она вступила во взаимодействие с дурианом, который он предварительно съел, и спровоцировала сердечный приступ.

— Но откуда же мне было знать? — Инспектор раскрыл от ужаса рот.

— Успокойтесь, Бредстрит, — промолвил Холмс. — Вы совершенно правы, вы ни о чём не догадывались. Произошёл несчастный случай. Кингсли покончил с собой.

— Ну и дела! — заметил я несколько позже, когда мы уже ехали с Холмсом домой.

— Согласен, — немного подумав, изрёк Холмс. — Насколько я понимаю, покойный Мервин Кингсли сейчас стоит перед судом куда более высокой инстанции, чем Центральный уголовный суд Лондона.

Я согласно кивнул и пытливо взглянул на Холмса:

— Кто бы мог подумать, что он сведёт счёты с жизнью?

— Например, я, — улыбнулся мой друг. — Я чуть было не остановил Бредстрита, когда он протянул фляжку Кингсли, но потом подумал, что раз Мервин решил свести счёты с жизнью — пусть поступает как хочет.

— Но ведь дуриан он съел давно, во время ужина с Брентвудом, — возразил я.

— Мне следовало сказать вам, Уотсон, что дуриан — а это слово, кстати сказать, на малайском языке означает «шип», — представляет собой нечто вроде большой дыни, покрытой иглами. Внутри твёрдой оболочки — нежная мякоть. Именно из-за внушительных размеров фрукта Кингсли и понадобился такой большой чемодан. Нисколько не сомневаюсь, что после ужина осталась достаточная порция. Именно ею Мервин и позавтракал сегодня утром.

— Вы строите догадки, Холмс? Это на вас не похоже.

— Это не догадка. Не забывайте, я сидел рядом с Кингсли и прекрасно чувствовал запах, который шёл у него изо рта.

— Чёрт меня побери! — пробормотал я.

— Элементарно, мой добрый друг, элементарно, — рассмеялся Холмс.

Во второй половине дня Холмс навестил месье Фонтэна и заверил его, что, вопреки опасениям француза, новость об убийстве, случившемся в его ресторане, не только не отпугнёт публику, но скорее привлечёт дополнительных клиентов.

Вернувшись домой, Холмс торжествующе объявил:

— Сегодня, Уотсон, мы ужинаем в «Золотом петушке». Нас пригласил сам Огюст Фонтэн. Он сказал, что мы можем есть и пить всё, что пожелаем, и оставаться в ресторане столько, сколько заблагорассудится. Поскольку никакой другой платы за проделанную работу я не получил и вряд ли получу, предлагаю извлечь из этого приглашения всё, что только можно.

— Превосходно, Холмс, превосходно! — рассмеялся я. — Как всегда, я с вами!

Загадочная смерть кеннингтонского алтарника

На моей памяти это была самая ужасная и самая долгая зима с тех пор, как я поселился на Бейкер-стрит. Она никак не хотела уходить. Хотя календарь утверждал, что на дворе уже давно наступила весна, Лондон был по-прежнему завален снегом. При всём при этом из окон нашей квартиры открывался очаровательный вид: солнце играло на покрытых снежными шапками ветвях деревьев, отчего они так и просились на рождественскую открытку.

Однако вся эта красота меня не радовала: уж слишком неспокойно было у меня на душе. Мне предстояло достаточно неприятное дело: попросить Шерлока Холмса об одной большой услуге. Я тянул с этой просьбой довольно долго, и вот теперь момент настал. Обстоятельства требовали немедленных действий. Мой друг сидел за столом, полностью зарывшись в бумаги и справочники.

— Холмс, — наконец набрался мужества я, — мне крайне неловко отрывать вас от работы, но мне нужно кое о чём вас попросить.

Судя по всему, Холмс пропустил мои слова мимо ушей. Он не двинулся с места, даже позы не переменил.

— Холмс, вы не могли бы уделить мне минуту внимания? — предпринял я ещё одну попытку.

Холмс тяжело вздохнул и недовольным тоном произнёс:

— Ну что ещё, Уотсон? Вы же знаете, я не терплю, когда меня отвлекают от работы.

— Простите, старина, но мне крайне важно с вами переговорить.

Холмс обречённо отложил перо и, скрестив на груди руки, откинулся в кресле:

— Что ж, говорите, и покончим с этим.

— Мне прекрасно известно, что вы по уши в делах, но у меня к вам вопрос личного характера. Меня просили, нет, даже умоляли, уговорить вас помочь в одном деле. Моя племянница Анна, в которой я души не чаю, находится в отчаянном положении.

— Мне очень жаль, Уотсон, но об этом не может быть и речи. — Холмс снова взял в руки перо и принялся что-то писать.

Однако я не собирался отступать:

— Холмс, наша дружба за долгие годы не раз проходила проверку на прочность. Мы вместе немало пережили. Думаю, не будет преувеличением сказать, что и я неоднократно спасал вам жизнь, и вы множество раз спасали жизнь мне. Так вот, ради всего этого я молю вас хотя бы подумать.

— До двенадцатого числа мне надо распутать дело о наследстве Кастерса. Кроме того, на мне висит расследование ограбления ювелирного салона. Да ещё вдобавок меня грозятся убить братья шантажиста Фелпса. Ещё одно дело я просто не потяну.

— Да, конечно, — смиренно кивнул я и, помолчав, добавил: — Я вам никогда не говорил об этом, Холмс, но Анна мне как дочь, которой у меня никогда не было.

Пусть я и знал, что вы откажетесь, я был обязан хотя бы попросить об этом одолжении. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Конечно, Уотсон. Мне очень жаль.

— Ничего страшного, старина. Между нами, я считаю, вы всё равно ничего не смогли бы сделать. Я так Анне и сказал. «Шерлок Холмс — всего лишь человек. Он не может сотворить чудо, и то, о чём ты просишь, не в его власти».

Признаться, это была уловка, причём недостойная меня, но я прекрасно знал Холмса, знал куда лучше, чем кто-либо ещё. Я понимал, что попытка уязвить его самолюбие в данных обстоятельствах является единственным действенным способом заставить моего друга взяться за дело.

— Вы меня раздразнили, Уотсон, — заметил Холмс, внимательно посмотрев на меня. — Вам удалось меня заинтересовать. Итак, что за беда случилась у вашей племянницы?

Я вовремя сдержал вздох облегчения: великий сыщик заглотнул наживку.

— Нисколько не сомневаюсь, что в «Дейли телеграф» за вторник вам попалась на глаза заметка об убийстве мистера Сомса, алтарника, служившего в церкви Святого Альбана в Кеннингтоне.

— Разумеется. Ничего интересного. Инспектор Хопкинс уже арестовал злоумышленника. И что?

— Молодой человек, которому выдвинуто обвинение в убийстве, — жених моей племянницы.

— Ах вот оно что! Теперь я всё понял, — кивнул Холмс. — Она хочет отыскать настоящего убийцу и, таким образом, доказать невиновность своего возлюбленного.

— Совершенно верно, Холмс.

— Слушайте, старина, в результате всех моих усилий я, скорее всего, как раз неопровержимо докажу виновность паренька. Быть может, инспектору Хопкинсу немного недостаёт опыта, но он активно изучает и использует мои методы, в результате чего добился значительных успехов. Если он выдвинул подобное обвинение, значит, он абсолютно уверен в том, что жених вашей племянницы — убийца.

— Именно это я и сказал Анне. Насколько я могу судить, против молодого человека есть куча улик, а вот алиби у него, похоже, отсутствует.

— Ну, так и в чём же дело?

— Несмотря на очевидную безнадёжность ситуации, Холмс, я всё равно смею просить вас о любезности. Если вы отыщете возможность просто побеседовать с юношей, я буду до конца жизни вашим должником.

В этот момент с улицы позвонили во входную дверь. Не прошло и минуты, как в двери гостиной настойчиво постучали. Повернув ручку, я обнаружил, что на пороге стоит Анна.

— Пожалуйста, дядя Джон, не пытайся меня остановить! — взмолилась она. — Я должна знать, какое решение принял мистер Холмс.

Она, как всегда, была слегка застенчива и очаровательна, и лишь покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что она недавно плакала. Крепко вцепившись в сумочку, моя юная племянница умоляюще воззрилась на Холмса. Ей доводилось с ним встречаться раньше, поэтому мне не пришлось их знакомить.

— Анна, — вздохнул Холмс, — если бы вы имели хотя бы самое приблизительное представление о том, чем я сейчас занимаюсь…

— Мистер Холмс, умоляю вас! — всхлипнула она. — Саймон ни в чём не виноват. Я в этом уверена, а вы единственный человек на свете, который способен доказать мою правоту.

Наконец Холмс сдался.

— Хорошо, хорошо, — промолвил он, подняв руки, — я посмотрю, что можно сделать. Однако хочу вас сразу предупредить, что смогу уделить этому делу только один день, не больше. Что же касается вас, сударыня… вы должны заранее смириться с любым результатом моего расследования, сколь бы неприятным он для вас ни оказался. Согласны?

— Да, мистер Холмс, — заторопилась моя племянница, — согласна, конечно согласна! Спасибо… Я просто не знаю, как вас благодарить! — Анна обеими руками вцепилась в ладонь Холмса. Из глаз несчастной девушки снова брызнули слёзы.