Люди Великой реки. Глоссарий c иллюстрациями. - Андрей Круз

Она нежно улыбнулась, на мгновение заглянув ему в глаза, а затем отвела взгляд.

– Я надеюсь. Мне хотелось создать здесь островок Англии, который напоминал бы мне о доме.

– Вы скучаете по Англии? – Ему не приходило в голову, что графиня несчастна в Париже.

– Я скучаю не по Англии, а по своему дому и семье. Мы с сестрой были очень близки, она мне дорога. И все же для такой женщины, как я, это очень удачный брак. О большем нельзя было и мечтать, а граф к тому же позволяет мне делать все, что я пожелаю.

Чэннинг покачал головой:

– Для такой женщины, как вы? Что это значит?

– Моя семья принадлежит к нетитулованному мелкопоместному дворянству. Мы не аристократы и не настолько богаты, чтобы интересовать великосветские круги. В Англии мне едва бы светил выгодный брак. Но во Франции другие понятия о знатности. Здесь я могла на многое рассчитывать. Родители хотели, чтобы я получила финансовую стабильность и ни в чем не нуждалась. Они уже не молоды, к тому же им надо заботиться о моей младшей сестре.

Чэннингу не понравилось, как она произнесла эти слова, словно пытаясь оправдать выбор, сделанный за нее.

– Похоже, мечта ваших родителей сбылась. – Чэннинг улыбнулся. – И давно вы замужем?

– Почти год.

Он опоздал на год. Глупо было думать о таких вещах, но мысль пришла в его голову помимо воли.

– И ваш брак оказался таким, каким вы его себе представляли? – тихо спросил Чэннинг. Они были едва знакомы, и задавать столь интимный вопрос было не очень-то прилично.

Графиня смерила его взглядом синих глаз. Она улыбалась, но в ее глазах застыла печаль.

– Месье граф часто бывает в отъезде. Мы редко видимся, но у меня отличное содержание, и я могу ни в чем себе не отказывать. – Она бросила взгляд через плечо. – Наш гость собирается читать свою пьесу. Мне надо возвращаться и играть роль хозяйки. – Она с извиняющимся видом улыбнулась, словно понимая, что он не задержится здесь надолго, лишившись ее общества. – Вы любите читать, мистер Деверил?

– Время от времени, – уклончиво ответил Чэннинг. Он никогда не слыл большим поклонником книг, но если это для нее так важно, он готов пересмотреть свое отношение к чтению.

– Тогда, возможно, вы согласитесь прийти завтра? Мы обсуждаем одно из писем Вольтера, это возможность поучаствовать в умной беседе и послушать мнения интересных людей. Но завтра гостей будет меньше, всего несколько моих близких друзей, а после мы прогуляемся по саду.

– Я непременно приду.

Какая-то его часть, понимавшая, что это всего лишь сон, хотела заключить ее в объятия, лишь бы удержать ее, не дать вернуться в дом. Но он понимал, что тогда сон прервется, так происходило всегда, потому что в реальности все заканчивалось именно с ее уходом. И он снова отпустил ее…

Чэннинг, вздрогнув, проснулся, сон и желание затуманили его разум. Даже во сне у него перехватывало дыхание при виде ее. В тот вечер по дороге домой он без конца расспрашивал о ней Генри. Генри отвечал на его вопросы, весело смеясь. Какие цветы ей нравились? Какой у нее любимый цвет? Но стоило ему спросить о ее браке и о графе, Генри отвечал уклончиво. Здесь явно что-то было не так. Его затуманенный сном разум не желал сейчас сосредотачиваться на причинах, желая снова вернуться к чудесным грезам и приятным временам, и он поддался соблазну и снова перенесся в те дни в Париже…

Граф, судя по всему, не будоражил ее мысли в последующие дни. Этот человек был всего лишь фантомом, мешавшим его развивающимся отношениям с графиней. За тот месяц, что Чэннинг провел в Париже, граф так ни разу и не появился, и он почти забыл о его существовании. Он вообще забыл обо всем на свете, думая лишь о графине. И ему казалось, что она увлечена им не меньше.

Она постоянно приглашала его, а он с удовольствием забрасывал ее милыми подарками, вроде леденцов в красивых коробочках и редкой копии собрания сочинений Вольтера. Но все эти подарки были вполне невинны, чтобы ненароком не вызвать гнев странствующего супруга. Отец блестяще его воспитал. Он отлично знал правила хорошего тона. Однако Чэннинг выполнил почти все поручения отца в Париже и больше не мог откладывать свое возвращение в Англию. И с каждым днем он чувствовал, как растет его гнев. Как только смел этот граф не обращать внимания на свою жену!

– Если бы вы были моей, – сказал он ей в последний день их встречи, прогуливаясь по Люксембургскому саду, – я ни на минуту не оставлял бы вас одну. И как может ваш муж так надолго уезжать от вас.

В Англии подобные разговоры посчитались бы неприличными, но французы привыкли к подобным преувеличенным проявлениям лести и флирта. Чэннинг был не единственным ее поклонником.

Графиня обернулась и резко коснулась его руки, взгляд ее голубых глаз сделался напряженным.

– Вы не должны думать о подобных вещах. Это ничего не изменит, – мрачно произнесла она, и ему показалось, что в тот момент она выглядела гораздо старше своих лет. – Кроме того, меня это устраивает.

Ее устраивало отсутствие графа. Это открытие поразило его. Значит, интуиция его не подвела. Ее брак далеко не безупречен. Именно тогда он начал подозревать, что она понятия не имела о радостях супружеской любви, и гнев с новой силой вспыхнул в его душе. Похоже, пренебрежение имело множество форм.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Светский сезон длится с апреля по август, когда королевский двор и высший свет находятся в Лондоне.

2

«Уайтс» – старейший лондонский клуб консерваторов. Основан в 1693 г.