Обменные курсы - Малькольм Брэдбери

II

Всё это за десять дней до отъезда объяснила Петворту седовласая дама, курившая крепкие «Плейере» из тонкой пачки, в старом полутемном кабинете с высокими шкафами в здании Британского Совета на Дэвис-стрит. Итак, десять дней назад: погода сырая и пасмурная, Петворт, приехавший ранним поездом, чтобы забрать визу, сидит в мокрой одежде на деревянном стуле, созерцая литографический портрет Шекспира и старый плакат «Берлинер ансамбль». Он держит пластмассовый стаканчик мутного кофе, с макинтоша на пол натекла лужа. На Оксфорд-стрит, за углом, слышны сирены «скорой помощи» и полицейских машин, за окнами вода с флагов, вывешенных по случаю бракосочетания Чарльза и Дианы, капает на шейхов и их жен.

– Нет Британского Совета? – говорит Петворт, дивясь столь неожиданной мысли.

– Да, в некоторых соцстранах мы не представлены, – отвечает седовласая дама, роняя пепел на папку, в которой, как предполагает Петворт, лежит его личное дело.

– Так кто же организует эту поездку? – спрашивает он.

– У нас есть соглашение по культурному обмену, – терпеливо объясняет седовласая дама. – Каждый год заключается договоренность между правительствами двух стран. Наше участие минимально: мы организуем вашу поездку отсюда. Дальше вы будете на попечении тамошнего министерства культуры. Думаю, о вас будут заботиться хорошо, если, конечно, не произойдет изменений в политическом климате. Знаете, это как туалет на нашем этаже: в оттепель всё работает отлично, а в похолодание замерзает.

– Ясно, – говорит Петворт. – А как же деньги, гостиница, программа?

– Они всё берут на себя, – бодро отвечает дама.

– Скажите, – спрашивает Петворт, сидя в луже, которая натекла с плаща, – что сейчас, оттепель или похолодание?

– Ну, вообще-то оттепель, – отвечает седовласая дама. – Иначе бы вас не пригласили. С другой стороны, есть признаки похолодания. После Афганистана, жесткой линии Рейгана и срыва переговоров по ОСВ. Вообще-то мы очень заинтересованы в вашем визите, поскольку это своего рода пробный шар. Если всё будет гладко, можно рассчитывать на продолжение. Конечно, если произойдет осечка, программу мы свернем.

– Осечка? – переспрашивает Петворт, вскидывая голову. – Как она может произойти?

– Ну, бывает. – Седовласая дама открывает папку и заглядывает внутрь. – Скажите, голубчик, вы ведь не гомик?

– Простите? – удивляется Петворт.

– Тут ничего не сказано о ваших сексуальных предпочтениях.

– Ясно, – отвечает Петворт. – Нет, не гомик.

– Не то чтобы мы в Совете имели что-нибудь против гомиков, – говорит дама.

– Я тоже всегда так полагал, – замечает Петворт.

– Пусть каждый развлекается, как хочет. – Дама закуривает новую сигарету и встряхивает спичкой. – Беда в том, что там хорошо поставлена слежка, и местная госбезопасность – она называется ХОГПо – сразу замечает такие вещи. Они считают это удачной почвой для шантажа. Трудно их винить, они неплохо справляются, пусть даже методами, которые мы не одобряем.

– Да, наверное, – говорит Петворт.

– Вообще если надо охарактеризовать Восточную Европу одной фразой, – продолжает дама, – то можно сказать, что их гомики следят за нашими. Так, значит, голубчик, вы стопроцентный гетеросексуал.

– Да, – отвечает Петворт, глядя в мутную кофейную бурду.

– В таком случае будьте осторожны, – говорит дама. – Занимайтесь этим так, чтобы вас никто не увидел, а главное, любой ценой избегайте проституток в крупных гостиницах и ночных клубах.

– Хорошо, – обещает Петворт.

– Еще к вам непременно приставят гида-переводчицу, – говорит дама. – Иногда это старые мымры, но может оказаться и довольно привлекательная молодая особа. Считайте ее совершенно запретным плодом, скорее всего она – осведомительница. Помните, в этом мире всё кому-нибудь доносят: они – своему начальству, мы – своему.

– Я – нет, – отвечает Петворт. – Да я ничего и не знаю. Кроме лингвистики.

– Ладно, к этому мы перейдем через минуту, – говорит дама. – Еще кофе?

– Нет, спасибо, – отвечает Петворт, исходя паром в мокрой одежде.

– Так вот, голубчик, – продолжает дама, – не знаю, в какой отель вас поселят, наверное, в «Европу». В любом случае считайте, что номер прослушивается – прослушиваются практически все. Поделать с этим ничего нельзя, можно лишь соблюдать осторожность. Я, когда ложилась, всегда вешала на зеркало полотенце. Понимаете, вас фотографируют через зеркало, а мало ли что бывает. Разумеется, сейчас у них есть современные микрофоны, которые действуют на огромном расстоянии, так что, если вы их заинтересуете, вас достанут везде. Если говорите с кем-нибудь, или хуже, попробуйте стучать ложками по дереву или включите душ и делайте это в ванной. Еще лучше – на природе. Единственное безопасное место для разговора или любви – свежевспаханное поле, хотя его не так легко отыскать.

– Да уж, – соглашается Петворт.

– Есть много способов вас подловить, – говорит дама, – но, главное, избегайте незаконных валютных операций. Все будут предлагать вам местные деньги за фунты, однако это государственное преступление, за которое вы можете попасть в тюрьму на несколько лет. И не пытайтесь вывезти из страны бумаги или документы, какие бы трогательные истории вам ни рассказывали – это еще один их любимый конек. Ни на йоту не отклоняйтесь от темы лекции, заявленной в программе, не комментируйте внутреннюю политику и вообще о политике не говорите.

– В лингвистике не так много политического, – вставляет Петворт.

– Думаю, поэтому вас и пригласили, – говорит седовласая дама. – Однако вы даже не представляете, сколько всего имеет отношение к политике. Если вас всё-таки заберут в ХОГПо, постарайтесь ничего не есть. Почему-то они особенно любят шоколад с наркотиком и отравленные сигареты. Разумеется, всё это просто разумные предосторожности, скорее всего с вами ничего такого не случится. Разве что они захотят кого-нибудь на кого-нибудь обменять или в таком духе.

– Ясно, – говорит Петворт. – Я, наверное, выпью еще кофе.

– Простите, что не могу угостить вас ленчем, – произносит дама. – Тут за углом чудесный индонезийский ресторанчик, но вы же знаете, нам, как и всем, урезали бюджет. Джорджина, доктор Петворт просит еще кофе. Вы что, постриглись, голубушка? Вам очень к лицу.

– Спасибо, – отвечает Джорджина. – Как в первый раз?

– Черный, пожалуйста, – говорит Петворт.

– Отлично. – Дама с улыбкой захлопывает папку. – Уверена, вы замечательно съездите. Я там работала, мне очень понравилось. Красивейший город, старые дома, парки, цветы и Цыганская музыка. В свободное время вы вполне можете отпустить гида и погулять. Кстати, рекомендую посмотреть собор. Он на окраине города, но иконы потрясающие, и я всегда говорю: церковь – такое место, где трудно угодить в серьезную передрягу. Очень хороши изделия местных ремесел, хотя не все разрешены к вывозу из страны. Советую поискать ручную вышивку. Вашей жене – вы ведь женаты? – непременно понравится. Покупайте много, всё равно вам не разрешат вывезти деньги. А вот и Джорджина с кофе. Кстати, возьмите буклетик, может, пригодится. Он составлен не специально для ученых, но в нем много мудрых наблюдений и полезных сведений. Ну, знаете, про напряжение и всё такое.

– Спасибо. – Петворт берет кофе и «Краткие советы британским бизнесменам».

– На случай, если с вами произойдут неприятности, – продолжает седовласая дама, – мы телексом известили о вашем приезде британское посольство. Разумеется, посольство маленькое, Слака – отнюдь не центр мира, однако второй секретарь, Стедимен, занимается ДТП и немного культурой. Если что, он поможет, чем сумеет. Я запишу адрес на ваших бумагах, а телефон посольства, наверное, можно найти на месте в телефонной книге. Если вам ее дадут. Да, замечательный город, приятно вспомнить. Только плохо, что разговаривать нельзя. Я когда вернулась, то говорила и говорила, двадцать дней кряду. И ела шоколад. Экономика там слабая, трудно купить сладкое.

День на редкость пасмурный, в кабинете царит полумрак. За окном льет дождь, на сердце у Петворта тоже не радостно. Он знает и читал истории о границах и КПП, шпионах и тюрьмах, избиениях и предательствах, которыми мы забавляемся в этом мрачном мире. Возможно, будь он посильнее характером, то сейчас попросил бы избавить его от такой истории. Однако Петворт знает, что на самом деле его ждет всего лишь версия старой и знакомой истории, с главной темой и мелкими вариациями. Он пьет кофе, дама выпускает дым.

– Да, думаю, это всё, – говорит она. – Главное – здравый смысл. Не меняйте валюту, не спите с мальчиками, не высказывайтесь о политике, не ведите личных разговоров в спальнях или в общественных местах, не вывозите документов, завешивайте зеркало полотенцем. И осторожнее с женщинами. Думаю, вы поняли.